Сказочный отпуск (СИ)

Глава 4.

Восьмое июля, на окраине села Николаево    Через час после нашего отлета начало смеркаться. Горыныч, как было заранее оговорено, приземлился на луг за околицей населенного пункта Николаево и тут же принялся мирно пощипывать травку. Мужики, бабы и ребятишки толпой бежали к нам из деревни, что-то галдя. Сначала нам показалось, что они обрадованы нашему появлению и спешат засвидетельствовать почтение. Сейчас будут дарить цветы, произносить восторженные речи и просить автографы. Мы приняли позы героев-космонавтов, и, широко улыбаясь, в приветствии помахивали руками. Но когда толпа приблизилась, стало ясно, что намерения у нее не такие уж и добрые. Мужики держали в руках вилы, колья, топоры и настроены были весьма агрессивно. Женщины потрясали сковородками, скалками и ухватами, а вооружение ребятишек составляли рогатки и самодельные пращи. Один камень, выпущенный из такой пращи, просвистел мимо моего уха.    Толпа остановилась метрах в тридцати. До нас доносились обрывки реплик:    -- Демоны!    -- Нечистая!    -- Слуги Кощеевы!    -- Покажем Кузькину мать!    -- На кол их всех!    Наконец я разглядел в толпе лицо Левы Зайцева и помахал ему рукой. Тот узнал меня, Лешека и Катьку и вышел вперед.    -- А ну цыц, православные! -- прикрикнул он на односельчан. -- Уймитесь! Не демоны они, свои это! А змей ручной, никого не тронет, он травкой питается и девок не ворует!    Лева подошел к нам, мы обнялись, потом он пожал руку Лешеку и Катьке, а я представил ему Германа. Вволю пошумев, толпа селян потихоньку стала рассасываться. Мужики были разочарованы тем, что не удалось помахать кольями, поэтому решили выпустить пар, устроив неподалеку драку стенка на стенку.    -- Ну, как ты тут поживаешь, дружище? -- спросил я Леву. -- С мытарством покончил?    -- Покончил.    -- А безвздохового однорука так и не подстрелил?    -- Нет, не подстрелил. Наоборот, организовал добровольное общество по защите редких животных.    -- Ясно. А живешь на что?    -- Жалование получаю, как офицер в отставке. Небольшое, правда. Но еще по плотницкому делу подработать удается. Плюс -- огород, корова, так что на жизнь хватает. А вы какими судьбами? Надолго ли к нам? По делу или так?    -- По делу, Лева. И ненадолго. Переночуем только, а завтра -- в путь.    -- Помощь нужна?    -- Спасибо, но, пожалуй, нет, сами управимся. У кого переночевать можно?    -- Да к Марфе и идите. К себе не приглашаю, у меня уж больно баба строгая. А Марфе я вчера ворота поправил, она не расплатилась еще. Вот пусть и принимает.    -- Зачем? -- наотрез отказался Лешек. -- У нас как бы деньги есть, мы ей сами эта, заплатим.    -- Дело ваше. Ну что, пошли?    Катька показала рукой на дерущихся мужиков, возле которых, визжа на все лады, суетились бабы, тщетно пытаясь их растащить или унять при помощи скалок и сковородок. Этими действиями они только добавляли синяков и шишек своим благоверным, да и сами при том получали ненароком.    -- А как бы прекратить это мероприятие? Они же искалечат друг друга!    -- Ерунда, -- успокоил ее Лева. -- Первый раз, что ли? Сейчас стемнеет, сами разойдутся.    Но Горыныч все же решил вмешаться. Он сделал несколько шагов в сторону пруда, что был неподалеку, опустил туда левую голову, потом подошел к дерущейся толпе и выпустил в нее струю воды как из брандспойта. Мужики, прервав свое занятие, опешили, постояли немного в нерешительности, давая стечь струям воды, и разошлись по домам.    В ворота к Марфе мы постучали почти в темноте. Она вышла с масляным фонарем, приглядевшись, узнала нас с Лешеком и приветливо улыбнулась.    -- О! Доброго здравьичка, путники. На ночлег никак?    -- Пустишь? -- спросил Лева, сопровождавший нас.    -- Отчего ж нет-то? Проходите. Что ж вы на этот раз пешие?    -- У нас на всех один крылатый конь, -- ответил я. -- Он там, за околицей пастись остался.    -- А не скрадут?    -- Не, этого коня украсть невозможно. Это Змей Горыныч.    -- А, тогда понятно, отчего народ сейчас толпою с воплями несся. А про вас, -- обратилась Марфа ко мне, пока мы шли к избе через двор, -- Глафира мне намедни рассказывала. Привет ваш передала.    -- Какая такая Глафира? Ну-ка посмотри мне в глаза! -- Катька притянула меня к себе за бороденку.    -- Да ведьма, сестра Марфы, -- ответил я. -- Я же рассказывал, помнишь, метлы она нам давала, когда мы с Русалочьего озера возвращались. В тот день, когда тебя похитили.    -- Точно?    -- Клянусь бородой!    -- Так. И ты еще хотел на Край Света один без меня отправиться!    Мы расположились в горнице, освещенной свечами. Марфа принесла ужин. Лева сидел с нами, но от ужина поначалу отказывался, сославшись на то, что сыт. Однако Лешек, достав нашу старую знакомую баклажку, пригласил к столу и его, и хозяйку.    -- А где ж оборотень-то ваш? -- спросила Марфа, когда мы выпили по первой за встречу.    -- Он теперь в столице живет, -- ответил Лешек. -- И уже не оборотень.    -- Кстати, Леш, расскажи про Вольфа, -- попросил я. -- Что-то я краем уха слышал, что он женился. А когда, на ком?    -- Так на Даяне, принцессе Шема Ханской. Бывшей принцессе.    -- Ну да?    -- Точно. Это ваще прикол такой был! Тогда, после заварушки той самой, ну ты знаешь типа, о чем я, поймали, значит, Соньку Золотую Акцию, авантюристку и мошенницу, она похожа очень была на принцессу Даяну. А испорченного робота там, в тюряге сочли как бы за труп царевны, по ошибке схваченной вместо Соньки и посаженной за решетку. Основная версия такая, что это она как бы сама от отчаяния, не стерпев позора, на себя руки наложила. Вот, а сама Даяна, она как об этом узнала, не стала как бы никого обратно разубеждать. Она же типа у Кощея в то время пряталась. Он ее в Даймондтаун, ну, в Стольноград теперешний, втихаря и переправил. Вот, а там они с Вольфом как бы и поженились. Вольф принял человеческую ипостась, теперь служит в офицерском корпусе инструктором по верховой езде и фехтованию. А у эмира-короля Шема Ханского, Августина Четвертого, типа наследник народился, сын, значит. Он и не горевал особо по царевне-то, не стал бучу поднимать там, разбирательства всякие разводить, робота того, короче, вместо Даяны с почестями похоронили -- и все.    -- Ясно. Давайте выпьем за счастье Вольфа с Даяной!    -- Ты только, Ваня, смотри, это, не как в тот раз, -- напомнила Катька. -- Эликсира с мухами здесь нету.    -- Ничего, -- сказала Марфа, -- я умею похмельный синдром снимать.    -- Все равно не стоит.    -- А мы по ма-аленькому большому глоточку, -- предложил я. -- За Вольфа! Хорошо бы с ним повидаться.    -- Не вопрос, -- Лешек разлил в наши кружки по глоточку. -- Завтра у Емели и встретимся.    После ужина хозяйка убрала со стола, и мы стали укладываться спать. Улучив момент, Марфа выманила меня в сени.    -- Я слыхала случайно, -- сказала она, -- что путь вам предстоит опасный и долгий. Куда, зачем, расспрашивать не стану. На вот, возьми это, пригодится.    Она протянула мне деревянный гребешок.    -- Сувенир? -- удивился я. -- Спасибо, конечно.    -- Этот гребень мне от моей бабки досталось. Он непростой, волшебное свойство имеет. В трудную минуту бросишь гребешок за спину, там где он упадет, кусты терновника вырастут непроходимые, колючие, да высокие, смогут погоню задержать на время. Один раз сработает. Пусть и на короткое время противника задержит, но бывает, что и минутка дорогого стоит.    -- Спасибо, -- еще раз поблагодарил я, уже серьезно.

