Там, где холод и ветер (СИ)

И до утра я со звонком Брайану ждать не собираюсь, позвоню сейчас же. Будто в ответ на мое решение телефон издевательски пискнул и вырубился. Аккумулятор почти разрядился еще днем, но я, конечно же, забыла поставить телефон на подзарядку. Стиснув зубы, я спустила одеревеневшие ноги на пол и медленно двинулась к коробке у стены, на которой стояла плетеная корзинка, куда я сваливала разные полезные мелочи. Нащупав зарядное устройство, потянула за шнур. Понимая, что попытка будет тщетной, в полной темноте нашла разъем в телефоне и розетку в стене, но естественно и очевидно полезный прибор никоим образом не отозвался на произведенные с ним манипуляции.

Я оказалась в своей квартире, как в ловушке. На дворе глухая ночь, я сижу одна, без электричества и возможности связаться с кем бы то ни было. И как же «кстати», что городской телефон отключен много лет назад…

Ситуация уже не пугала, а скорее нервировала, побуждая бороться с абсурдом разумными методами.

Где-то должны быть свечи. У бабушки всегда хранился запас, надеюсь, их не выбросили…

Как слепая, с расширенными глазами, вытянув руки перед собой, я пошла к шкафу, стоящему у неразличимой во мраке противоположной стены. Свечи нашлись в первом же выдвижном ящике. Целых шесть штук! Радости моей не было предела. Сжимая в руке свечи, я направилась на кухню. Газовой зажигалкой зажгла конфорку плиты и уже от нее — все шесть свечей.

Кухня озарилась мягким светом, отблески которого заплясали на стенах, искажая тени от подвесных шкафчиков и светильника на потолке.

С «букетом» свечей, как Прометей, несший огонь, я направилась в коридор, к электрощитку, проверять пробки, которые оказались вполне исправны, насколько я могла понять.

Общий щиток находился на лестничной площадке, между дверями квартир моих соседей и оказался закрытым на маленький навесной замочек. И ключ, скорее всего, был у управляющего домом или вообще у представителя энергоснабжающей компании.

Так или иначе, все придется выяснять только утром.

Потоптавшись на освещенной, такой уютной и мирной, лестничной площадке, я неохотно вернулась в наполненное мраком нутро квартиру. В дверях комнаты пламя свечей трепыхнулось, на мгновение отклонившись в сторону, словно откуда-то налетел легкий порыв ветерка. Мне снова показалось, что я уловила посторонний запах — дождевая влага.

Отыскав в бездонном шкафу старый бабушкин подсвечник, покрытый благородной патиной времени, я установила в нем пять свечей. Оставшуюся свечку затушила после короткого колебания. Мне казалось, что малейшее уменьшение количества света снова позволит «чему-то» подобраться ко мне. Комната, освещенная мягким и теплым сиянием свечей, стала снова уютной и безопасной.

Установив подсвечник на пол, подальше от свисающих с дивана простыней, я с облегчением выдохнула, улеглась на свое ложе и натянула плед до самого подбородка.

Почти успокоилась, но лежала без сна пока прозрачные, словно акварельные краски рассвета не окрасили проем окна, светлевшего на глазах. Бледные оттенки занимавшегося утра проникли внутрь и окончательно растворили тьму в квартире. Больше не было непроглядного мрака, переплетающихся на стене черных теней от веток деревьев, странных шорохов, запахов, голосов, и дуновений невесть откуда взявшегося ледяного ветра.

Звуки пробуждающегося города показались райской музыкой. Я невольно растянула губы в блаженной улыбке, чувствуя несравнимое ни с чем облегчение.

Задула свечи и мгновенно заснула, крепко и без сновидений.

… Когда сквозь сон в мой мозг стало прорываться какое-то навязчивое бормотание, подсознание уже тихонько ликовало — телевизор. Он включился, когда электричество вновь появилось. Стряхивая остатки сна, я резво вскочила со своего ложа и бросилась проверять работоспособность остальных приборов. Свет горел, телефон заряжался. Я поспешила включить свой мобильник, и сразу посыпались оповещения о принятых смс и пропущенных звонках. Два звонка и еще одна смс от Брайана, пара звонков от Пэтти.

