Родовая магия (СИ)

— Да, вы, гриффиндорцы, умеете дружить по-настоящему, правда? — сказал я. Джинни хмыкнула, и погладила меня по щеке.

— Гермиона умный человек, и потом, ей тоже выпала не самая легкая любовная доля. Мой братец — не сахар… — заметила она.

— Так она все-таки влюблена в него? Я думал, они расстались? — заметил я. Джинни покачала головой.

— Гермиона сердилась на Рона за то, что он вытворял в этом году. Даже пыталась заигрывать с другими парнями, но… — она поморщилась, — из этого ничего не вышло. А потом, после того, как вернулся Сириус, и выяснилось, что Рон сыграл немаловажную роль во всеобщем спасении, она оттаяла. Да нет, ей не так уж не повезло, он тоже любит ее. Просто характер у Рона тот еще, и он… Ну, как бы это сказать… Не слишком романтичен.

— Да уж, вспомнить только Хэллоуинский маскарад… — пробормотал я.

— И не только, — кивнула Джинни. — Нам с Гарри приходилось время от времени напоминать ему делать что-нибудь этакое, но он искренне не понимал, зачем это нужно. Например, зачем дарить цветы, и всякое такое…

— Да уж, есть люди, которым это просто не дано, — заметил я, изо всех сил заталкивая вглубь сознания с дюжину ехидных комментариев, по привычке родившихся у меня в голове. Что-то подсказывало мне, что насмехаться над ее братом — не лучший способ общаться с любимой девушкой. Джинни, впрочем, оставила мое замечание без ответа. Видимо, разговор на эту тему ей был не слишком приятен, так что я не стал настаивать.

Пару минут мы помолчали — я выцепил прядку ее волос и играл с ней, пропуская между пальцами, и старался не думать о том, что так и не услышал ни слова о ее ответных чувствах в ответ на свое признание. Хотя, с другой стороны, все, что нужно, было уже сказано вчера в Выручай-комнате. Она не была уверена, что это любовь, и, наверное, просто не хотела давать мне напрасную надежду. «Если так, солнышко мое рыжее, ты просто не знаешь, на кого напала», — подумал я. — «Куда ты теперь от меня денешься… И я не я, если не добьюсь, в конце концов, чтобы и ты меня полюбила…» Джинни, положив голову мне на плечо, молча поглядывала на меня искоса, насколько позволяла ее поза, и улыбалась каким-то своим мыслям. Из этого задумчивого состояния нас вывел далекий бой часов.

— Полночь, — прошептала Джинни.

— Рождество, — добавил я, и мы удивленно уставились друг на друга. В самом деле — в суматохе прошлого дня, примирений и любовных приключений, мы как-то упустили из виду, что сегодня Рождество. Сам не знаю, как и почему я вспомнил об этом сейчас. Джин улыбнулась — какой-то чистой, искренней улыбкой, от которой у меня вдруг стало легко и спокойно на душе. Наклонившись, я нежно поцеловал ее.

Тем временем, кажется, бой часов напомнил о Рождестве не только нам. Блейз с Гермионой тоже, казалось, очнулись, вспомнив про праздник, и даже Рон проснулся, неловко дернувшись во сне, и свалившись при этом со стула. В этот миг я даже готов был поверить в то, что этому празднику и впрямь присуща какая-то особая, непонятная даже нам магия, помимо многовековой традиции. Начать хотя бы с того, что именно теперь в палату начали подтягиваться все, чье появление здесь могло ожидаться, — начиная с мадам Помфри и заканчивая Дамблдором и Люпином, которые завились, почему-то, еще и в компании Снейпа. Крестный выглядел мрачным, как, впрочем, и всегда, но что-то в его лице подсказывало, что мрачность его по большей части напускная. Маскирующие чары, хоть и действовали, были менее отвратительными, чем всегда — морщин поменьше, волосы почище, зубы поздоровее, да и нос не так велик, как обычно.

С легкой руки директора, мадам Помфри при помощи девушек взялась организовать крохотное рождественское угощение — ничего особенного, просто имбирный эль и печенье. Пока они возились над стаканами, стараясь придать им более праздничный вид, я не удержался, чтобы не подколоть Северуса.

— От кого шифруешься, крестный? — хмыкнул я. — Блейз тебя без чар видела не раз, неужели боишься пленить сердце какой-нибудь из наших отважных гриффинорок?

— Мальчишка! — беззлобно фыркнул Снейп. — Тебе и в голову не придет принимать в расчет не только девиц твоего возраста?!

— Мерлин, Северус, только не говори, что тебя смущают взгляды мадам Помфри. Уверяю, ее интерес — чисто профессионального характера, — хихикнул я. — Прикидывает, сколько фунтов тебе надо набрать, и сколько пломб поставить. Понятия не имею, правда, что это значит, но звучит пафосно, — добавил я. Профессор хохотнул.

— Маглы таким образом лечат зубы, — проинформировал меня он. Я поморщился.

— «Пломбами»? А что это значит?

— За подробностями советую обратиться к мисс Грейнджер, — отозвался Северус. — Но приблизительно, «пломба» — это что-то вроде заплатки, которую они ставят на зуб, если начинается кариес.

— Фу, — скривился я. — Хотя, твоим чарам одна-две бы не помешали, — добавил я тут же. Снейп в ответ только хмыкнул. — Снял бы ты их, а? — попросил я. — Ну, в честь Рождества?

— Незачем лишний раз шокировать студентов, — наставительно сообщил он. — Хотя… — взгляд его упал на приоткрытую дверь одноместной палаты, куда ушел Люпин — видно, узнать, как дела у Гарри и Блэка. Я заметил колебания крестного, и понимающе усмехнулся. Да, наверное, если бы дела обстояли все так же, как на пятом курсе, я бы тоже ни за какие коврижки не согласился предстать перед Гарри, будучи под действием уродующих маскирующих чар. Хотя, со стороны Снейпа это было бы… чем-то вроде проявления наплевательства по отношению к школьному недругу. Как слизеринец, крестный не мог этого не понимать, и, вероятно, именно потому и колебался. Я коснулся плеча Северуса, обещая поддержку, что бы он ни решил, и поймал проницательный взгляд Дамблдора, который, заметив это, одобрительно кивнул мне, улыбаясь в бороду. Я хмыкнул, обводя взглядом Больничную палату. Несмотря на необычные обстоятельства и свалившиеся проблемы, это Рождество обещает быть весьма интересным…

Pov Гарри Поттера

Когда я был малышом, я не особенно любил праздники. Не сказать, чтобы ненавидел — были в них и свои положительные стороны, — но и не любил. Даже Рождество. Для Дадли это означало очередную горку подарков, Рождественский ужин, и всевозможные развлечения. Для меня — вдвое больше работы по дому, чем обычно, постоянные крики и недовольство тети Петунии, которая была на взводе из-за своего вечного стремления, чтобы в праздник все было идеально, ну и конечно, наказания за малейшую провинность. В качестве Рождественского подарка я получал примерно то же самое, что обычно на День Рождения — какую-нибудь ненужную мелочь вроде бумажной салфетки, пары зубочисток или, в самом лучшем случае, монетки в один пенни. Да и Рождественское угощение мне перепадало далеко не всегда. Нет, Дурсли, по сути, никогда не морили меня голодом — чего не было, того не было, — но при этом еда, которую я получал, частенько сильно отличалась от того, что ели остальные — особенно в тех случаях, когда они ждали гостей. На мою долю выпадало пара сухих бутербродов с сыром, или тарелка оставшейся от завтрака каши — остывшей и склизкой. Неудивительно, что я не верил красивым детским сказочкам, которые иногда краем глаза видел по телевизору, о том, что в Рождество сбываются все мечты и желания, особенно у несчастных и обездоленных детей. Мои желания не сбывались никогда.

С моим поступлением в Хогвартс я открыл для себя прелесть самого праздника — подарки, поздравления, угощение, каникулы и все прочие удовольствия, — однако при всем при этом я по-прежнему не понимал того особенного значения, которое вкладывали в Рождество маглы. И дело было вовсе не в вопросах веры и религии. Ничего особенно потрясающего и прекрасного со мной в Рождество не происходило — ну разве что Святочный Бал на Четвертом курсе, впрочем, на меня он тогда не произвел такого впечатления, какое мог бы, случись он, например, в этом году. Голова моя была тогда занята Турниром, а кроме того, я был смущен тем, что практически не умею танцевать, и расстроен из-за того, что Чжоу на Бал пошла с Седриком. Недаром мы с Роном сбежали чуть ли не с середины праздника и отправились погулять, невольно подслушав при этом Хагрида и мадам Максим. Я сравнил свои воспоминания с теми, что оставил недавний хеллоуинский маскарад — мда, прямо сказать, от последнего удовольствия я получил значительно больше. Во-первых, у меня хватило ума научиться прилично танцевать, что признал даже Драко. А во-вторых, у меня была постоянная и любимая девушка, которая, на мое счастье, не предпочла избрать своим партнером на вечер кого-нибудь другого.