Глава 5.

Тот же вечер восьмого июля, резиденция Черноуса    -- Ну, говори, что видишь, не томи душу! -- Фрол ходил кругами, гулко топая по каменному полу, пока Черноус вертел в руках крупный, величиной с добрый грейпфрут, хрустальный шар.    -- Да стой ты тихо, не маячь! -- прикрикнул на него Черноус. -- Грохочешь, блин, сапожищами, сбиваешь только. Думаешь легко Всевидящее Око настроить? Так. Ну что, на Емелю посмотреть, говоришь? Вот, кое-что вижу. Емеля корзину плетет, да огромную такую, что двух быков в нее положить можно и еще для коровы место останется. Так. А баба его шелк по двору расстилает, вроде как сшивать собирается. Как думаешь, для чего это?    -- Кто ж его знает. Давеча смотрю, он на базаре аж три штуки шелка заморского купил. Может, по цареву заданию, а может -- для себя чего мастерит. А то ведь, глядишь, и для супостатов моих старается, чего-то хитрое готовит. Потому как ежели бы по заказу царя, али себе чего-нибудь, то зачем самому черную работу делать -- корзину там плести, да полотна сшивать, можно же было б и холопов нанять. Стало быть, скрывается, тайком, чего-то мастерит, а значит -- для ворогов моих затеял.    --Логично. Так. Ладно, пошлю-ка туда для начала Лихо Одноглазое, пусть помешает, хуже не будет от этого. А вот еще вижу, по небу змей трехглавый летит. Так. А на нем люди сидят, вроде четверо, мне не знакомые.    Фрол весь извертелся, ему самому хотелось глянуть в Око. И еще ужасно раздражала привычка Черноуса постоянно говорить "так".    -- А мне, мне-то как посмотреть бы?! -- он сделал попытку выхватить шар из рук Черноуса.    -- Как, как, да никак, итить твою налево! -- выругался Черноус, не давая Фролу дотронуться до шара. -- Стой спокойно, говорю тебе, собьешь настройку. Только я в Око глядеть могу, понял? Буду рассказывать тебе, что вижу, а ты уж сам догадывайся. Погоди, погоди-ка... Так. Одного, кажись, знаю -- лешачок это, внук Бабы-яги. И еще там два мужичка, не наши, вроде. Пришлые, стало быть, чужеземцы. Так. И еще девка с ними, тоже чужая. Так. Теперь посмотрим, что у самой Бабы-яги творится... Так. Ух, зараза, опять защитный экран поставила. Не разглядеть ничего. Так. А на острове... Так, так...    -- Да не та?кай!    -- Тогда -- КАК! Согласен? На острове два козла пасутся на лужайке, стало быть, это Бэдбэар и этот, друган твой. Стражники ходят, места себе не находят. Так. Ты им что пообещал, что к вечеру вернешься? Так? А сам четвертые сутки пропадаешь.    -- Откуда ты знаешь? -- испугался Фрол.    Неужели мысли читает? Или не только видит, но и слышит, что там, в дальней дали происходит? Может быть, у него не только Всевидящее Око, но и Всеслышащее Ухо есть?    -- Догадываюсь, -- ответил Черноус. -- Я ж твою натуру насквозь вижу.    Он убрал хрустальный шар в лаковую шкатулочку и поставил в шкаф. Потом подошел к Фролу и, глядя на него в упор, произнес:    -- Так! В смысле -- как. Значит, давай теперь начистоту. В мыслях твоих копаться не могу, но что у тебя на уме и так знаю. В правители не лезь и не мечтай даже. Бэдбэар оказал мне в свое время неоценимую услугу, поэтому ему я буду во всем помогать. Так. А из тебя какой правитель? Курам на смех! Ты меня интересуешь лишь постольку-поскольку. На данном этапе как связной и для всяких поручений. Так. Ясно?    Черноус грозно посмотрел в глаза Фролу, отчего внутри у того пробежал холодок. В знак согласия он кивнул.    -- Прямо сейчас ты отправишься на остров, -- продолжал Черноус.    -- Как это сейчас? -- удивился Фрол. -- Я устал, с ног валюсь, почитай три ночи не спавши!    -- Отправишься сейчас, отпустишь стражу. Так. Ковер-то где у тебя?    -- В надежном месте спрятан.    -- Это хорошо. Как доберешься, отдашь его стражникам, пусть они с острова немедля улетают. Не ровен час с ними козлы заговорят -- если уже не заговорили, -- тогда их вообще прикончить придется... Да не козлов, стражников, чего на меня зенки так вылупил? Пусть домой к себе летят, в отпуск, на месяц, чтоб в полку лишнего не трепали. Так. Назад вернешься на метле, я тебе ее дам, прихватишь с собой. Чтоб не привлекать лишнего внимания, покуда до ковра своего будешь добираться, переоденешься в дворника. Так. Сам я на Буян отправиться пока не могу. Во-первых, мне надо разобраться, зачем это Баба-яга защитным полем отгородилась. Старуха явно что-то затевает -- это к гадалке не ходи! Возможно, это как раз связано с вашими иноземцами из другого мира. Наверняка и Кощей им помогает, коль дракона своего им дал, а это уже серьезно. Так. А во-вторых, у меня и свои дела кое-какие имеются. Сюда тащить козлов -- дело хлопотное и ненужное, так что передай им, что я сам денька через три-четыре наведаюсь, тогда их и расколдую. Пусть не беспокоятся и пощипывают себе травку. Так. А как все мы там соберемся, оттуда и начнем проведение задуманной вами операции. Понял?    -- Ага.    -- Так. Теперь далее. План-то вы придумали неплохой, но Бэдбэар -- болван. Только ты это ему не говори. Во-первых, надо было меня еще раньше в свои замыслы посвятить. А во-вторых, какого хрена вы этих экскурсантов злить начали? Отпустили бы их с миром обратно в свой мир или совсем в иной мир отправили бы.    -- Дык-э... Бэдбэар хотел установку залпового огня...    -- Какого еще огня? Зачем? Вы что, мировую войну собрались начинать? Вооружили полк -- и достаточно. При моей поддержке свергнуть Коляна Второго -- это как два пальца об асфальт! Так. А теперь -- расхлебывайте. А ну как ему, царю-то, донесут о вашем заговоре, да он у Кощея официально военной помощи попросит, тогда исход всей этой заварушки предсказать будет трудно.    -- Сдается мне, драматизируешь ты слишком. Да кто ж ему донесет, и поверит ли он доносчику-то?    -- Кто? Да Марьюшка, дочь его родная.    -- Они же в ссоре...    -- Вчера в ссоре, сегодня в мире. Коль ты считаешь, что Емеля с противниками вашими заодно...    -- А ежели убрать ее? -- перебил Фрол. -- Их обоих?    -- Убрать. Не так-то просто. Это тебе не бродягу бездомного прикончить, это скандал. Прознают, кто убил, да кто заказал -- мне такая головная боль не нужна. Так. Ладно, может, я и впрямь драматизирую. Если бы она батюшку-царя хотела известить, то давно бы уж известила. А тогда бы царь либо флот послал остров атаковать, либо дивизию отправил бы полк Губаря окружить. Ни того, ни другого он до сей поры не делает. Значит, противник наш его в известность пока не ставит, хочет не нахрапом, а хитростью действовать и царя раньше времени не пугать. Так. А наша задача -- хитрость его разгадать. Правильно?    -- Ага.    -- Короче, дуй сейчас на остров и делай то, что я сказал. Так. И пулей туда и обратно, понял? Я тебе зелья ободряющего сейчас накапаю, чтоб с ног не валился. Свеженький как огурчик станешь. Так. А чтобы козлы тебе поверили, что ты побывал у меня, покажешь Бэдбэару мой перстень, -- Черноус снял с пальца массивное золотое кольцо с изумрудом. -- Так. На, держи.    Увидев заблестевшие от жадности глаза Фрола, добавил:    -- Так. Не вздумай его продать или якобы потерять, голову откручу. Не насовсем даю, вернешь апосля. Понял?    