Черный Клан. Трилогия (СИ)

 — О каком зле ты говоришь? — озадаченно спросил я. — Кому грозит опасность?

 Лигейя повернулась к окну и встала спиной ко мне.

 — Он умеет говорить так, что веришь каждому его слову, — сказала она тихо, обращаясь не ко мне, а к своему отражению. — Но я слишком рассудочна. Я все время подозреваю, что за этими словами нет ничего. Либо там такое, что лучше даже не вникать. Я долго пыталась понять, что он такое. Зачем он живет, что любит? Иногда мне казалось — ничего, кроме войны. Побеждать и убивать. Главное — сила, в ней суть и смысл. Ни совести, ни сострадания — это лишнее. Свирепое, холодное сердце!

 — Ты про кого? — не сразу переключился я. — Про Стального лорда, что ли? Ну, видимо, все так и есть! А при чем тут…

 — Но потом он говорит: ты — наша надежда, наша путеводная звезда… От тебя зависит наша жизнь и смерть. И это правда, я знаю — на нем ответственность, он беспокоится не о себе, и жесток он не ради себя…

 — Гм… И ты ему веришь?

 — «А о цене ты подумал, говорю я ему, — продолжала она, глядя на меня горящими глазами. — В какую цену ставишь жизнь того, кого любишь?» — «А ты, птичка? — отвечает он. — Ты ставишь себя дороже целого мира?» И мне нечего на это ответить…

 — Ничего не понял, — искренне ответил я.

 Неподвижный взгляд серебряной драконихи начинал пугать меня. Словно какое-то другое существо пыталось время от времени выглянуть из ее глаз, но силой воли загонялось обратно. Она снова провела рукой по лбу. Я вдруг понял, что изменилось в ее лице. На лбу, между бровей, возникла глубокая треугольная морщинка. Она смотрелась как трещина на дорогой чашке. Мелочь, а вещь погублена.

 — Тебе нравится мой воздушный замок? — неожиданно спросила она.

 — Конечно! Как он может не нравиться! — воскликнул я, радуясь, что она переменила тему. — Натуральное чудо света…

 — Я вложила в него часть себя. Он кажется вечным, как само небо, но на самом деле ему нужно живое сердце. Чтобы кто-то его любил. Только тогда он тоже будет живым. Его можно достраивать и украшать… Но если его бросить, забыть о нем, он довольно быстро снова растает и превратится в облака.

 — Но ты ведь не собираешься его бросать?

 — Я не расстанусь с ним до конца жизни, — серьезно ответила Лигейя.

 — Тогда я желаю этому замку, чтобы он существовал вечно.

 — Это будет зависеть уже не от меня. Я хочу тебе кое-что подарить, птенчик…

 Лигейя подошла ко мне и обняла за шею.

 — Что-то очень дорогое…

 Окно распахнулось, в комнату ворвался холодный воздух. Поцелуй Лигейи тоже был прохладным и таким ласковым, что я опять заподозрил — а не испытывает ли она ко мне тайную любовь? И расстроился, потому что, хотя тоже питал к ней искреннюю привязанность, это было совсем не то чувство, которое объединяет людей или драконов в пары…

 А на прощание Лигейя меня буквально ошарашила:

 — Надеюсь, мы больше не увидимся.

 — Э… Что значит — надеюсь?

 — А если еще встретишь меня, — прошептала она, превращаясь, — беги.

 — Как?!

 — Как можно дальше…

 Глава 24

 В САМОМ ДЕЛЕ УБИЙЦА

 От общения с Лигейей у меня осталось тягостное впечатление. Весь остаток той субботы на душе было тревожно и сумрачно. Невидимой тучей нависала тревога, которая особенно бесила, ибо была беспричинной. Вдобавок я определенно заразился от Васьки ее птицебоязнью. Пока отводил ее домой к Ленке, вздрагивал от каждой мелькающей в небе тени, словно какой-то кролик. На обратном пути поймал себя на том, что стараюсь держаться ближе к стенам домов и не выходить на открытое пространство. Посмеялся над собой и нарочно прошел до самой парадной неспешным прогулочным шагом — только сердце все равно ежеминутно замирало от ощущения витающей вокруг неопознанной опасности.

