Учиться бывает опасно (СИ)

Но вот кто знал, что сама буду в такой ситуации? И вот где мне работу искать? Зелья что ли продавать? Зря я что ли хи… алхимией занимаюсь. Не у что мое увлечение не сможет принести мне маломальский доход? Я ведь могу и неплохие растворы делать, которые вполне могут пригодиться, как в быту, так и для здоровья. Мои знания вполне можно списать на «Зельеварение». А ведь такой факультатив будет в Академии, поэтому я вполне смогу оправдать свои знания, посещая его.

Допустим, с этим я попробую. Авось Темная не покинет, и все получится. Какой-никакой, а доход будет. Надеюсь, что в Академии нет специального запрета на продажу подобного. В крайнем случае, буду в ближайшие лавки товар предлагать. Некромантом, разумеется, не представлюсь. Лучше просто магом общего профиля (в глаза смотреть не буду, дабы искорки Смерти видны не были). Или сразу из лавки за шкирку выкинут. Верить некроманту на слово? Да ну. Где вы таких идиотов (простите за столь «лестную» характеристику) найдете? Ведь мы же подлые, хитрые и коварные. Как нам верить? Люди привыкли видеть нас именно такими, а поменять мировоззрение никак не получится, тем более в таком масштабе. Так что пусть думают, что хотят.

Кстати, а ведь мысль про следователя весьма неплоха. Или хотя бы его помощника. Что я, душу призвать не смогу? Простейшие боевые заклинания не сотворю? Это может человек даже со средним резервом. Просто не в таком большом количестве и на небольшой промежуток времени. Так что идея вполне неплоха.

Итак, что мы имеем на данный момент?

У нас есть план нашего ближайшего будущего в общих чертах. Воплощать, прояснять некоторые детали и неточности будем по ходу дела. А если точнее, когда (если!) доберемся до места назначения. Продумывать все до последней мелочи нет смысла: в жизни никогда не идет все по плану. Обязательно что-нибудь да сорвется. Так что не зацикливаемся на этом.

Весь дин я пробыла в своих мыслях и даже не заметила, какое расстояние мы прошли за этот промежуток времени. Очнулась я, когда ноги отказывались идти дальше, напоминая, что отдыхала я последний раз давно, а перегружаться — вредно для организма. Завтра я совсем встать не смогу. И Илато, зараза мохнатая, воспользовался моей задумчивостью и не остановился на привал, раз я топаю без устали. Тьфу, блин. Как у самого лапы-то не отваливаются?

«Близится вечер. Пошли на дорогу. От Ирках мы находимся относительно недалеко. Осталось идти меньше дина».

«О, ты решил поговорить со мною?» — с некоторой долей сарказма спросила я, недовольно сворачивая в сторону дороги. Ну, нельзя было раньше меня отвлечь. Я ж только сейчас почувствовала, что ноги гудят! Мышцы завтра так ныть будут, что придется целый дин отдыхать! Вот и задержка. Тьфу, еще раз.

«Зачем же тебя было отвлекать? Потеряла бы мысль, а я бы виноват остался. Побереги мою шкурку. А потерпеть ты сможешь! Ты же у меня сильная. И выносливая. Временами. Только представь, что там, за горизонтом, находится город, где трактиры лучше, чем в деревнях, где вода чище, еда вкуснее, а люд доброжелательней… Ты, наконец, сможешь выспаться на нормальной кровати и привести себя в порядок».

«Ох, Илато, знаешь ты мои слабости. А уговаривать-то как умеешь. И где научился?»

«Где надо», — Илато довольно фыркнул, но вдруг остановился с поднятой передней лапкой и принюхался.

«Что такое?» — с нескрываемым беспокойством спросила я, оглядываясь. Но усилия были безрезультативны. Сейчас я слепа, как новорожденный котенок.

«Там повозка едет. Крестьянин, похоже. Может, подвезет? Как думаешь?»

«Я надеюсь на это. Очень».

Сойдя на обочину, неторопливо направилась вперед. Спустя четверть боя на грани слуха послышался грохот копыт. М-да, Илато, ну и слух у тебя! Я лишь смутно различаю, а ты так далеко услышал. Да и то, если бы не знала, в каком направлении слушать, вряд ли бы услыхала.

«Я не перестаю тебе удивляться. А ведь не один милл вместе живем».

«Просто дома я не мог демонстрировать свои способности».

«Боялся напороться на отца?»

«М-м-м… да. Он меня немного пугает, если честно. Как вспомню его фирменный взгляд, так сразу шерсть дыбом встает». — Илато ощутимо дернулся, видимо, вспомнив отца.

