Кречет и Зимородок (СИ)

Иеф отошел в сторону, тяжело опустился на приготовленный стул, на минуту закрыл глаза.

Больше всего боялся слушать, как Зимородок станет кричать. Крики пытуемых никогда не получалось слушать равнодушно, Иеф считал это своей слабостью, но поделать ничего не мог. А уж сейчас... Зимородок не кричал. Совсем. Ни единого звука. Даже толпа затаила дыхание, прислушиваясь. Отчетливо слышно было лишь глухой, чавкающий звук удара, сухой хруст ломающейся кости и тяжелое сопение палача. От удара, привязанное к доскам тело слабо дергалось. Сначала ломали руки в нескольких местах, потом ноги, потом ребра и хребет. Подумалось, Зимородок потерял сознание. Нет, не потерял. Вон, челюсти сведены до предела, закаменели, только ноздри заметно вздрагивают и иногда дергается кадык. Лоб блестит, мокрый от пота. Удивительно ясный взгляд, поверх головы палача, куда-то на крыши домов.

Боже милосердный...

Когда подошел епископ, склонился над Зимородком, желая что-то сказать, тот плюнул ему в рожу. Смачно. Кровью. Иеф не удержался от злорадного нервного смешка.

Потом изломанное тело подняли, подвесили к колесу лицом вверх. Пусть так и встретит смерть, смотря в небо.

Дождик начинал накрапывать.

Почему-то подумалось, что если бы затея с Якобом удалась, то Зимородок сейчас бы не молчал, а вопил благим матом, старательно изображая страдания. И не чувствовал бы, конечно, ничего. Потом через пару дней бы умыкнули его, под видом похоронной процессии, и на следующий день - хоть опять за драконами по полям бегай... Якоб - он может. И все равно, только ненормальный мог на такое решиться.

Сейчас все взаправду.

Капли дождя стекали по шее и лезли за шиворот, заставляя ежится.

Все.

На сегодня закончено. Иеф поднялся с трудом, ноги затекли, не слушались и кружилась голова. Можно идти.

* * *

Дома шумно и непривычно многолюдно. Как не кстати сейчас...

Хотелось побыть одному и в тишине. Буркнув что-то неразборчивое, Иеф ушел наверх, в кабинет, от завтрака отказался, только попросил горячего вина.

-- 8

Следующим вечером в дом буквально вломился Бергес. Едва не снес старичка Бертрана на пути, поскакал через три ступеньки наверх. Взмокший весь, запыхавшийся.

- Иеф! - орал он еще с лестницы.

От такого начала королевского венатора слегка передернуло - даже страшно представить, что у него там.

- Да? - он вышел было на встречу, но Бергес схватил его за локоть и втащил в кабинет. Поговорить наедине.

- Слушай, как Зимородок? Он еще жив?

Черт! Иеф мысленно выругался - ну, и вопросы!

- Не знаю. Судя по тому, что тело еще не сняли - наверное, да. Там охраны - толпа, не подойдешь. Строго блюдут, собаки. Боятся очередного подвоха. Хотя уж чего бы проще, на самом-то деле... заколоть и сжечь тело... ан нет... Мертвого - ни один колдун не воскресит.

Говорить все это было неприятно.

Бергес слушал в пол-уха, схватившись за стенку, стараясь отдышаться. Набегался? С непривычки-то. Вытер лоб тыльной стороной ладони, глянул на венатора.

- Якоб жив, - вдруг выдал хрипло.

- Что?!

Иефа аж подбросило на месте, а Бергес в ответ скрипнул зубами.

- Якоб жив... - повторил он. - Плох, правда, старик, и очень слаб... но вроде пошел на поправку. Что-то да сможет... Не в полную силу конечно... Но...

- Да какого ж черта тогда?! - Иефу показалось, что он кричит, но вышло почти шепотом, тихо. Змеей зашипел.

- Я раньше не мог, - лицо Бергеса совсем багровое от напряжения. - Поверь, Иеф, я не мог ничего сделать. Мне велели привести Зимородка в Гельт, и чтоб... ну, ты же понимаешь... чтоб никаких магических штучек... ну, как я иначе... у меня семья...

Оправдываться он не умел, да и разве оправданиями теперь поможешь?

