Бэламнийская трилогия

– Слушаюсь, сэр, – откликнулся штурман, наваливаясь на короткий рычаг, торчащий из панели управления. Лодка пошла под углом вверх, навстречу солнечному свету, и вскоре с оглушительным плеском выскочила из воды, высоко задрав нос, а потом со вздохом осела.

– Солнце! – завопил капитан Перри с таким восторгом, словно увидел солнце в первый раз за год. Яркий свет лился в рубку сквозь омытые водой иллюминаторы. – Довольно, клянусь небом, довольно жизни такой! – вскричал он и с этими свидетельствующими о раскаянии словами схватил штурмана за шиворот и попытался поднять с места. – Следуй за мной, дружище!

– Не уверен, что мне хочется, – раздалось в ответ. Потом гном встал и бросил взгляд на сундук с сокровищами.

– Ты не имеешь права разговаривать со своим капитаном в таком тоне, – грозно сказал Перри. – Я тебя протащу под килем.

– Да, сэр, – добродушно согласился гном. – А куда отправляется сундук?

– На берег, дружище. И ты тоже. Где Спинкс?

– На корме, – последовал ответ.

– Сходи за ним. Мы высаживаемся на берег. Немедленно.

– Да, да. Слушаюсь, сэр. С сундуком, сэр?

– Вот именно. А теперь ступай за Спинксом. Живо!

Моряк пошел по коридору, во все горло крича Спинкса.

– Не стоит открывать им все сейчас, верно? – спросил капитан, ухмыляясь Эскарготу. – Я уже чувствую великое облегчение. А мои люди, я уверен, со временем все поймут.

– Безусловно, – подтвердил Эскаргот.

Двое мужчин вернулись почти сразу. Экипаж подводной лодки состоял из трех человек, вместе с капитаном.

– Я хочу взять себе часть сокровищ, – с порога заявил Спинкс.

– Прикуси язык! – крикнул Перри. – Я собираюсь дать тебе нечто большее, чем все золото мира. А теперь быстро на выход. Пошевеливайтесь, парни.

Эскаргот поднялся за ними по трапу, держась сразу за Спинксом с косичкой. Солнце над океаном сияло ярко, как в середине лета; по правому борту лежал плоский лесистый остров с широким ручьем, пересекающим песчаный берег, и одиноким дымящимся вулканом посреди леса. Отойдя к корме, капитан пошарил ногой по палубе, и, к великому удивлению Эскаргота, в ней открылся маленький люк, в котором находилась гребная шлюпка. «Спускайте шлюпку, парни», – приказал капитан, вернувшись к своему сундуку. Через минуту шлюпка покачивалась на еле заметных волнах. Первым в нее сошел Спинкс, потом гном. За ними последовал капитан Перри, велев Эскарготу сначала подать вниз сундук, а потом спускаться самому.

– Я остаюсь, – вырвалось у Эскаргота, прежде чем он успел прикусить язык.

– Что? – Капитан Перри недоуменно посмотрел на него. – Вы спасли нас, приятель. Так спаситесь и сами. Последуйте за мной навстречу спасению. Эти люди последовали. – И он кивнул на двух своих товарищей.

– Да ничего подобного, – сказал Спинке со зловещей ухмылкой. – Мы собираемся отвези тебя на берег, проломить тебе башку, а потом поделить сокровища.

– Лично я собираюсь убить вас обоих, – крикнул гном.

– Животные! – проревел капитан, вцепляясь в Спинкса, который попытался забраться обратно на палубу субмарины.

Эскаргот бросил взгляд сначала на остров, потом на сундук с сокровищами. Он поставил ногу на лицо Спинксу и спихнул пирата в море, а потом ухватился за кожаные ручки, расположенные по бокам сундука, поднял его и швырнул в шлюпку. Сундук пробил днище, словно камень рисовую бумагу, и скрылся в глубине. Медленно разворачиваясь, шлюпка отплыла от субмарины, быстро наполнилась водой и почти сразу затонула.

– Вы легко доплывете до берега! – крикнул Эскаргот барахтающейся в воде троице.

– Мы заслуживаем этого! – проорал Перри. Но когда субмарину стало относить от острова и расстояние между ними увеличилось, болезненно-возбужденное выражение исчезло с лица капитана. Он вдруг уставился на Спинкса с таким видом, словно только что снял темные очки, искажавшие истинную картину мира. «Какого дьявола?» – завопил он, устремляя грозный взгляд на Эскаргота, который уже по пояс спустился в люк. Захлопывая тяжелую крышку люка, Эскаргот услышал впечатляющие проклятия по своему адресу и мельком увидел капитана Перри, бывшего владельца субмарины «Знамение», который, барахтаясь в море, с истерическими воплями рвал на себе волосы, словно желая разорвать себя на куски.