«Это еще цветочки. Ягодки ты не видел».

Ответить Илато не успел, так как за спиной отчетливо послышался стук копыт. Подождав для верности пару-тройку мигов, обернулась.

К нам подъезжала телега, запряженная одной лошадью. Судя по звукам, везли бидоны. Кажется, с молоком. Увидев меня, извозчик дернул поводья, останавливаясь.

— Здравствуй, милая, — сняв шляпу, поздоровался старичок довольно приятной наружности. Лицо старенькое, в морщинках. Особенно в области глаз и уголках губ. Явно часто улыбается и щурится. Волосы, которые покрывала соломенная шляпа, местами были уже седыми, обвисшими, а кое-где и лысина видна. Впрочем, это не отталкивало.

Старик был низкого роста, худой, сгорбленный. Но на его лице играла мягкая, приятная улыбка, как у любого любящего дедушки, который смотрит на свою внучку. Видно, человек по природе своей такой. Одет он в довольно старую, всю в заплатках одежду, но при этом чистую. Ну, да. Одна я нормально путешествовать не могу. Смотреть на свою одежду больно!

— Здравствуйте, дедушка! — звонко поздоровалась я, немного поклонившись, как бы отдавая дань уважения взрослому. Не нужно же ему знать, что тут одна из высших господ путешествует? Будем и дальше сиротой притворяться. На этот-то раз я не наступлю на те же грабли и свое воспитание не покажу!

— Что ж ты одна-то в такое время ходишь, деточка? Опасно же.

— Так получилось, дедушка! В город мне надо. Срочно. А добраться могу лишь пешком. Лошадки-то нет. И телеги. — Потупим глазки, скрестим руки за спиной и пошаркаем ножкой. Нет, все-таки временами во мне просыпается актриса. Видимо, перед Аэдаром не могло получиться потому, что он меня бы живо раскусил. Да и боялась я его. Точнее, опасалась.

«Да, ладно уж. Признайся честно», — проговорил Илато, а сам гипнотизировал взглядом бидоны, в которых было молоко. Что поделать? Кот — он на любом континенте кот!

— Давай я тебя подвезу. Вместе всяко веселее будет. — Дедушка протянул руку, предлагая сесть рядом. Недолго думая, приняла приглашение, сев рядом с ним. Илато же запрыгнул в телегу. Поближе к молочку.

«Только не вздумай его пить! Попридержи свои кошачьи инстинкты!» — строго наказала я, поглядывая на него. Сорвется еще, не дай Темная. Как я тогда перед дедушкой оправдываться буду?

«Я же необычный кот. Инстинкты не могут взять вверх надо мной».

«Ну-ну. А глазки-то сверкают. Слюнки-то текут. Не надо мне тут лапшу вешать на уши».

— А зачем тебе в город, милая?

— У травницы нашей из деревни травы особые кончились. У нас они не растут, но лечат от многих болезней, поэтому так важны. Бабушка стара уж, поэтому я и поехала в город. Все-таки молодая — силы есть, энергия — тоже, — сказала я первое, что в голову пришло. Довольно неприятно стало на душе. Совесть как-никак проснулась. А ведь я еще толком ничего не успела сделать, а меня уже грызть собрались.

— О-о. Хорошее дело делаешь, деточка. А я вот молоко везу в город. Самое лучшее! Нарасхват берут!

— Такое вкусное?

— А то! Как приедем, я тебя угощу. Сама отведаешь и поймешь. Молоко дедушки Бера известно на весь Ирках!

— А меня Сара зовут. — Пришлось сократить свое имя до минимума, ведь «Сандра» — имя благородное, высшее. Но ничего, пара букв убрать и обычное, простонародное.

— Очень приятно. — Дедушка наклонил голову и, выпрямившись, продолжил: — Милая, тебе бы поспать. Вижу, что устала с дороги.

— Совсем немного, дедушка Бер.

— Вот, возьми. — Дедушка нагнулся, взял свой увесистый мешок, достал оттуда одеяло (все в заплатках, но такое мягкое) и с улыбкой протянул мне. При этом еще и поводья держа. Вот же талантливый дедушка Бер.

— Спасибо большое!

Взяв одеяло, осторожно, чтобы не грохнуться, переползла к Илато, который уже спал, растянувшись на всем свободном месте. Нет, чтоб свернуться! Пришлось двигать его, чтобы уместиться самой. Хм. Надеюсь, бидоны привязаны крепко и не упадут на меня, когда мы по какой-нибудь кочке проедем.