Тонкости эльфийской генеалогии

– Так какими судьбами ко мне? – прямо спросил я.

– Профессиональными, – помолчав и, судя по всему, осмыслив перевод моей фразы, выданный его переводчиком, отозвался светлый и снова сел за учительский стол.

Я пожал плечами и плюхнулся на первую парту на место Или, только тогда заметив, как пристально Лучистый смотрит не на меня, а куда-то мне за спину. Обернулся. Обнаружил наш телевизор, и тут же догадался, о чем пойдет речь.

– Я слышал, вы тут проводите демонстрации дипломных проектов и прочего учебного материала с помощью новых технологий, – произнес Лучистый, прямо посмотрев мне в глаза.

– Проводим. Но это не ко мне, это к Иру.

Понаблюдав за его реакцией, я понял, что он потому и пришел сюда, когда никого не было – не хотел пересекаться с секретарем ректора. Нет, то, что он собирался сделать с Ириль, ни в какие ворота не лезет, даже при условии, что тем самым он хотел вывести на чистую воду Ира. И все же, в толк не возьму, почему эти двое так недолюбливают друг друга. Ведь тот случай был лишь следствием, но никак не первопричиной.

– То есть, подробности о данной технологии я могу услышать только от него?

– Именно.

– Благодарю, – холодно обронил эльф и попытался встать, но мой встречный вопрос остановил его.

– Почему вы его так ненавидите? – разумеется, я понимал, что это не совсем верная формулировка. Ведь ненависть – это личное чувство, а тут на лицо был рабочий, то есть, профессиональный конфликт. Но в чем он заключался, я понять не мог, поэтому рискнул уточнить.

– Молодой человек, – снисходительным тоном многомудрого старца, который совершенно не вязался с его молодой, можно даже сказать, юной внешностью, начал декан факультета экспериментальной магии, но я его перебил:

– Если все дело в том, что он вредный, так он меняется… Нет, правда.

– Такие, как он…

– Вы ведь его еще не видели после возвращения.

– И что с того? Я знаю его больше пятидесяти лет. И, поверьте…

– Поверь, – упрямо поправил я. Эльф хмыкнул, но, как ни странно, поправился:

– Поверь мне, он не может измениться. Разве только притворился, чтобы казаться тебе лучше, чем он есть на самом деле.

– Как только он придет, я направлю его к вам, – сказал я, и мы с Лучистым, имя которого я никак не мог вспомнить, одновременно дернулись, когда от дверей раздался подчеркнуто спокойный голос Ира.

– Зачем направишь?

– Контакт налаживать, – не растерялся я, широко улыбнувшись ему.

– И зачем он нам? – холодно вопросил мерцающий, входя в класс и косясь на эльфа, то есть, всем видом показывая свое недовольство его визитом.

– Затем, что Карл считает, что вы оба достаточно талантливы, чтобы мог родиться замечательный тандем, – вспомнив слова ректора, который совсем недавно делился со мной своими мыслями относительно этой парочки, произнес я.

– Между нами не может быть никакого тандема, – отрезал Ир, и Лучистый тут же хмыкнул, всем видом показывая: 'Я же говорил!'

Вот только они оба, похоже, не поняли, что не на того напали. Для меня это вдруг стало делом принципа: разобраться, что они там не поделили… Ну, кроме того злополучного поцелуя, который, к слову сказать, так и не состоялся, зато нам с Иром в плане поиска взаимопонимания очень даже помог, разве нет?

Лучистый обошел стол и уже направлялся к двери, когда мне окончательно надоело играть с Иром в гляделки, и я тихо, но твердо сказал:

– Если ты нахамил ему когда-то, извинись.

– Буду я еще… – начал он, но осекся.

Я шагнул к нему, Лучистый обернулся на нас.

– Ты не думал, сколько теряешь, отталкивая его?

– Только не говори, что ты и нас свести хочешь, – вроде бы в шутку произнес Ир и закатил глаза к потолку. – Вообще-то, наш Камарель только по девочкам.

От столь дерзкого тона эльф побагровел и резко повернулся к Иру, чтобы то ли высказать, что он думает о подобных намеках, то ли чтобы банально врезать, но я встал между ними. Вот вечно меня куда-то не туда несет.

– Ир, ты ведь всю эту неделю ко мне клинья подбиваешь, или мне показалось? – теперь уже побагровел от возмущения мерцающий. Конечно, он не думал, что я стану освещать эту сторону нашего с ним общения перед Лучистым. Ничего, он сам напросился.

