Прайд (СИ)

– Ну, не все львы, такие, как мы, – я была поражена его бешеным напором. Нет, люди – неприятные животные, но неужели всё настолько плохо? – в молодости мы совершаем разные глупости. Очень часто наши невинные развлечения заканчиваются множеством бессмысленных смертей.

– Я знаю, – он отмахнулся, – я читал много отчётов и сам проводил дознания. Но, поверь, самым злобным, из вас, далеко до некоторых милосердных правителей. Да и подумать – вы относитесь к нам, как к животным, а для большинства людей убийство человека равносильно смерти какой-нибудь свиньи. То есть мы сами уравняли себя со свиньями. К чему жаловаться? А жестокость, с которой мы иногда убиваем себе подобных вам вообще незнакома.

Он замолчал и почти рухнул на свой табурет, охватив голову руками. О! По его загорелой щеке медленно ползла одинокая слезинка. Крепко его прижало. Поймав себя на этой мысли, я прислушалась к чувствам и оказалась поражена. Мне было жаль этого человека. Хотелось подойти, обнять и погладить по седой голове. Странно. Раньше такие желания относились лишь к моим братьям и сёстрам.

– Меня зовут Чар, – глухо сказал человек, не поднимая головы, – хоть тебе и нет до этого никакого дела.

– А меня зовут Рейя, – сообщила я и подвинулась ближе, – а почему, человек Чар, ты решил рассказать всё это именно мне? Неужели нет больше никого, кому бы ты мог излить свою боль?

Он отрицательно покачал головой, а потом поднял на меня свои больные глаза.

– Рейя, – медленно произнёс он, – нет, Рейя, пожалуй, ты единственный че…Прости, ты – единственная, с кем я могу поговорить на эту тему. Да и вообще, просто поговорить. Иногда так получается. Из-за работы и образа жизни ты теряешь всё. Сначала – жену, потом – всех друзей и соратников, а после…

Он запнулся.

– Веру, – подсказала я.

– Да, – он печально улыбнулся, – а в конце концов – смысл самой жизни. И не остаётся ровным счётом ничего. Ты вдруг осознаёшь, жизнь подходит к завершению, а всё, сделанное тобой, было бессмысленно.

Да – это был необычный человек. Другие, на его месте, предпочли бы утешиться выпивкой, едой или доступными самками. Помимо жалости, я ощутила некоторое уважение к сломленному охотнику, но по-прежнему, не могла понять в чём смысл этого ночного визита. Выговориться перед пленной львицей? Забавно, нечего сказать…

– И давно, человек Чар, тебя мучают подобные мысли?

– Достаточно, –он повернулся спиной и опёрся затылком о прутья моего узилища. Можно было осторожно протянуть пальцы и коснуться его шеи…Но любопытство и что-то ещё останавливали меня, – с того момента, как я утратил свою единственную любовь. Моя жена… Она не погибла. Она стала одной из вас.

Ого! У меня исчезла даже тень мысли выпить гостя. Похоже, меня ждёт очень любопытная история. К чёрту голод! Обожаю интересные истории. Особенно, с трагическим финалом.

– Мы оказались заперты с прайдом ваших в одном из запретных миров и сотрудничали с ними, в попытке прорвать блокаду. Понимаю, как дико это звучит: охотники, сотрудничающие со львами, но дело обстояло именно так.

Дико? Это не то слово! Да этот человек, просто клад странностей. Другой бы и плюнуть не захотел в нашу сторону, неважно, по какой причине, то ли из-за страха, то ли из-за ненависти. А этот сотрудничал с нашими. Чудеса!

– И мне пришла в голову бредовая идея, о которой я жалею до сих пор. Я послал свою жену, Зару, вроде бы изучать жизнь львов, а на самом деле хотел иметь лазутчика, среди львов. Перемудрил, – он горько усмехнулся, – Зара влюбилась в вожака и тот обратил её. Он и мне, – Чар оборвал фразу на полуслове, – в общем, блокаду мы прорвали, и я поклялся найти этого льва. Если не вернуть жену, то хотя бы прикончить его.

– Нашёл? – тихо спросила я, размышляя, как бы мог завершиться тот, вырвавшийся обрывок фразы.