Переодевшись в дворника, в белом фартуке, с метлой в руках, Фрол доехал в поезде до Петрово Ближнего и отправился на берег Синявы, где в тайнике он спрятал ковер-самолет. Не обошлось и без курьеза. Пока ждал поезда на перроне, к нему подошел начальник станции.    -- Ты что прохлаждаешься? Вон, мусора кругом сколько накидано! А он стоит, видите ли, носу ковыряет, метлу вверх поднял, как барышня с веслом! А ну, давай, работай!    Пришлось до прихода поезда метлой помахать для виду.    К своему тайнику он добрался глубокой ночью. Точнее и ночь-то была уже на исходе -- вовсю светало. Достав из тайника ковер, он сел на него и направился к острову. Фрол хорошо знал коридор, где действие АГЗУ не прерывается. Траектория ломаная получается, сильно петляет, зато везде без посадки. На площадку около виллы он приземлился уже утром, часов около семи.    -- Что ж вы, барин, -- подбежали к нему охранники, -- обещали к концу дня вернуться, а вернулись только к началу четвертого дня! И смена к нам никак не прилетает, и хозяев нет -- ни господин Бэдбэар, ни Роман Петрович ни разу не заглянули. Мы уж не знаем, что и думать даже!    -- Поменьше думать надо! -- резко отрезал Фрол, но про себя отметил, значит, козлы молчали всю дорогу, с ними не заговаривали. -- Зато теперь вы можете на цельный месяц в отпуск по домам!    -- Правда, что ль? -- обрадовались солдатики. -- Вот это здорово!    -- Давайте, дуйте. Я ж говорил, мне магический артефакт нужен был. Нигде его найти не мог, аж до самой столицы пришлось добраться. Но только уговор, чтоб дома про службу -- ни гу-гу, ясно? Ежели расскажете кому про новое оружие или там, где полк ваш расквартирован, или что господин Бэдбэар тут, на острове, скрывается -- расстрел немедленно! -- он показал им перстень Черноуса: -- Вот, видите, это Всевидящее Око, следить за вами буду, ясно?    -- Так точно!    -- Всё, свободны!    Козлы стояли тут же и с легкой иронией слушали весь этот бред.    -- Что, газонокосилки, зажрались? То есть заждались? -- обратился к ним Фрол, когда ковер, унося на себе охранников, скрылся в туманной дымке.    -- Да мы уж, честно говоря, заволновались, -- ответил Бэдбэар, -- Четвертый день в неведении, все нет и нет. Аж язык отсох от долгого молчания. Ну как Яга, сказала что-нибудь?    -- Сказала: носить вам эти шкуры, не сносить!    -- То есть?    -- А то и есть, что Яга нам не союзник, она во вражеском стане. И Кощей, выходит дело, тоже -- наверняка против нас. Похоже, спелись они с Иваном, с Германом и с остальными этими, ну, которые с плащом и кинжалом, супостатами. Он им Горыныча своего в услужение дал. Говорил, надо было раньше их всех поубивать!    -- Говорил, говорил... Задним-то умом все мы сильны!    -- Ладно, проехали. В общем, что они там затевают, пока не ясно. Но что бы там ни было, момент назревает. Власть пора брать. Сегодня рано, а послезавтра будет поздно. Это Черноус так сказал. Кстати, привет вам от него.    Фрол показал им золотой перстень с изумрудом.    -- Так, значит, связался ты с Черноусом?! -- обрадовался Бэдбэар. -- Это замечательно.    -- Да не только связался, но и пообщался. Побывал у него, обо всем поведал. Он на нашей стороне, а чтоб вы поверили, кольцо вот это дал мне. Но сам он будет здесь дня через три-четыре, не раньше, тогда вас и расколдует. А до этого попоститесь, травку пожуйте. После будут вам и рябчики, и ананасы. Я-то сюда прилетел только этих козлов отпустить.    -- Чего?    -- Ну, охранников, в смысле. А сам я тотчас же снова в столицу, даже отдохнуть некогда. Черноус покамест обещал выяснить, что там супостаты наши затевают. Как расправимся с недругами, так сразу и подымимся на Коляна Второго, самодержавие свергать.