Всадники Ветра (СИ)

— А ты и не рада? — спросила она, как будто обиженно.

— Рада, рада, очень рада! — троекратно заверила я ее, схватив ее нежные руки. Старшая сестра тепло улыбалась и постоянно скользила по мне взглядом.

— Ты такая красивая! — Похвала сестры заставила покраснеть. — Я не видела тебя всего три месяца, а ты за это время превратилась в цветущую женщину, Эв!

— Дикс, перестань! — хихикая, дружелюбно оттолкнула я сестру, совсем не замечая, как пристально за нами наблюдает принц.

— О, это ты перестань хорошеть, иначе молодые люди будут валяться у твоих ног! — добрая шутка вызвала во мне приступ злобы.

— А смысл? Я теперь невеста принца, а послезавтра у нас помолвка, — сдавленный голос заставил сестру встряхнуться.

— Ты не счастлива?

— О чем речь, Дикс? То мечта наших родителей, не моя! — Я случайно оглянулась и успела заметить перекошенное лицо принца. Только какие чувства на нем отражались, я понять так и не успела. Он поспешно скрылся в конюшне, куда уже увели моего Шудо.

Дикси серьезно посмотрела на меня, но убедилась, что я не лгу, а говорю искренне и с болью.

— Ты не понравилась принцу? — с ужасом предположила молодая женщина.

— Он сказал, что должен был жениться на другой! — с горечью выплюнула я и быстрой походкой отправилась в замок. Дикси поспешила за мной, но нагнала лишь в комнате. Я отпустила Уэн, та даже слова не успела сказать моей сестре, и опустилась в кресло у камина.

Дикси задумчиво оглядывала комнату, чему-то таинственно улыбаясь. Наверняка, вспоминала свои первые дни в замке. То было счастливое время для нее — она быстро нашла общий язык с Ялдоном. На тот момент Дикси исполнилось двадцать лет, ему же двадцать семь. Жизненный опыт обоих помог найти общий язык и интересы. Наверное, в связи с возрастом мне так сложно примириться с замужеством. Хотя, к двадцати Дикси считалась старой девой, но замуж выйти не имела права, пока король либо откажется от ее кандидатуры, либо примет ее.

— Так почему же он так сказал? — она не выдержала молчания первой.

— Потому что я обладаю Динео. — Сестра покачала головой.

— Способности так и не пропали? — Думаю, Дикси единственная из всех знала, что во мне есть отголоски магии.

— Нет, и он заставил о них рассказать. — Почему-то на душе у меня кошки скребли, а голова гудела от переживаний. — Знаешь, Дикс, наверное, мы даже друзьями с ним не сможем стать.

— Это еще почему? — как будто у глупого ребенка спросила она.

— Между нами будет стоять его слова и моя неохота свадьбы, — просто сказала я. Придумывать какие-либо сложные доводы у меня просто не было сил.

— Это плохо, Эв, принц не такой уж плохой человек.

— Ты-то откуда знаешь? — довольно резко спросила я.

— Ну, я узнала его еще десятилетним мальчиком, да и потом два года назад, если ты забыла, провела в его лагере несколько месяцев, помогая больным.

У меня из головы совершенно выпало это воспоминание, неожиданный интерес зажегся в моем сознании, и, стянув сапожки, я удобней устроилась в кресле и кивком указала Дикси на кровать.

— Расскажи мне все, что знаешь о нем, — просто попросила я. Сестра согласилась и села на мягкую перину, подобрав под себя ноги.

— Когда я впервые приехала в Дейст, Ленс юным сорванцом бегал по замку. Жизнерадостный мальчишка, так сильно непохожий на своего брата внешне, что иногда возникало ощущение, что они были зачаты от разных отцов. Но младший сын унаследовал от отца подбородок и нос, а старший глаза и улыбку. — Я не стала обращать внимание на то, что сестра слегка перешла с темы своего повествования. — Пораженная его братом, я случайно сблизилась с маленьким Силенсом, который с детской искренностью принял мое общение. Он мог часами вдохновенно рассказывать о подвигах Ялдона. Красивые серые глаза сияли от восторга. Хотя многие считают серый взгляд пустым, но такого за Ленсом я никогда не наблюдала. Такие выразительные глаза говорили о том, что вырастя, мальчик станет привлекательным мужчиной. Тощий и долговязый он выглядел слегка комично, но всегда с достоинством держал себя. Хотя мальчика постоянно воспитывали вторым — он никогда бы не подумал, что станет королем вместо своего брата. Да, видела бы ты его с торчащими в разные стороны короткими волосами, то явно бы смягчилась в отношениях с ним. Ленс искренен с детства, и он не утратил это замечательное качество. — Сестра задумчиво замолчала, потом смочив губы чаем, чашку с которым я вложила в ее руки, продолжила. — Потом погиб Ялдон. Силенс воспринял это очень близко. Он как-то резко повзрослел — пропала с лица мальчишеская беспечность и вечные искорки из глаз. Он намерился стать лучшим воином, чтобы брат с небес гордился им.