Я нажала кнопку быстрого набора — Брайан будет первым и единственным, с кем я готова говорить.

Он ответил на звонок сразу, после первого же гудка.

— Хейз! Ну, кто так делает?! Я звонил тебе, послал сообщение. Неужели трудно написать в ответ просто короткое «окей»? Или с тобой не все в порядке?

Я с улыбкой выслушала его тираду, звучавшую с искренним возмущением и беспокойством за меня. Потом рассказала вкратце свои ночные похождения, опустив пару деталей. Очень уж не хотелось, чтобы у кого-то крепло мнение, что Хейз Макмэй — «начинающий», но весьма перспективный шизофреник. Я поспешила заверить, что прекрасно выспалась и чувствую себя превосходно, в ответ услышала пожелание Брайана немедленно приехать и самолично убедиться в моих словах.

Затем, как всякий нормальный человек по утрам я пошла в ванную.

В коридоре взгляд мой невольно опустился вниз, и… я осталась стоять, не двигаясь с места, с застрявшим в горле вскриком.

На благородном, хоть и немного потертом дубовом паркете растеклась прозрачная лужа. На поверхности ее налипли…черные перья и маленькие сгустки чего-то… багряного, вокруг которых жидкость (вода?) окрасилась в бледно розовый цвет.

Я какое-то время смотрела на это, отказываясь верить своим глазам, потом стала отступать в комнату, пятясь задом, пока не уперлась в диван и не уселась на него с размаху.

И так застыла, уставившись на дверной проем.

_____________

*Столица — подразумевается Дублин, но здесь и далее по тексту именуется просто Столицей.

** песня Poets Of The Fall, перевод Lucy Renard

Глава 7

Глава 7

Кейран затащил Шону в номер и, не выпуская из кольца своих рук, пинком ноги закрыл дверь лоджии.

Шона часто дышала, дрожа всем телом. Оказавшись в стенах номера, выскользнула из его объятий и лихорадочно стала стаскивать с себя платье, подол которого был забрызган грязной водой и кровью. Подхватила платье, комкая его на ходу, и скрылась в ванной. Послышался шум льющейся воды.

Кейран позвонил на ресепшен и рассказал, что случилось. Очень скоро явился дежурный менеджер, а с ним еще двое — уборщица и мужчина в рабочем комбинезоне — и быстро ликвидировали все следы происшествия. Менеджер долго сокрушался и рассыпался в сочувственных выражениях, презентовал бутылку дорогого шампанского и предложил переселиться в другой номер.

Кейран менеджера почти не слушал, с нетерпением ожидая, когда же, наконец, все уберутся. Он думал о том, что вся эта чертовщина совсем не к месту. Завтра у него напряженный день, нужно снова посетить издательство, обговорить детали предстоящей работы с Морин. Он еще не успел толком обдумать предложенные условия и проконсультироваться со знающими людьми. Отложив часть важных дел на завтра, думал расслабиться этим вечером, провести его с Шоной в тишине и покое, и на тебе…

Шона, выйдя из ванной, забралась на диван и поджала ноги. Стакан с виски в ее дрожащей руке ходил ходуном, зубы стучали о стекло, когда она пыталась сделать глоток.

Кейран очнулся, когда менеджер повторил свое предложение перебраться в другой номер. Шона запротестовала, и молодой человек с удивлением услышал в ее голосе визгливые истерические нотки. Раньше подобного он за ней не замечал. Не желая ни с кем спорить, твердо попросил менеджера подыскать для них другую гостиницу, желательно расположенную поближе к издательству, и вызвать такси.

Менеджер остался явно не доволен тем, как все завершилось, но удалился, пообещав быстро все устроить.

— Какой кошмар, Кей… какая мерзость, — бормотала Шона, сжимая стакан двумя руками, — боюсь, мне и целая бутылка виски не поможет забыть этот отвратительный звук, с которым птица…

Девушка содрогнулась, залпом допила коричневую жидкость, задохнулась, закашлялась. Кейран присел рядом с ней, взял пустой стакан из ее дрожащих рук, поставил его на столик у дивана и притянул Шону к себе. Она приникла, обвила его шею руками, подняла на него бледное лицо и посмотрела с каким-то особым ожиданием. Напряженным и трогательным одновременно.