Имя Звезды

Два часа. Пять минут третьего. Джаза встала, принялась подпрыгивать на пятках и растирать себе плечи, чтобы согреться. Я видела, что азарт ее тает с каждой минутой.

— Я хочу домой, — сказала она наконец. — Не могу больше здесь торчать.

Джером взглянул на нее, потом на меня.

— Ты хочешь остаться или…

В голосе слышалась легкая грусть. От этого у меня по всему телу побежали мурашки. Но отпускать Джазу одну было немыслимо, да, собственно, и самой потом возвращаться в одиночестве — тоже.

— Ладно, — сказала я. — Мы пойдем домой, вместе.

— Наверное, так оно и лучше, — сказал Джером.

Он спустился с нами по пожарной лестнице, довел до задней двери.

— Вы там поаккуратнее, — сказал он. — Пришлите эсэмэску, как доберетесь, ладно?

— Ладно, — ответила я. Слегка улыбнулась. Не удержалась.

Дверь захлопнулась, мы снова оказались на холоде. Возвращаться длинным окольным путем мне не хотелось — к частности, и потому, что по Восточному Лондону все-таки рыскал Потрошитель. Самый прямой и безопасный путь — перебежать через площадь, только именно здесь нас могут запросто застукать власти предержащие. Опасно заходить на Готорн в лоб. Но я все-таки хотела рискнуть.

Площадь освещена по периметру, но можно и не высовываться, например идти под деревьями, там тень и тьма.

Даже если Клаудия, допустим, пялится в окно, без инфракрасных очков ей ни за что не разглядеть, что это именно мы крадемся там между стволами. Я бы, признаться, не поручилась, что у Клаудии нет инфракрасных очков, однако она наверняка смотрит новости со всеми остальными. Ведь в последний раз мы видели ее именно за этим занятием. Общая комната находилась в задней части корпуса.

Джаза разглядывала площадь, видимо прикидывая в голове то же самое.

— Рискнем? — спросила она.

— Тут всего-то метров двадцать. Давай. От дерева к дереву, по-шпионски.

— По-моему, шпионы делают совсем не так, — возразила она, но все-таки нырнула вслед за мной в темноту.

Передвигались мы нелепейшими зигзагами, от дерева к кусту и снова к дереву, под ногами оглушительно хрустели листья. Оказавшись на другой стороне, мы вынуждены были перебежать мощенную булыжником улицу перед фасадом, а потом красться под окнами к задней стене здания. Свет в туалете был погашен. Мне помнилось, что мы его оставили включенным. Значит, кто-то сюда заходил. Выбравшись, мы притворили окно, однако оставили внизу щелку, чтобы открыть снова. Я подсадила Джазу, она ловко пролезла между прутьями и скрылась внутри. Я собиралась проделать то же самое и вдруг обнаружила, что рядом кто-то стоит. Мужчина, лысый, в сером костюме, который ему немного великоват.

— Вы ничего не нарушаете? — поинтересовался он вежливо.

— Ничего такого, — ответила я быстренько, едва успев подавить испуганный вскрик. — Мне сюда.

— Как мне кажется, вам не положено было выходить.

Что-то в нем было смутно знакомое, но я никак не могла сообразить что. Наверное, глаза, лысина, одежда. И еще в нем сквозило что-то жутковатое. Может, только потому, что вот посторонний мужик средних лет стоит на школьной территории и разговаривает с девчонками. Да, пожалуй. Это подходит под определение «жутковатого».

В окне возникла Джаза.

— Давай! — крикнула она шепотом, протягивая мне руку.

— Спокойной ночи, барышни, — проговорил мужчина и пошел прочь.

Забираясь внутрь, я расцарапала коленку о кирпич, однако долезла и буквально вывалилась в туалет. Мы быстренько поставили на место решетку и закрыли окно. Лихорадочно переоделись обратно в пижамы. В общей комнате по-прежнему стоял шум. Мы переглянулись, потом медленно зашагали по коридору. Идея состояла в том, чтобы с этакой небрежностью пройти мимо двери. Проходя, я заглянула внутрь. На ленте новостей бежала надпись: «ЧЕТВЕРТОЕ ТЕЛО ПОКА НЕ ОБНАРУЖЕНО». Джаза шла не останавливаясь, скользила по полу в пушистых носках.