Я заметила за собой, что иногда улыбалась во время ее рассказа.

— Силенс стал тренироваться с мечом и топором одновременно. Потом в свои занятия он включил стрельбу из лука, но, конечно, лучше всего овладел искусством боевого топора. Мальчишка стремительно рос и раздавался в плечах. Мускулы с каждым днем крепли, уверенность преумножалась, а умения шлифовались. Настал день, когда принцу исполнилось шестнадцать, и он пошел в королевскую армию, которая до сих пор участвовала в пограничных схватках. Ты знаешь, что и теперь ситуация не совсем стабильная. Так вот Силенс был преисполнен решимости отомстить за смерть брата, но в скором времени стал искусным бойцом и любимцем своего отряда. Не пользуясь титулом, принц к семнадцати годам стал неким главнокомандующим, исполняя обязанности отца. Но это я знаю уже со слов других. Два года назад я пошла целительницей в его отряд, ты сама знаешь, и столкнулась с принцем, который, несмотря на обстоятельства, с теплотой меня принял. — Взгляд Дикси потеплел, и она туманно улыбнулась. — В черноволосом мужчине я едва узнала тощего мальчишку со двора Дейста, во взгляде появилась мудрость и сдержанность, он совсем забыл, что такое веселье и отдых. Когда происходили сражения, принц стоял в первых рядах и с яростью рубил своих врагов на куски, с каждым взмахов завоевывая уважение солдатов армии. После боя Ленс вместе со мной помогал раненым, переносил их в палатке и всячески заботился, не гнушаясь титула принца. Ежели он сам умудрялся получить рану, то дожидался, пока я окажу помощь остальным, лишь после этого позволяя ухаживать за собой. Не один шрам остался на его теле после моего врачевания, но Силенс стоически терпел боль, и мог на следующее утро кинуться в атаку, совсем не жалея себя. — Незримое восхищение поднималось из моей груди при ее тихих словах.- Силенс одержал победу, и мы отправились в Дейст. Здесь я увидела его тоже совершенно другим, нежели в военной палатке с перевязками на теле. Принц держал себя достойно, исполняя обязанности стремительно стареющего отца, проявил себя отличным дипломатом, заключая соглашения с нашими соседями. Но в глазах принца я никогда не видела и следа прежней веселости, счастья или чего-нибудь простого и приятного, будто смерть Ялдона выжгла в нем всяческие чувства. Он может показаться холодным, но это не так — в груди его пылает яростный огонь. Принц, если я хорошо помню наши дружеские разговоры у костра, никогда не влюблялся, да, наверное, и не хотел. Все, в чем он нуждался, это быть постоянно чем-то занятым, что с легкостью ему удавалось — король всегда был рад переложить свои обязанности на него, ведь дряхлеющий ум показывал уже не то, что хотелось. Я видела Ленса мальчишкой и взрослым мужчиной, и могу с уверенностью сказать тебе, сестра, что он достоин любви, твоей так тем более. Как бы пламенно ты не хотела получить свободу, теперь твоя обязанность в другом. Так зачем лишать себя чего-то? Я любила Ялдона, но у него просто не хватило времени влюбиться в меня, так вышло, ты понимаешь. Но что мешает вам с принцем стать ближе?

— Динео, — только и всего сказала я.

Сестра раздраженно закатила глаза.

— Это не оправдание, Эверин, и ты сама прекрасно это знаешь, — ответила сестра достаточно прямо.

Глядя в огонь, медленно растворяясь в нем, я тщательно обдумывала, услышанное от Дикси, и все чаще менялась в своих выводах и ощущениях. Я чем-то обидела принца, это понимание пришло почти мгновенно, после того, как Дикси упомянула о его мрачности — со мной Силенс смеялся и явно наслаждался этим. Но долгом ли только продиктован его выбор? Хотел ли он действительно сблизиться со мной, заметив во мне нечто родственное собственной душе? Ведь я, как и он, испытывала чувство одиночества вкупе с долгом, и они безраздельно шествовали по моей жизни с самого раннего детства. Я бы не смогла представить себе жизнь, в которой не было бы Дикси, так же как и он безутешно тосковал по Ялдону. Отчего я не захотела понимать его? От собственной упрямости ли, от невежества или эгоизма? Теперь все это тревожило меня, выводя из состояния привычного умиротворения и знания своих поступков.