Иеф бродил по кабинету, от стены к стене. Бергес сидел на краешке табуретки, словно готовясь сорваться в любую минуту, снова побежать.

- Я Зимородку все рассказал, - тихо сказал он. - И про Якоба, и вообще...

Иеф зло глянул на него.

- И как, полегчало? Совесть теперь чиста?

Бергес шумно сглотнул, уставился в пол.

- Зимородок дурак, - сказал Иеф. - Нельзя было...

Что бы он на его месте? Иеф и сам не знал. Что теперь? Не знал тоже.

- Слушай, Язон, нужно как-то вытащить у них Зимородка... Может еще можно...

- Там охраны, небось...

- Я могу!

В дверях стоял Хайме.

- Кречет? Что ты здесь...?

- Признаваться пришел, - буркнул Иеф, - голову притащил. Хочу, говорит, помочь.

И вдруг ухмыльнулся - вышло нервно и зло.

- Вот пусть помогает!

Из дома венатора он вышел с черного хода. Осторожно, стараясь не привлекать внимания, пошел, потом все быстрее...

Тогда еще, на пороге, Иеф остановил его.

- Вытащишь его, Хайме, я тебе коня, доспехи и все снаряжение дам! Рекомендательные письма напишу! Возьмут тебя оруженосцем. Понял.

Хайме отчаянно замотал головой.

- Мне не нужно ничего!

До коня ли сейчас? Он уже бежал, продираясь сквозь толпу, почти не замечая ничего на своем пути. Быстрее! Вот уже почти! Господи, только бы успеть, только бы все получилось, Господи! Пожалуйста, помоги! Пожалуйста, Господи!

И все равно было, что Господа нельзя просить о таких вещах. Он всего лишь хотел спасти, а что потом будет с ним - не важно!

Обернуться виверном и спасти Зимородка. Во что бы то ни стало! Сердце колотилось словно бешенное, так же как там, в горах, той ночью... Он сможет! Если будет нужно, обернется виверном и перегрызет глотки им всем! Сожрет живьем и не подавится. Что угодно сделает. Плевать ему, что будет потом. Потом можно и на костер... да сколько угодно!

Да! Если сейчас потребуется - перегрызет глотки им всем! Зубами. Он уже зверь, как и его отец - Хендрик Волк, герой, храбрый рыцарь, погибший на Святой земле.

Он сделает это.

Волчья шерсть дыбом вставала на загривке. Виверн, сын Волка. Черный Кречет.

Пусть его душе вечно гореть в аду. Пусть! Если он отступится сейчас - душе гореть втройне! И пусть святые отцы с поднебесных витражей взирают с презрением и гневом на него.

Не важно!

Не страшно! Это его сила, его дар, его судьба! Бессмысленно прятаться от этого - от самого себя не уйти. Нет, не страшно вновь становиться виверном, страшно - не успеть. Страшно - что он не сможет вдруг, не получится. Что опоздает!

Он бежал, задыхаясь, не чувствуя под собой ног. За город, за пределы стен.

Иеф строго наказал - никто не должен видеть, как он оборачивается. Пусть думают, что дракон прилетел со стороны гор.

Скорее!

Может и не было необходимости так бежать, но иначе он не мог.

Только бы получилось, Господи! Прости... или не прощай... все равно... это его выбор!

За ворота, в поле. Оставшись, наконец, один, оглянувшись, Хайме отчаянно подпрыгнул в воздух. Не очень еще понимая, как это происходит, и что нужно делать... Вдруг воздух перехватило в груди - а если выйдет, не получится? В тот раз вышло случайно, помимо воли. Само. Как сделать это самому? Сможет! Должен! Один раз вышло! Вот сейчас...

Но тело само знало, как надо. Крылья резко и широко расправились, делая взмах. И небо само рванулось к нему на встречу безбрежной синевой. Дикий рев вырвался из глотки. Небо! Высокое небо! Хайме кричал, дурея от счастья. Он летит! Господи! Он летит! Ветер свистит, трепля кожистую перепонку крыльев, подхватывая, унося ввысь.

Полетать бы так, вволю!

Облака - можно потрогать рукой...

Полетает еще. Больше не страшно. Сейчас - главное успеть!