8. Погружение в бездну

В штурманской рубке на полу валялась дюжина карт, географических и навигационных. Управлять субмариной оказалось совсем несложно. Как и говорил капитан Перри, вести лодку мог любой человек, если он имел хоть малейшее представление, куда держит путь. Считывать показания компаса было довольно просто. Здесь север, здесь юг; вон там северо-запад. Но что с того? Эскарготу не приходилось задумываться, в какую сторону направить свои стопы, когда он стоял на перекрестке в Городе-на-Побережье и смотрел на торговца, подцеплявшего вилкой сосиски. Там, куда ни поверни, ты повсюду найдешь еду и питье; и человек может уйти сколь угодно далеко от города, ибо всегда отыщет клочок земли, пригодный для ночлега. Но открытое море – это совсем другое дело.

Потянув на себя рычаг, Эскаргот резко уходил на глубину. Когда он отпускал рычаг, субмарина сама выравнивалась. Второй рычаг служил для поворачивания руля, а с помощью третьего регулировалась скорость судна. Все оказалось проще простого, если не считать одного: человеку приходилось постоянно следить за тем, чтобы не врезаться в подводную скалу или не застрять в вязком лесу бурых водорослей. Он не имел возможности по ходу дела изучить карты, вздремнуть или приготовить обед.

Успешно высадив капитана Перри и его команду на необитаемом острове, ликующий Эскаргот целый час просто плавал взад-вперед, то поднимаясь на поверхность, то погружаясь на глубину, распугивая косяки рыб и постигая азы нового ремесла. Когда же наконец остановился и осмотрелся по сторонам, то оказалось, что он по-прежнему находится неподалеку от острова, в нескольких милях от наветренного берега. Ветер, похоже, крепчал; по небу летели редкие облака, и на море метались маленькие волны.

Амулет правды Эскаргот снова спрятал за пазуху. Наконец-то он понял, почему дядюшка Хелстром так легко расстался с камнем. Никакому негодяю он и даром не нужен, покуда негодяй не станет настолько порочным, что перестанет бояться услышать правду о себе. Не приходилось удивляться и тому, что гном не позволил Эскарготу вынуть амулет из мешочка той ночью на лугу. Кто знает, что бы он тогда рассказал о своих коварных намерениях. Хотя камень довольно успешно повлиял на капитана Перри, в целом он не представлял большой ценности. Уж чего человек не хочет постоянно слышать, так это правду о себе. Впрочем, на суше с помощью амулета можно хорошо заработать. А в случае крайней нужды владелец камня может начать карьеру ясновидящего и пользоваться известным успехом, обрабатывая карнавальную толпу или прихожан на церковном собрании.

Когда Эскаргот положил амулет обратно в мешочек и убрал мешочек за пазуху, ему показалось, будто хор возбужденных голосов, звучавших у него в уме, внезапно умолк, ибо до этого он постоянно слышал гул далекой толпы возмущенных ораторов, которые увещевали, предостерегали, напоминали и разражались страстными речами, грозя пальцами и укоризненно качая головами. Поначалу Эскаргот задался вопросом, не является ли его поступок, состоящий в… как бы поточнее выразиться?.. в «позаимствовании» лодки, ничуть не менее отвратительным, чем грабежи, совершенные капитаном Перри. И хотя он было возгордился собой, когда бросил сокровища в море, один из голосов прошептал, что, вероятно, он с самого начала собирался в один прекрасный день вернуться и забрать сундук. Но Эскаргот заставил голоса замолчать, убрав их, так сказать, в кожаный мешочек, а потом в течение часа радостно носился взад-вперед над морским дном, покуда возбуждение не улеглось и он не задумался всерьез о том, куда держит путь и что собирается приготовить на ужин.

Посему он всплыл на поверхность неподалеку от того места, где часом раньше погрузился в воду. Повсюду в каюте валялись смятые карты, географические и навигационные. Эскаргот даже развернул одну из карт Дж. Смитерса – цветистую и излишне затейливую по сравнению с более полезными для мореплавателя картами, находившимися на борту «Знамения». Эскарготу казалось, что каждый дюйм океана в пределах тысячи миль от реки Ориэль нанесен на карту и что человеку потребуется целая жизнь, чтобы развернуть и изучить все до единой карты достаточно тщательно, чтобы прийти к неким умозаключениям. Все же он принялся отыскивать среди сотен островов один конкретный и наконец нашел: остров Тойон. Эскарготу здорово повезло, что моряк с галетами счел нужным упомянуть название острова, и еще больше повезло, что он слушал моряка в ту минуту.