Иллюзия обмана (СИ)

— Я же говорил, что нас не интересуют малолетние колдуньи! — прогремело откуда-то сверху.

— Тут особый случай, сир! — хрипло пролепетал тот же солдат, которого она уже слышала. — За этой амграманской девкой ухлёстывает арнитов ублюдок.

— Занятно… — ответил, очевидно Узурпатор.

"Хорошо… они не знают… что я жена Кайниола… Законная… а теперь… настоящая!" — эта мысль придала Оканель сил.

Ценой неимоверных усилий она села и встретилась взглядом с пожилым человеком, сидевшим рядом с ней на низком табурете. Вельможа взирал на неё с холодным любопытством. И злорадно улыбался.

"Цервемза!" — подумала она.

— Именно так, юная госпожа императорша! — как будто услышав её мысли, ёрнически склонил голову Правитель. — Или как тебя там величают? Впрочем, неважно. На такую удачу я и не рассчитывал. Разговор нам предстоит долгий, так что тебе стоит слегка подкрепиться.

Он поднёс к её губам стакан.

Оканель слегка дёрнулась и попыталась отвернуться. Перед глазами встали лица гибнущих родителей и сестры.

— Сама выпьешь или желаешь, чтобы тебя напоили? — тихо произнёс Цервемза. — Поверь, эта штука вполне приятна на вкус. На себе испытал. Даже дважды, — зло хмыкнул он. — Не надо бояться… Это, конечно, зелье, но пока ещё не огненное!

Напиток и вправду напоминал неплохое вино. Молодая женщина успокоилась и даже улыбнулась.

— Чего ты сейчас хочешь больше всего? — озабоченно вглядываясь в её лицо, спросил Правитель.

— Спать… — прошептала она.

— Чудесно! Развяжите. И, между прочим, в этой комнате есть диван…

VII

Оканель проспала не больше получаса, но проснулась вполне бодрой. Из-под прикрытых век она оглядела комнату. Цервемза ушёл. Из солдат остался только один у дверей. Девушка лежала на диване и радовалась возможности отдохнуть. Ей было бы совсем хорошо, если бы не страшная духота и жажда. Голова больше не болела и работала ясно, только разомлевшее от усталости и колдовского напитка тело пока ещё отказывалось слушаться. Верёвки действительно были не нужны — в таком состоянии далеко не убежишь, да и невидимой стать не получится. Лекарка знала, что это пройдёт, главное — отлежаться, а заодно и сообразить, чем её опоили. На отбирающее это зелье не было похоже, на огненное — тем паче. Она вспомнила, как Отэп рассказывал о подчиняющем. "Странно, почему же оно не подействовало? Состав там вроде бы безотказный… — удивилась Оканель и машинально схватилась за дюковский медальон. — Ну конечно же… Щит уберёг. Отлично! — она задумалась. — Похоже, старый злодей хочет меня использовать. Для чего? Здесь я ему вряд ли пригожусь. Значит, он отправит меня в Амграману. Либо шпионить за мужем, либо… опоить или отравить его. Ну что ж… Придётся изображать покорность. Одно плохо, Правитель может прочитать любую мою мысль. Вопрос лишь в том, важно ли для него то, о чём думают рабы".

В коридоре послышались шаги. Чтобы выиграть ещё несколько минут, она прикинулась глубоко спящей.

— Что-то уж больно долго, — озабоченно пробормотал вошедший Цервемза. — Не слишком ли много я ей налил?

— Помнится, ты пробыл в беспамятстве гораздо дольше… Она всё-таки женщина, — ответил второй голос, принадлежавший, судя по всему глубокому старику. — А в себя мы её приведём мигом.

Ладонь, в которой был заключён многовековой холод, слегка коснулась лба Оканель. От ужаса девушка чуть не потеряла сознание, но справилась с собой и открыла глаза.

— Где я? — вполне натурально простонала она, с трудом садясь.

— Считай, что в гостях, — хихикнул Колдун, уютно устраиваясь в огромном кресле и наливая себе и Узурпатору вина из запотевшего кувшина.

Правитель снова уселся на низкий табурет. Принял из рук Советника кубок. С наслаждением отхлебнул холодного вина и пристально уставился на свою жертву.

Игра началась.

