Священные горы

Хызри прикоснулся к своей ране и обнаружил, что она перевязана точно такой же лентой и из-под неё торчит большой мясистый лист. Воин в плаще молча взял один из вертелов с куропаткой и воткнул его в землю у ног Хызри. Только сейчас Хызри почувствовал, насколько он голоден. Желудок был пуст уже двое или трое суток, а события последней ночи вымотали его окончательно. Он осторожно взял вертел в руки и, не обращая внимания ни на кого, начал поглощать тёплое мясо. Вскоре он расправился с двумя куропатками, выпил предложенный Тараганом чай из деревянной чашки, приятно пахнущий, видимо, какими-то местными травами. После этого нартулиец привалился спиной к лежащему стволу дерева и незаметно для себя заснул. Проснулся он, когда первые лучи солнца заиграли на верхушках деревьев. Птицы приветствовали своим пением светило. Зажужжали пчёлы, собирая нектар. Пахло прелой хвоей, смолой кедра и горными цветами, раскрывающими свои бутоны навстречу солнцу. Тараган сидел на том же месте и курил трубку. Воин в плаще суетился у костра, подбрасывая сухие ветки в огонь. Хызри попытался рассмотреть их. Гладко выбритый череп старика, жидкая косичка, спускающаяся почти до лопаток, большие уши, слегка заострённые кверху. В левом ухе – серебряная серьга. Его спутник, с таким же выбритым черепом, был намного моложе. Его светлые волосы, редкие в этих краях, были туго заплетены в косу, которая спускалась от темени почти до пояса. Выбритые головы и заплетенные от темени косы говорили о принадлежности обоих к касте воинов. И оба, видимо, были не из этих мест. Прямые черты лица и шрам на шее. Голубые глаза. Вот и всё. Из этого Хызри не сумел сделать никаких выводов.

Такие люди легко могут затеряться в городской толпе. Почему же Варгул приказал убить именно этого старика? Чем он так навредил Верховному Жрецу? И почему Хызри никак не может выдержать его взгляда? Неужели он тоже жрец? И, скорее всего, очень могущественный. А этот, в выцветшем плаще, кто он и от кого прячется в горах? Он кажется простым человеком, как и все, но стоит приблизиться к нему – и сразу чувствуешь себя не защищённым, даже если ты вооружён, а он нет. Странное ощущение. Возможно, это один из тех знаменитых наёмных убийц, которых на свете всего несколько человек. Хызри поднялся и пошёл к берегу озера, поплескал в лицо ледяной водой. Вернулся и сел у корней дерева. Над костром висел медный чайник. Из его носика шёл пар. Хызри устроился поудобней и скрестил руки на груди.

– Зачем мы здесь? – спросил он. Лицо его оставалось непроницаемым, лишь голос выдавал растерянность.

– Твои воины кое-что натворили, – старик отхлебнул горячий чай из чашки. Взгляд его голубых глаз проникал в самое сердце, – ещё не поздно всё изменить.

– А если я откажусь?

– Тогда бери свой меч и уходи, – Тараган отставил чашку в сторону. Глаза его потемнели.

Нартулиец недоверчиво посмотрел сначала на старика, затем на воина в плаще, который сидел, ковыряя в зубах.

– Вы мне отдадите оружие?! – Хызри переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что, в конце концов, здесь происходит.

Тараган молча протянул ему меч рукояткой вперёд. Нартулиец опешил от неожиданности. Помедлив немного, он взял в руку знакомую, обмотанную полоской толстой кожи бронзу и положил меч на колени. Приятная тяжесть меча успокаивала. Хызри провёл рукой по ножнам, словно встретил старого друга. Возвращение оружия означало очень многое: Хызри не заставят работать на рудниках или где-нибудь ещё, а самое главное – он остаётся свободным воином, он не покидает касту. Уверенность понемногу стала возвращаться к нему. Но события последней ночи окончательно вымотали и опустошили воина. Он чувствовал себя так, как будто у него забрали всё, что он имел, и всё, что знал, в чём был уверен. Хызри даже не понимал, о чём говорить и как отвечать на вопросы.

– Что я должен за это сделать?

– Ничего из того, что думает Хызри. Тараган хочет дать Хызри возможность исправить то, что он натворил. Тараган хочет дать Хызри возможность вновь стать человеком.

– Человеком?! – нартулиец совсем растерялся. Эти двое или сумасшедшие, или пытаются выставить его глупцом, – кто ты такой, старик, чтобы дать мне такую возможность? Бог?!

Его вывело из себя то, что какой-то колдун говорит с ним так, как будто он вовсе не начальник тайной стражи Верховного Жреца. Половина Нартулии трепещет перед ним, а женщины по вечерам пугают своих детей его именем. Этот одетый в шкуры старик вёл себя так, как будто он Верховный Жрец целой страны. Губы Хызри плотно сжались, а в глазах, полных решимости, появились искры презрения. Он поднялся на ноги и взял меч за рукоятку. Воин в плаще сделал то же самое.

– Тараган – один из Тайных Хранителей! – громко сказал старик, поднявшись на ноги. От его голоса у Хызри отвисла челюсть, – ваши племена ещё не забыли, кто такие Хранители?! Ваша религия ещё не всех уничтожила, кто помнит о том, как устроен мир на самом деле?! Могущества Тарагана хватит, чтобы дать Хызри возможность стать человеком! Или ты сомневаешься, гарип?!

Голос старика прогремел, как гром. Земля загудела, деревья закачались. В небе сверкнула молния и начали падать большие градины. Ударяясь о землю, они подскакивали высоко вверх. Тучи закрыли солнце. Поднялся ветер. Всё говорило о том, что надвигается буря. И тут Хызри, к своему ужасу, увидел возвышавшийся над стариком тёмный силуэт огромной змеиной головы. Глаза существа светились, как два синих кристалла. Нартулиец оцепенел. Выпрыгивающий Из Земли быстро вытащил меч из ножен, воткнул его в землю перед собой и, взявшись правой рукой за рукоять, встал на одно колено, низко склонив голову и положив ладонь левой руки на землю. Хызри медленно опустился на колени, держа вдоль тела руки.

– Прости меня, о, великий! – он уронил голову на грудь и закрыл глаза.

Подлый поступок Верховного Жреца, попытка убить Хранителя, похищение детей, видения и слова, произнесённые чёрной тенью во время ночного суда, всё это вдруг стало ясным и понятным для Хызри. Ужас от того, что за всё это будет отвечать он, едва не лишил его рассудка. В какую из Бездн Нави и на сколько он попадёт после смерти, нартулиец даже предположить не мог. Он вынул меч из ножен и, взяв рукоять двумя руками, поднес лезвие к своей шее.

– Может, сначала Хызри покажет, где спрятаны дети, которых собираются принести в жертву?! – голос Тарагана был страшнее меча. Вслед за его словами сверкнула молния и прогремел гром.

Нартулиец поднял голову и встретился взглядом со стариком. Глаза Тарагана излучали голубой свет. Хызри почти не видел старика из-за этого света, только очертания его фигуры.

– Я сам их освобожу! – крикнул Хызри, глядя в голубые глаза-звёзды, – я накажу тех подлых мразцев, которые всё это придумали! Клянусь всеми богами и демонами!

В глубинах Тёмной Бездны писцы в чёрных четырёхугольных головных уборах дружно принялись записывать произнесённые слова клятвы. Воин же, стоя на коленях, провёл лезвием меча по внутренней стороне ладони. Капли крови упали на траву. Затем он воткнул меч в землю и, опершись о него правой рукой, вытянул вперёд окровавленную ладонь.

– Клянусь своей кровью! – зубы Хызри заскрежетали, в глазах запылал беспощадный огонь.

Писцы прислушались, двигая длинными ушами, затем удивлённо переглянулись и, склонившись к своим книгам, сделали приписку к уже имеющейся записи. Затем они встряхнули перьями над листом и капли крови окропили всю запись.

Глава 7. Великий Хан

Только во второй половине следующего дня отряд из трёх всадников и двадцати коней, обвешанных оружием, добрался до Каменного ущелья. По дну ущелья текла небольшая речушка, неся свои воды вниз, к большой реке. По правому берегу шла выбитая копытами коней тропа. Другой склон, густо поросший маральником и акацией, спускался прямо к реке. Местами на этом склоне кустарник уступал место широким каменным осыпям, поросшим разноцветными мхами и лишайниками. Только на вершине хребта густо росли сосны. Со скального массива свисали целые гроздья бадана, источая запах прошлогодних высохших листьев, который, перемешиваясь с запахом хвои, цветущих растений и кустарников, разогретой на солнце почвы, создавал аромат таёжного воздуха предгорий. Солнце нещадно палило. Слепни и оводы назойливо гудели, норовя залезть в рот. Путники обливались потом, то и дело шлёпали себя по открытым участкам тела, стряхивая надоедливых насекомых. Вскоре тропа стала каменистой. Ущелье сузилось до двадцати шагов в ширину. Причём половину его занимал камень, образовавший небольшой водопад. Растительность исчезла, а склоны ущелья превратились в каменные стены, вертикально поднимаясь вверх и своими вершинами почти касаясь облаков. Хызри запрокинул голову, чтобы рассмотреть верхнюю часть массива.