 Вечером я выдержал еще одну атаку со стороны Кири. Друг детства, видимо, себя уже проверил, поэтому теперь со всем научным пылом взялся за меня. Я не возражал — позволил еще раз взять кровь и отковырять от себя кусочек ороговевшего гребня. Тем более, все равно я был уверен, что в лабораторном смысле это ничего не даст.

 Ночью, как и следовало ожидать, начались кошмары. Специфические, драконьи сновидения, где каждый неправильный шаг чреват пробуждением в ином мире, а то и в другом теле. Я опять видел городок, потерянный среди бескрайних полей, только теперь я не наблюдал за ним с высоты птичьего полета, а находился на его главной площади. Городок был охвачен паникой. Таких безумных криков среди налетающего с неба воя, свиста ветра и гула пламени я еще не слыхал и не хотел бы услышать впредь. Я был так же одинок и растерян в этом хаосе, как и остальные. И главное, бежать некуда. Это я точно знал. Побежишь — погибнешь.

 На глаза попадается каменный колодец в центре площади. Вот оно, спасение! Прыгаю вниз. Мрак укрывает меня от гибели. Вокруг смыкаются толстые, сырые каменные стены, которые не возьмет огонь. Мягко приземляюсь на дно колодца, встаю, оглядываюсь. Я в подземелье…

 В темноте зажигаются глаза.

 Рефлексы опережают сознание — я выдыхаю огонь. И оказываюсь словно в раскаленной печи. В каменной трубе, в которой со всех сторон бушует пламя. Нечем дышать… Пытаюсь взлететь — не распахнуть крылья, слишком тесно… Стены давят: кажется, я связан по рукам и ногам. Я злюсь, и гнев неожиданно освобождает разум из плена страха. Я же дракон! Что я делаю в этом подземелье, довольный тем, как удачно спрятался, когда в городе гибнут люди? Почему я не наверху, почему не в небе? Почему не сражаюсь с теми, кто их убивает?

 Я рванулся вверх, но стены сомкнулись вокруг меня, навалились…

 — Тише ты! — зашипела Драганка, прижимая меня локтем к постели.

 Ее лицо было совсем близко от моего. Глаза отсвечивали красным, как у всех видящих в темноте хищников. Своей непревращенной драконьей лапой она сжимала мое плечо с адской силой — кажется, еще немного — и когти проткнут меня насквозь.

 — Ты что тут делаешь?!

 — Другой бы обрадовался, — хмыкнула она, — а этот отбивается! Ну что, не будешь орать? Сейчас перебудишь хозяев этой норы, тебе же объясняться…

 — Сперва убери когти, потом поговорим!

 Драганка разжала захват и отстранилась. Я сел и принялся растирать онемевшее плечо. Левая рука повисла: синяя дракониха то ли случайно, то ли нарочно нажала на нервный узел.

 — Что, удивился? — спросила она, устроившись на подлокотнике дивана в изящной позе. — Сейчас удивишься еще сильнее. Я ищу Черного. Он куда-то спрятался, да так, что отыскать его самой — никаких шансов. Ты — единственная ниточка.

 — Как ты узнала, где меня искать? Запеленговала сигнал телефона?

 — Типа того.

 — Так ты затем мне днем и звонила?

 — А ты что подумал?

 Я тяжко вздохнул:

 — Да нет, ничего…

 Драганка посмотрела на меня с насмешливым видом, а потом неожиданно протянула руку и погладила меня по голове. Этот жест так не сочетался с выражением ее лица, что я решил на всякий случай никак на него не реагировать. И еще подумал, что ничего не понимаю в драконихах. Насколько проще с обычными девушками! Проще… но и скучнее.

 — Ежику ясно, ты тоже не знаешь, где Грег, — сказала Драганка. — Я в этом даже не сомневаюсь. Но ведь он же не бросил тебя совсем без связи? Хоть какой-то телефон для аварийных вызовов оставил? Или, там, условное дупло?

 Я покачал головой. Драганка выругалась.

 — А другой упырь — тот, толстый, — в доступе?

 — Понятия не имею. После того, что они мне устроили, у меня как-то не было желания им звонить…

 — Есть желание или нет — дело десятое, если прижало.

 — А кого прижало-то? — спросил я с любопытством. — Зачем тебе Грег?

 — Мне — ни за чем, — раздражаясь, ответила она. — Но у меня есть для него кое-какая информация, которую из-за тебя мне не передать. Между прочим, я рискую сейчас двумя жизнями…