Орел и Дракон

– Король Карл, сын Хлодвига, прозванного Благочестивым, мог бы собрать войско, если бы не приходилось ему сражаться с бретонцами, защищая свои владения от своих же бывших подданных. – Тот покачал головой. – А сеньор Ангильрам, виконт Аббевилльский, вероятно, вышел бы со своей дружиной, если бы не была она столь малочисленна по сравнению с отрядами северных людей. Верховный же господин этого края, Гербальд, граф Амьенский, вероятно, находится в королевском войске вместе со своими людьми, и едва ли оставил для обороны края более двух человек, как и предписывает королевский указ.

– Двух человек? – Рери в изумлении поднял брови. То ли этот сумасшедший смеется над ними, то ли в этой стране сумасшедшие все!

– Я говорю о двух вассалах графа Амьенского, о двух свободных благородных франках, каждый из которых может выставить отряд из своих людей, вооружив их должным образом.

– Значит, два отряда? Сколько людей в каждом?

– Я не знаю. Но едва ли наберется много людей, настолько богатых, чтобы могли снарядиться копьем, и щитом, и луком с двумя тетивами, или хотя бы только луком с двенадцатью стрелами. Копье и щит по стоимости равны двум коровам, а у кого теперь есть две коровы? Наша обитель, Сен-Валери, Господним попечением была не из самых бедных, и то среди своих людей мы смогли набрать не более трех десятков воинов. Увы – силы северных людей, противостоящие нам, превышают это число во много раз…

– Что-то я запутался. – Харальд нахмурил свои светлые брови. – Где живет ближайший из знатных людей?

– Город Аббевилль, возле которого находится куртис и каструм сеньора Ангильрама, всего в четырех часах пешего пути отсюда.

– Чего-чего? Кур… Что ты сказал?

– Куртис – господский двор, усадьба знатного человека, я скорее должен был выразиться так. А каструм… Не знаю подходящего слова, возможно, его и нет в языке северных людей, ибо в ваших землях я не наблюдал ничего подобного. Каструм – это тоже дом знатного человека, но обнесенный стеной, укрепленный и предназначенный не для постоянного проживания, но лишь для того, чтобы господин и жители окрестностей могли укрыться там в случае опасности.

– А расстояние? Я не понял, как ты сказал?

– Не более четырех часов. У вас это принято называть «роздых» – то есть расстояние, которое обычный человек может пройти, не слишком утомившись 10. То есть до Аббевилля отсюда, если идти по берегу, примерно четыре «роздыха».

– Теперь понятно. – Харальд кивнул. – Рукой подать.

– Знаешь, что я тут подумал, – сказал Рери, пока они шли обратно к кораблям, обдумывая все увиденное и услышанное. – Он сказал, у тех, что впереди нас, тысяча человек…

– Да, так что мы справимся с ними. – Харальд махнул рукой.

– Как сказать. Преимущества в числе у нас нет. Воевать с ними тут некому, едва ли этот Хериберт соврал. Значит, и в битве за город они много не потеряют.

– Ты что – испугался? – Харальд насмешливо покосился на младшего брата. – Уже захотел домой к матери?

– Я не испугался. – Рери ответил сердитым взглядом. – Но если мы сейчас потеряем половину войска в битве с какими-то троллями, до которых нам нет дела, то с кем будем искать Ингви и биться с ним?

– Но без битвы они едва ли нас пропустят и отдадут свою добычу, – насмешливо отозвался Харальд. – Судя по тому, что из Свалерика, или как оно там, они выгребли все подчистую, оставив немного дохлых костей и немного еще шевелящихся, эти ребята тоже не промахи.

– Надо что-то придумать, чтобы одолеть их, потеряв как можно меньше своих людей.

– И что ты предлагаешь?

– Сначала нужна разведка. Выяснить, что это за люди, чего хотят, какими силами располагают и где у них слабые места. А если нет таких мест – сделать, чтобы появились. Даже стать этим слабым местом…

– Что? – Харальд остановился и посмотрел на младшего брата. – Рери, ты стал выражаться, как вёльва сквозь сон. Или как этот сумасшедший. – Он кивнул на Хериберта, который зачем-то потащился за ними следом. – Каким – слабым местом? Что значит – им стать? У тебя голова стала слабым местом? Я прикажу его зарубить, пока его безумие заразило тебя одного!