– Так, а теперь оба прекратили вести себя, как закипевшие чайники и булькать почем зря, – отрезал я, обращаясь уже к ним обоим. – С чего все началось?

Оба замялись. Причем Ир пыхтеть не прекратил, но Лучистый, явно не желавший уподобляться мальчишке-секретарю, быстро взял себя в руки. Именно поэтому на последний мой вопрос ответил он:

– Сразу после выпуска я предложил ему место аспиранта на моем факультете, даже хотел стать его научным руководителем. Он отказался, – а потом, явно все больше распаляясь, декан возвысил голос и шагнул вперед, – Я его даже уговаривал. Но он только посмеялся, сказал, что ко мне в ученики не пойдет ни за какие коврижки! – он выдохнул, снова взял себя в руки и куда тише добавил, – Я думал, что он вообще решил отказаться от научной работы. Зато, выйдя после больших каникул, я узнал, что он сам – сам! – попросился на факультет классической маги. Неужели нельзя было просто сказать, что тебя не устраивает направление моих исследований? – в лоб спросил он Ира. Тот попытался криво ухмыльнуться, потом открыл рот, но быстро захлопнул его снова, когда я дернул его за рукав.

– Ты хотел бы ответить 'да', потому что тебе на самом деле была интересна именно экспериментальная магия. Но тогда бы мечта не осуществилась. Направление для твоего изобретения было не то, так? – спросил я его, и под пристальным взглядом Лучистого Ир отвернулся.

Все ясно. Раньше он был резким и высокомерным. Он и сейчас такой, но из-за того, что я, да и теперь не только я, регулярно его шпыняю за это, он учится сдерживаться. Но в ту пору учить его было некому, поэтому он наживал себе врагов и недругов везде, где только мог, все чаще на пустом месте, вот что обидно.

– И что это за мечта такая, что было так необходимо отказываться? – в лоб спросил Лучистый. К слову, я уже тогда знал, как стану его называть, благо, Ир успел при мне назвать его по имени.

– Ты ведь нам не друг, – сказал ему я, выпустив рукав Ировского камзола. – Мы не можем тебе доверять, поэтому и мечтами делиться не обязаны.

Эльф долго смотрел на меня. Ир молчал, но наблюдал за нами обоими. Мы оба ждали, что скажет Лучистый. Сейчас был его ход.

– Но мы могли бы стать друзьями? – осторожно уточнил он, судя по глазам, понимая, на какой тонкий лед ступает.

Я тоже все прекрасно понимал, но решил, что риск – благородное дело, поэтому широко улыбнулся и сказал:

– Приходи завтра на матч, а там посмотрим.

– На то мероприятие, о котором судачит весь университет? – уточнил он, и в глазах его заплясали заинтересованные искорки.

Что удивительно, в этот раз он уже не выглядел такой сволочью, какой показался мне при первом знакомстве. Ну любит мужик женский пол, так кто ж его не любит? А то, что он где-то в чем-то позволяет себе некие вольности, так бабы сами ему дают, чего теперь отказываться, что ли? Я бы не отказался, только на меня, как на него, гроздьями не вешаются и штабелями не укладываются.

– Да. На него, – вместо меня ответил ему Ир.

– И что же там может измениться в вашем отношении ко мне?

– Много чего, – вмешался я. – Все зависит от твоей реакции.

– Реакции на что?

– А ты приходи и сам все увидишь, – поддержал меня Ир и хитро улыбнулся.

Разумеется, после такой рекламы я уже не сомневался, что Лучистый примчится на поле в первых рядах.

К слову, теперь командорам и Иру постоянно приходилось поддерживать над полигоном коммандос защитное поле, чтобы никто не мог проникнуть на него раньше времени и увидеть тренировки команд. Это тоже было особой интригой, которая все сильнее подогревала интерес к данному мероприятию.

Правда, честно признаюсь, для меня стало открытием, что родители начали приезжать еще в эту последнюю пятницу, когда я разговаривал с Лучистым. Мне об этом сказала Иля, объявив, что Великая Мать Дома Рим-Доль прибыла со свитой и размещается в апартаментах учительского крыла главного корпуса. Я тут же попытался выяснить, а что там с матерью Второго Дома, то есть с мамой самой Или и другими Владычицами, к чьим домам принадлежали, к примеру, Кар и Машка. Та загадочно улыбнулась и пообещала, что завтра я всех их увижу. Правда, сказано это было с какой-то странной интонаций, но наседать на темную я не стал.