– Нашёл. В другом запретном мире. Тот лев…Он пожертвовал свободой и готовился отдать жизнь ради Зары. Значит, любил её не меньше, а то и больше, чем я. Странно, я мечтал убить его, а вышло…В общем, мы опять сражались плечом к плечу, и он спас меня. Понимаешь, – Чар повернул голову, и я смогла оценить симпатичный, как для человека, профиль, – именно тогда мой старый мир рухнул окончательно. Те, кого я считал исчадиями ада, сражались вместе со мной и спасали жизни моих любимых. А люди, которых я клялся защищать, – он громко рассмеялся, но в его смехе звучала лишь горечь и только, – как-то мы наткнулись на странную штуку. Загон для людей. Там львы держали пищу, про запас. Людей кормили, изредка выдёргивая одного-двух. Так вот, когда мы попытались освободить пленников, те начали сопротивляться. Взаперти, они разжирели и совершенно обленились. Знаешь, что меня ужаснуло?

– Что?

– Оказывается, большинству людей, для превращения, в скот не требуется ничего, кроме такой возможности. А вы…Вот ты, Рейя, страдая от голода, пишешь картины и сопротивляешься смерти. Это вызывает уважение.

Мы молчали. Тусклый свет бросал тени прутьев на пол, а я продолжала всматриваться в лицо собеседника. Оказывается, наше уважение было взаимным. Мостик, соединяющий нас, строился с двух сторон. В этом ощущалась странная магия. И очень жаль, что мы встретились именно так, погружённые в пучину отчаяния и безысходности. Но если я могла надеяться на чудо, пусть шанс на спасение был один из миллиарда, то Чару не светила ни одна звезда.

– Зачем ты пришёл? – спросила я очень тихо.

Он не отвечал.

Долго.

Потом встал и повернулся ко мне. Запустил пальцы в нагрудный карман и достал оттуда маленький блестящий предмет. Ключ. Ключ, от моей клетки.

Я не понимала. Просто не могла себе позволить такую роскошь.

А потом, Чар протянул руку и мой единственный шанс из миллиарда, стал реальностью. Дверь клетки, щёлкнув, отворилась и человек сделал шаг в сторону, позволяя мне выйти.

– Ты свободна, – сказал он и наклонился, – вот, возьми. Не голышом же тебе идти по дворцу.

Длинный тёмный плащ, с глубоким капюшоном. Именно в таком ко мне приходила моя сестра. Одевая его, я никак не могла избавиться от одной мысли. Чар принёс одежду с собой, значит ещё до начала разговора собирался освободить меня. Но сначала беседовал. Хотел выговориться? Точно… Точно собирался умереть. Почему-то мне не хотелось смерти именно этого человека. Совсем не хотелось.

– Возьми оружие, – сказал охотник, когда я одела плащ и надвинула капюшон, – может пригодиться. И пообещай, что больше не дашь себя поймать. Второй раз я не приду.

– Обещаю, – искренне сказала я, – пошли?

Он не торопился. Внимательно посмотрел мне в лицо, будто собирался запечатлеть его в памяти, а потом решительно закатал рукав, освободив мускулистое предплечье. Протянул руку мне.

– Сто дней без еды, – глухо сказал Чар, – думаю, ты просто умираешь от голода. Возможно, я принесу хотя бы такую пользу. Может быть, когда-нибудь ты вспомнишь чокнутого охотника и посмеёшься. Прощай.

Соблазнительно. Бесы голода набросились на меня, требуя взять предложенное, но я решительно прогнала их прочь. Внезапно я ощутила приступ веселья и едва сдержала прорывающийся смех. Я собиралась проделать одну забавную штуку, о которой прежде лишь слышала. Сестра моя, ты ведь всегда называла меня чокнутой? А теперь нас двое: я и этот охотник, Чар.

Я ткнула пальцем в его высокий лоб, прежде чем он успел сказать или сделать очередную глупость. Мускулистое тело ещё несколько мгновений удерживалось в вертикальном положении. Мне хватило, и я подхватила его, бережно уложив около опустевшей клетки.

Я ненадолго, мой странный спаситель. Проведаю кое-кого и обратно.

Комнаты охранников располагались недалеко от гостевого зала. Да и как упустить этот очаровательный шлейф из омерзительного смрада пищи и спиртных напитков! Зловоние накладывалось на зловоние, но нужный аромат я просто не могла упустить.