Жене Императора довольно быстро удалось убедить своих противников в том, что подчиняющее зелье сработало. Она совершенно безропотно и даже охотно отвечала на все их вопросы. Правда рассказывала лишь то, что было итак известно всему Сударбу. По счастью Цервемза был настолько уверен в своих магических силах, что не стал копаться в мыслях пленницы. Оканель же смиренно соглашалась со всем, что ей говорили, а сама постоянно благодарила Анерат, в своё время научившую сестру прикидываться милой дурочкой.

— Итак… — медленно произнёс Узурпатор. — Повтори, что ты должна сделать.

— Я должна вернуться в Амграману и подлить мужу в питьё вот это, — она показала бутылочку с зельем. — А потом мне предстоит убедить Кайниола в том, что вы устали от войны и хотите лишь поговорить с ним. Затем я приведу его к вам, сир!

— Хорошо! — кивнул Правитель. — Остальное — не моя забота.

Он встал и величественно удалился.

Оканель смотрела ясными глазами и говорила без запинки, но что-то в её тоне насторожило Советника. Он дождался, когда Цервемза выйдет. Выбрался из недр своего кресла и подошёл к ней:

— Совсем мы тебя замучили, — сказал Старик тоном ласкового дедушки. — А ты ведь, наверное, пить хочешь?

— Очень! — совершенно искренне ответила пленница.

— Вот и отлично! У меня тут кое-что для тебя есть. Только никому не говори! — подмигнул он.

Колдун стряхнул последние капли из своего кубка. Провёл над ним ладонью. Оканель показалось, что вода потекла прямо с пальцев Старика. Он протянул девушке полный сосуд. Она почти с благодарностью приняла его и сделала глоток.

Колдун всё рассчитал верно. Не знал он лишь того, что его жертва прошла дюковское посвящение. Воды лишь обожгли сердце Оканель, заставив разом почувствовать всю боль, ужас, холод и страдание, когда-либо жившие в мире. На мгновение ей показалось, что она снова слышит крик гибнущих родных.

Лекарка допила. Спокойно поставила кубок на пол. Устало смежила веки, и некоторое время сидела так. Когда она снова открыла глаза, в них плескались ненависть и холод.

— Вот и славно! — прошипел Старик. — А теперь, ступай…

VIII

Коврик развернулся точно у фонтана. Оканель вздохнула свободно. Она была в Амграмане. Дома. Оставалось лишь завершить дело, и о пережитом можно было забыть.

Император как будто почувствовал, что она вернулась, и выбежал в патио:

— Где ты… — он не договорил.

Что-то в облике жены удержало его на расстоянии.

— Вот… опоить тебя велели… — медленно проговорила она, доставая флакон.

Звякнуло стекло. Осколки рассыпались по каменным плитам. Отрава с шипением испарилась.

Оканель беззаботно рассмеялась и стала прежней и родной. Кайниол бросился к ней.

— Погоди… — отстранилась она. — Вот только умоюсь и попью. А потом… Мне многое надо тебе рассказать.

Юная женщина ополоснула руки и лицо. Её пробрала странная дрожь. Решив, что это от усталости, она зачерпнула пригоршню воды и с наслаждением выпила. Чудовищная тяжесть разлилась по всему её телу.

Она была хранима Щитом, владела Речью, носила Имя и стояла в Круге Справедливости. Всё так… но она не была дюксой, неуязвимой даже для Вод Без Плеска…

— Грейф Нюд… бережёт… Воды… — прошептала она и застыла, глядя на него с отчаянием и любовью. — Я… дождусь… там…

Император долго стоял, ничего не понимая, и смотрел, как жена медленно превращается в изваяние. Наконец, осознал, что произошло:

— Оканель… — прошептал он. — Оканель…

— Оканель! — разнесло эхо его горестный вопль.

…Как и в день гибели Сиэл юноша сидел на каменных плитах, а вокруг суетились друзья. Люди. Дюки. Тийнерет. Дюксы. И всё было напрасно — отобранного было не вернуть…

— Ты ей уже не поможешь, — тихо сказал Таситр, обнимая друга за плечи и помогая подняться. — Пора подумать о Сударбе…

Кайниол безучастно кивнул:

— Дай мне одни сутки пережить всё это… Послезавтра я снова стану Императором, а до тех пор… я — просто вдовец… Пойдём! Я хочу пройтись по городу…

…Коты не умеют лить слёз. Тийнерет воинственно взвыл и мрачно проговорил: