Призрак самого Отчаяния (СИ)

Боже... Почему так дрожат руки... почему все тело, словно онемело... почему... Почему каждый вздох дается мне с таким усилием... Почему передо мной плывет экран компьютера, почему цвета сливаются в одну серость, почему .... Почему он? Почему из миллионов людей на земле ушел именно он? Губы дрожали, каждый вздох давался с трудом. Я шагнула в кофейную лужу, взяла с полки нож для резки бумаги и с треском выставила лезвие. Слез нет. Я провела пальцем по его острию. Боли нет. Я вдавила его глубже. Боли нет. И слез тоже. Была кровь. Франс...И тогда я поняла, что я еще жива, а его больше нет. Губы дрожат... Черная Мадонна солгала. Я потеряла счет времени. Просто обои, просто стол, просто ноутбук, просто фото того на заставке того, кто больше никогда не придет... Ни... ко.. гда... Я лежала на кровати и выла. Это трудно назвать плачем. Это был вой зверя... И не было рядом никого, кто бы мог утешить... Понять... Выслушать... В этот мир мы приходим в одиночестве и уходим из него такими же одинокими... Зубы стучали, а руки до боли сжимали подушку. Нет никого, кто бы помог пережить... Только темнота... Слушай же тьма... Слушай... Смотрите, люди на мониторы... Смейтесь... Смейтесь над чужим горем... Злорадствуйте... А мне все равно... Меня тошнило от запаха комнаты... Мне было душно... Меня тошнит от запаха сигарет... От запаха кофе... Франс...Я никогда не выпью кофе и не возьму в рот сигарету. Меня тошнит от этого мира... Франс...

- Я ненавижу вас всех... За то, что вы живы. Не-на-ви-жу! – голос был хриплым и резким.

Я закрыла глаза. Франс... Я просто хочу увидеть твои глаза... Франс... Просто увидеть... С заставки на мониторе на меня мой Франс... Я так и не сказал ему... Он так и не узнал, что я ... люблю его... Люблю не как маленькая девочка...Люблю, как женщина... По-настоящему... Это не просто увлечение или влюбленность... Это желание быть с ним, простить все, понять все... Даже если он далеко... Даже если он с другой... Даже если это просто жалость... Забери и мою жизнь тоже. Забери...Где ты, Черная Мадонна?

- Герус, у меня возникают сомнения в вашей компетенции. – Мирьям поправила очки и посмотрела на меня «самым страшным из своих взглядов». Я молча смотрела в картинку окна. У нас, для психологического комфорта на окна наклеивают изображения улицы, небоскребов, автомагистралей, делают подсветку, имитирующую дневной свет. Так проще привыкнуть.

- Я бы вам порекомендовала быть более старательной. У меня есть для вас одно небольшое задание. – продолжила она. – Ты меня слушаешь? У тебя что, кто-то умер?

- Слушаю. – глухо ответила я. На картинке была изображена высотка, голубое небо, а в том месте, где было облако было немного оторвано. Кого они обманывают?

- Так вот слушай внимательно и попробуй что-то напутать. Вот карта. Вот здесь – она ткнула толстым пальцем в один из квадратов – здесь мы. Тебе нужно попасть сюда. Сначала налево, потом прямо, а потом два поворота направо. Запомнила?

- Да. – я смотрела сквозь карту, сквозь нее, сквозь окно и видела ночь, черноту и снег, кровь. Мне стало плохо. Я покачнулась. Слава Богу, эта курица не заметила.

- Тебе нужно принести оттуда дипломат с архивными документами. Мы восстанавливаем все события после землетрясения. Нам нужно точно знать, сколько еще существовала цивилизация, в часах, минутах, днях. Мы находим дневники, журналы, архивы, записки. Все это есть в музее. Ты, наверное, видела страницу из дневника, где написана легенда про Черную Мадонну?

- Слышала. – я вспомнила, как он мне читал его наизусть.

- Так вот, нас интересует один архив, который есть на заводе. Не в цехах. Запомни – не в цехах. В административном здании. Но туда можно пройти только через цеха. Путь через главный вход и проходную завален.

- А как он там очутился? Дипломат. – мне было абсолютно все равно, но мне хотелось потянуть время. Мероприятие нужно было обдумать, а голова думать не хотела.

- Мы возвращались из экспедиции, несли его собой, но потеряли, когда возникли... непредвиденные обстоятельства. – Мирьям словно вспомнила о корректности и не стала продолжать об «обстоятельствах», – Так вот, он либо здесь. Либо тут. Черный дипломат. Принеси его.

- А что если я откажусь? – теперь я поняла, о чем шла речь, когда решили собрать группу охотников и пойти туда. И когда Элис поругался с Мирьям. Теперь меня посылают туда одну на верную гибель. Повезло. Почему бы не испытать судьбу? Почему бы не поиграть с ней? Если я останусь, я задохнусь в четырех стенах. Если пойду – есть шанс встретиться с Ним пораньше.

- Это приказ. – и она улыбнулась. – В противном случае ты здесь долго не проживешь. Есть очень много способов наверняка избавиться от человека, а тут у тебя есть шанс. Может бог тебе поможет.

- Прощайте. – я развернулась и пошла к двери. Я выбрала.

- Ты постарайся и у тебя все получиться – ласковым голосом школьной учительницы сказала Мирьям, перед тем, как я хлопнула дверью.

__

- Я специально ее припугнула. Она по-моему очень испугалась. Вообще-то она какая-то потерянная. У нее никаких диагнозов нет. Шизофрения? Истеричность? Нужно потом ее послать на обследование. Если что – это будет еще одним поводом отделаться от нее. И все-таки она нас боиться. Я по ней вижу. – я слышала голос Мирьям за стеной, сидя в общей комнате.

(Мирьям, ты плохо разбираешься в людях.)

- А если она не пойдет? – спросила Роза. Ее голос я узнала сразу.

- А кто туда пойдет? Все рассчитано. Если не пойдет, а я в этом уверена почти на все сто процентов, рапорт в Центр и к чертовой матери отсюда. – голос Мирьям был радостным, очевидно от грядущей перспективы.

- А если пойдет? – Роза спрашивала очень осторожно.

- Никто никуда не пойдет. – отчеканила Мирьям. – Все уже рассчитано. Осталось вписать дату в один документик и все...

Ну, что ж Мирьям. Посмотрим, кто победит.

На улице было холоднее, чем я предполагала. Но холод извне ничто по сравнению с холодом внутри. Когда сердце бьется только потому, что хочет жить, а душа рвется наружу, и безумно хочет, чтобы ее отпустили вслед за другой душой. Снег под ногами рассыпался, а тьма казалась не такой уж и страшной. Это было полное безразличие, равнодушие, в душе, которая устала жить. Снег не падал, а черно-синее небо смотрело на меня тысячью звезд ясной ночи. Поворот, еще поворот, прямо. В руке, в кармане тяжесть пистолета и пачка сигарет. Зачем я их взяла? Пусть будут. А под курткой и футболкой на тонкой черной ленте покоится серебряный крест. В голенище сапога прячется нож, Его нож. Тьма сковала этот мир и сердце. Вот оно, очертания завода, на фоне мертвого неба. Я знала, что нужно искать вход через цех, но для этого нужно найти забор и дырку в нем, поскольку скалолазанием я никогда не занималась. Забор, забор, проволока наверху. Бррр... Боже... Я помню... Забор, фонарик, злыдня и он, с мечем. Такой размытый, как туманная дымка.Просто черный силуэт. Призрак. Я оглянулась, потому, что хотела бы вспомнить то ощущение защищенности и силы. Теперь он воспоминание. Он только мой. Он живет внутри меня до тех пор, пока живу я. Значит навсегда. Я улыбнулась, сквозь пелену слез. Спустя столько дней. Никого не было в округе, а чернота деревьев напоминала мне тот день. Я бы все отдала, чтобы снова вернуться в тот день и сделать так, чтобы мы никогда не встретились. Я бы просто жила. Он бы просто жил. И я бы никогда не встретила черноволосого человека со странными глазами, никогда не полюбила, и не оплакала. Я бездумно брела вдоль забора. Мне почему-то везло, я не встретила никого на пути к цели, которой не было. Но я представила, как принесу тот дипломат, как швырну его на стол, окровавленной рукой и удалюсь, посмотрев на всех безразличным взглядом. А потом хоть в ад. Хоть домой. Забор, забор, ты что – бесконечный? Пора бы хотя бы хоть маленькой дырочке появиться. Неужели тебя строили на века? Мне уже надоело гулять по морозу. Пора бы внутрь – согреться. Неее. Тут даже для меня узковато. Не полезу! Пройдем еще. Ух-ты! Кто ищет – тот всегда найдет! Прямо как по мне. Забор был выломан деревом, и я с легкостью перелезла и прыгнула вниз, в сугроб. Оставляя цепочку следов, я шла, грея руки в рукавах к административному зданию. Хоть в чем-то Мирьям была права – дверь была завалена. Придется искать другой вход. Цеха выглядели очень солидно и неприступно. Но дверь была рядом. Точнее ее отсутствие не исключало возможность пройти внутрь. Я, слушая свое сбивчивое дыхание и неритмичные шаги, шла по гулкому пустому зданию, наполненному различными громоздкими силуэтами. Какие-то станки, ржавчина, пыль. Мне стало еще холодней. И тут я услышала детский плач. Он был не призраком прошлого, не отголоском воспоминаний, а реальным, режущим и необычным в такой обстановке. Сразу появилось инстинктивное желание броситься на помощь страдающему ребенку, но я была очень осторожна. Плач становился все сильнее и сильнее. Кто-то плакал надрывно, жалобно, но мое сердце больше не трогали чужие слезы. Откуда здесь взялся ребенок? Я вытащила пистолет и пошла на звук. В углу, межу контейнерами жалась маленькая тень. Я выставила пистолет вперед. Тень внезапно прекратила плакать и рассмеялась, заливистым детским смехом, а потом стала подходить поближе. Мелкая серая тварь с детскими пропорциями осторожно шла ко мне и улыбалась. Ее бледные, светящиеся глаза были голодными. А из-за другого контейнера появилась еще одна тень, а за ней еще. Детский сад. Почему я не подумала о том, что у тварей может быть потомство. Они неторопливо, тихо хихикая, издавая почти человеческие звуки. Я твердо нажала на курок и выпустила пулю в их сгусток. Визг, стоны, крики. Еще пуля, еще... Они выли, а я, шатаясь от омерзения, развернулась и бросилась бежать. Тени, коридор, тьма, отблески, дыхание. Мне страшно, холодно и горько. Я бежала как во сне, снова коридор, снова дверь, на которую я бросилась всем телом. Она открылась. Тьма, комната, дверь. Дверь не открывается. Я тянула ручку, дергала, толкала. Я в отчаянии толкнула ее вбок, и она открылась. Я ее тут же закрыла. И сползла вниз. В висках стучало, в голове шумело. На дверь что-то навалилось, что-то ударило. Но дверь была железной и не поддавалась. Я оказалась в комнате без окон и ничего не видела. Я выругалась и попыталась открыть дверь, но тщетно. Тупик. Это конец.