– Помолчи, дай подумать. – Рери нахмурился. – Вот что я предлагаю, – сказал наконец он. – Я возьму два корабля и пойду вперед. А вы оставайтесь пока здесь. Я попробую выяснить все, что нам нужно. И если получится, даже пристроюсь в дружину к этим людям. Тогда мы узнаем, как лучше разделаться с ними, я пришлю к тебе кого-нибудь. Ты понял?

– А если тебя убьют?

– Я пойду на двух кораблях, и не самых больших. Возьму человек пятьдесят или шестьдесят. Если у тех – тысяча, они не увидят никакой угрозы. С чего бы им тогда меня убивать?

– Ты сильно рискуешь.

Рери пожал плечами, имея в виду, что при боязни риска надо было оставаться дома и там пасти овец. И то – даже в тихом Смалёнде дождешься однажды какого-нибудь Харда по прозвищу Богач…

Глава 5

Вемунд харсир, когда братья познакомили его со своим новым замыслом, его не одобрил, слишком боясь лишиться одного из молодых конунгов в самом начале похода. Но они не стали слушать, и Вемунд сдался.

– Кто я такой, чтобы мешать сыновьям конунга прославиться? – сказал он. – Да и в самом деле, нам будет гораздо легче их одолеть, если в тылу у них вдруг окажется хотя бы шесть десятков наших…

Таким образом, все войско Смалёнда осталось пока в полуразоренных и пустых домишках Сен-Валери, а Рери с двумя кораблями наутро тронулся дальше, вверх по реке. Сумасшедшего Хериберта он взял с собой – чтобы было кому показывать дорогу, объяснять, где что и в случае надобности вести переговоры с местными жителями. О желаниях монаха не спрашивали, но тот и не противился. Похоже, он давно уже смирился с тем, что Господь приготовил на его земном пути множество испытаний, и встречал их с истинно христианским смирением. Среди стольких опасностей он давно уже перестал бояться за свою жизнь, и, сидя на днище Стюрова «Змея», невозмутимо напевал что-то на непонятном языке, словно не замечая окружавших его «северных людей». Рери понимал слово «норманны», которое тот употреблял, но оно казалось ему непривычным – в северных странах никто себя так не называл. Там каждый знал, к какому племени или области принадлежит, а для франков между уроженцами Блекинге или Халогаланда не было никакой разницы.

Река в нижнем течении была широка и полноводна, так что морские боевые корабли, которые благодаря своей малой осадке проходили и в более мелкой воде, продвигались вперед без труда. Тем более что Рери выбрал для этого похода два не самых крупных: «Змея» Стюра из Каменистой Долины на восемнадцать весел и другого «Змея», под предводительством Орма сына Торда – на двадцать. Людей на том и другом вместе, считая стюриманов и Рери, набралось пятьдесят шесть человек. Достаточно много, чтобы поход за добычей с таким отрядом не выглядел смешным, но достаточно мало, чтобы не внушить вождям большого войска никаких подозрений.

Хоть и пустынная, местность не выглядела необжитой: прямо от моря начинались тропинки и дорожки, разбегавшиеся в разные стороны. Ведь эта земля была обитаемой уже не первую тысячу лет: когда-то здесь жили галлы, а потом римляне строили города и прокладывали дороги. Тысячу лет назад римляне уже пережили все то, что для северных народов еще оставалось принадлежностью далекого будущего и о чем Хрёрек сын Хальвдана, потомок датских племенных вождей, не имел ни малейшего представления. И в этой стране, на которую он сейчас смотрел своими узкими сердитыми глазами, видя в ней только источник добычи, еще сказывалось влияние древнего умудренного народа. Но как сила римлян в конце концов превратилась в их слабость и привела к гибели, так и их наследников влияние римлян сделало беззащитными перед северянами, пока не знавшими никакого государства.

А сама земля выглядела очень приятно: широкие зеленые луга, густые дубовые рощи, ряды виноградных лоз на склонах холмов. Луга чередовались с полями, где местные жители выращивали рожь, но чуть ли не половина полей и виноградников оказалась заброшена. Несмотря на то, что время пахоты и сева уже миновало, плуг не касался земли, за виноградниками никто не ухаживал.