Империя Оствер. Трилогия

«Да что там вампиры?! — вёл я сам с собой беседу. — Мертвяков видел, убийц не боялся, монстра из школы „Трансформ” уничтожил, с ассирами резался и ваирцев бил. Определённо я хорош, и у меня есть резервы, про которые никто не знает. А старый упырь наверняка сидит внутри объекта „Ульбар” и слышит, как по скале карабкаются партизаны. И что он сделает? Скорее всего, вампир постарается встретить нас на первом уровне и не пустить к своим детям. Но он вступит в схватку не с дружинниками, которые полезут вниз десятками, а всего с двумя воинами. Ирбисом, реакция которого выше, чем у среднего хорошо подготовленного воина, и прошедшим немало испытаний остверским графом. Так что наши силы примерно равны, и, если получится выманить клыкастого мертвеца и спровоцировать его на атаку, мы победим. Одно применение „Игл Света” — и ему каюк. Но это лишь в том случае, если он совершит необдуманный поступок. А как его принудить к тому, чтобы он показался? Не знаю, это решится по ходу дела, и многое будет зависеть от удачи, которая, как я надеюсь, не оставила меня».

Новый взгляд на скалу. Кеметцы уже в нескольких метрах от вершины, наверное, в том самом месте, куда смогли взобраться оборотни. Теперь один рывок — и дружинники наверху. Я повернулся к нашей стоянке, осмотрелся и махнул рукой в сторону скалы:

— Пошли!

Перекинув через плечо брезентовую сумку, я плотно подогнал лямку и попрыгал. Оружие держалось плотно, и находящиеся в сумке эликсиры, свитки и энергокапсулы лежали в нашитых внутри матерчатых ячейках. Нормально. Я направился к Серой скале. Оборотень, Верек, Квист и десяток дружинников последовали за мной. Обернувшись, я спросил оборотня:

— Рольф, ты лицо старого кровососа видел?

— Видел. Он похож на человека, — ответил Рольф. — В прошлом, может, был аристократом, лицо породистое.

— А как он с тобой разговаривал? Что о нём можешь сказать?

— Не знаю. — Ирбис покачал головой. — Монстр как монстр, только сильно наглый и самоуверенный.

— Это хорошо.

— Чего же хорошего? — вклинился в разговор Верек. — Если вампир в себе уверен, значит, он силён, и его даже «Истинный Свет» может не взять.

«Вполне возможно, даже скорее всего так и есть. Древний по умолчанию сильный, — подумал я. — Да только „Истинный Свет” — это одно, а „Иглы Света” — нечто другое и более эффективное, всё же разработка староимперских умельцев, которые на кмит слепок накладывали».

— Хорошо то, — ответил я Вереку, — что он может совершить необдуманный поступок.

Дальше до скалы шли молча. Приблизились к подножию, и ещё десять минут ждали, пока скалолазы залезут на самый верх. Это было нелегко, но они это сделали. Закрепились внизу на скобах и страховке, изловчились и закинули наверх верёвку с железными крючьями. Она зацепилась за каменный нарост на вершине, и один из воинов пополз по ней наверх. Да так ловко и быстро, что оставалось только удивляться его умению. Полминуты, и он скрылся из глаз. А спустя ещё минуту появилась голова дружинника, и мы услышали его крик:

— Здесь люк есть! Давайте верёвки!

Спустя пару минут от вершины и до самого низа по серому песчанику скалы пролегли верёвки. И, подстраховавшись, один за другим Квист, Рольф и я начали по ним карабкаться наверх, дело привычное. А вот Верека пришлось тянуть. Но ничего, за двадцать минут все участники предстоящей операции были на месте, и, взглянув на солнце, я отметил, что до его захода ещё три часа. Отлично! Время есть, мы всё сделали быстро, и теперь очередь за активной фазой — предстоящим боем.

Все вместе мы прошлись по вершине. Достаточно ровная площадка двадцать на тридцать метров. Несколько каменных наростов, острыми зубцами торчащие вверх. И в одном из них обнаружился широкий стальной люк с рукояткой, что характерно, испачканной засохшей кровью и непонятной слизью. Ирбис занервничал и стиснул зубы, да и остальные люди, воины, сержант и маг, тоже понимали, чья это кровь, и равнодушными не оставались, хотя многие из нас столько красной руды из человеческих жил на волю выпустили, сколько не всякий вампир за всю свою полумёртвую жизнь выпьет. Но разборки между живыми людьми или оборотнями — это наше дело, человеческое. А монстры — разговор другой. Ненависть к ним переполняет душу всякого нормального, не ущербного человека и заставляет уничтожать их при всяком удобном случае. А всё потому, что мёртвое — мёртвому, и не стоит ушедшим за кромку возвращаться обратно в реальный мир.

— Ну, начинаем! — сказал я и указал одному из дружинников на люк.

Воин опасливо приблизился к нему, обмотал руку куском своей рубахи и потянул его на себя. С громким скрипом люк поддался, открылся, и сноп солнечного света пролился на покрытую обрывками одежды и капельками крови широкую каменную лестницу. Ловушки не было, вампиры считали себя в полной безопасности. Прислушавшись к своей интуиции, я почувствовал внизу злобную радость твари. Монстр жаждал развлечения и крови, и для меня это был хороший знак.

— Он ждёт! — вторил моим ощущениям Верек. — И он уверен, что мы просто добыча, которая сама идёт к нему в руки.

— Да, — согласился я и скомандовал оборотню: — Принимаем эликсиры и спускаемся! Ты всё время рядом и выполняешь любые мои приказы! Готов?

— Готов! — ответил он.

— Вы делаете всё так, как договаривались! — обратился я к сержанту и магу.

— Не беспокойтесь, господин граф! — ответил Квист. — Приказ выполним!

— Начали!

Из сумки я достал два пузырька с эликсиром бодрости, магическим допингом. Проглотил содержимое одного, и эффект пошёл. По всему телу пробежала сильнейшая дрожь, и на миг я потерял всяческую чувствительность, натуральное бревно. Но через несколько секунд я ощутил большой прилив сил, а разум очистился от всех посторонних мыслей. Следом — второй пузырёк. Горькая и пахнущая полынью жидкость провалилась в пищевод, и мне стало совсем худо, настолько, что я за малым не потерял сознание. Тело содрогнулось, в горле образовался комок — ни вдохнуть, ни выдохнуть, поджилки затряслись, и дополнилось всё это полной потерей зрения. Но буквально через полминуты негативные симптомы исчезли. Мускулы распёрло от непомерной силы, и казалось, будто я — король всего мира, и если спрыгну с вершины, то мне ничего не будет. Но это обман, который сгубил не одного человека. Разум взял тело под жёсткий контроль, и на ближайшие сорок — сорок пять минут по быстроте реакций и силе я не должен уступать вампиру. С одним только существенным отличием. Вампир такой всегда, а у меня всё упирается в определённые сроки. И если он ударит ногой камень, то ему ничего не будет, а я сломаю себе конечность, но боль придёт только после окончания действия магического эликсира.

Ирбис рядом со мной встряхнулся, и глаза его были страшными. Сплошная желтизна, а зрачок практически невидим. Со мной, наверное, то же самое, и почему так, можно спросить у мага, но недосуг, и в сопровождении оборотня, я начал спуск.

Каждый наш шаг делался аккуратно и осторожно. Но те люди, кто смотрел на нас со стороны, видели, что мы бежим. Таков один из основных эффектов двойного применения эликсира бодрости: все реакции убыстряются, а движения обычных людей кажутся медлительными.

Десять ступеней вниз. Пролёт. Поворот. Снова десять ступеней. И мы оказываемся в широком полутёмном коридоре. Глаза сразу же подстраиваются под освещение, и, вновь прислушавшись к себе, я вынул меч, в левую руку взял один из свитков с «Истинным Светом», вчитался в рунический текст, который состоял из пяти предложений, и прошептал ключевое слово — активатор заклятья: «Готов!» Свиток превратился в бумажную труху и рассыпался, а левая рука налилась энергией, которую оставалось только выплеснуть в затхлый воздух вокруг нас. Это ненадолго, десять — пятнадцать минут — и сила молитвы, наложенной на свиток, рассеется, так что надо было поторапливаться. И я направился вправо по коридору, туда, где чувствовал врага и его злобу. Оборотень — за мной.

Мы прошли около пятнадцати метров и упёрлись в дверь, которая была окована широкими полосами железа. Металл немного проржавел и был покрыт бурыми пятнами окалины, а дерево — ничего так, выглядело крепким. Без команды оборотень навалился на дверь, она открылась, и мы вошли в небольшую тёмную комнатушку, где стоял ветхий квадратный стол. Глаза снова адаптировались к полной тьме, и не знаю, как Ирбис, а я оказался в полусумраке. Здесь не было никого, но вампир находился где‑то совсем рядом, и мы повернули налево, ещё к одной двери.