А потом мы с ходу впилились в Клаудию, которая поправляла какое-то объявление на доске в вестибюле.

— Идете спать? — спросила она.

— Угу, — откликнулась я.

Джаза заторопилась вверх по лестнице, но я притормозила ее, ущипнув сзади за пижаму. Спокойно. Невинно. Вот как мы должны выглядеть. Только оказавшись в полной безопасности, у себя в комнате, мы снова заговорили. Обе сразу же направились к своим кроватям, не включая света, словно он мог усилить звучание наших голосов.

— Вроде… пронесло, — сказала я, отставляя ноги подальше, так что из одеяла образовался шалашик.

С Джазиной половины ответила тишина, а потом в ноги мне попала подушка и разрушила шалашик. Кидалась Джаза очень метко. Потом до меня долетел придушенный смешок, а потом кто-то затопотал по матрасу. Я швырнула подушку обратно и услышала негромкий взвизг, когда та попала в цель.

— Зачем меня понесло на эту крышу? — зашептала Джаза счастливым голосом. — Только бы Шарлотта про это узнала! Правда. Только бы узнала и только бы проглотила язык от зависти.

Даже в темноте было ясно, что она улыбается. Я вытащила телефон и отправила Джерому сообщение.

«Орлы в гнезде, — написала я, — операция завершена».

Через секунду пришел ответ:

«Вас понял».

И сразу же еще один:

«Тела пока нет».

А потом сразу вслед: «Хорошо он его запрятал».

А потом: «До завтра».

Последнее было вроде как лишнее, потому что завтра-то мы уж всяко увидимся. Мы же видимся каждый день. Такие вещи говорят, когда тебе хочется сказать что-то важное, но никак, и ты тянешь разговор, лишь бы он не прервался.

Я сделала то, что делают все героини сериалов, — не стала отвечать. Глупо ухмыльнулась своей находчивости.

— А с кем это ты говорила там, под окном? — поинтересовалась Джаза.

— Да с этим мужиком, — ответила я.

— С каким мужиком?

Джаза мгновенно насторожилась, села, выпрямила спину.

— Ну, с тем, который пожелал нам спокойной ночи.

— Я никого не видела, — сказала Джаза.

Чушь какая-то. Не могла Джаза его не заметить.

— А кто это был? — спросила она напряженным тоном. — Кто-то из школы?

— Нет, — ответила я. — Просто какой-то тип с улицы.

— Ты с дуба рухнула? Не смешно.

— Не рухнула, — заверила я ее. — Просто какой-то посторонний мужик.

Она медленно обмякла и снова откинулась на подушку.

— Ну, — сказала она, — так вы с Джеромом?..

— Чего это мы? — спросила я, поднимая глаза на длинные прямоугольники света, проникавшие в окно и тянувшиеся по стене. Ни Джаза, ни я не потрудились задернуть шторы.

— Ну так?

— Ну так что?

— Он тебе как? — спросила она.

— Да он пока ничего такого не сделал.

— Но он тебе нравится?

— Я пока еще об этом думаю, — ответила я.

— Ну так думай поживее.

Снова раздалось хихиканье, очередная подушка влетела в стену у меня над головой и шлепнулась мне на нос.

— Делать мне больше нечего, — ответила я.

13

Следующее утро началось слишком рано и с того, что кто-то заколотил в дверь.

— Открой, — буркнула я в подушку. — Скажи, что у меня ноги отвалились.

Джаза, кряхтя, поднялась и кое-как добрела до двери. За дверью стояла Шарлотта в голубом махровом халате, сна ни в одном глазу — кто бы мог подумать.

— В столовой в шесть общее собрание, — объявила она. — Через двадцать минут.

— Общее собрание? — повторила я.

— Форму можно не надевать. Главное — присутствовать.

Собрание через двадцать минут, в шесть, это значит… давай считай… трудновато с утра… трудновато… сейчас без двадцати шесть. Еще и солнце не встало. Мы легли-то всего три-четыре часа назад.

— Что бы это значило? — поинтересовалась я, пытаясь нашарить свои туфли.

— Понятия не имею, — ответила Джаза. Времени возиться с линзами у нее не было, она просто надела очки.

— Они что, правда решили устроить собрание в шесть часов утра? — спросила я. — А разве это не считается преступлением против человечности?