Холодный мир

Разочарование настолько велико, что я решился на отчаянный шаг – снять с крокодайла ценную шкуру. Ибо если не хомяк, так жаба меня задушит за бесцельно, без хабара, прожитый день. Сошью себе модные сапоги из крокодиловой кожи. Уверен, что ни у кого таких нет, ни в одном из миров. Суперпрочные, из шкуры уникального монстра – мечта любого ярославского ковбоя.

Не обращая внимания на привычное отравление, ужасную вонь и вездесущую мерзкую слизь, приступил к работе. В результате получилось несколько грязных, рваных невыделанных кусков шкуры и:

Дотащив уникальный кожаный товар до усадьбы, я задался сакраментальным вопросом: что с ним делать дальше? Во двор заносить нельзя – от такого запаха я сам сбегу через час.

Решил развесить на просушку на ближайших деревьях. Не думаю, что местное зверье настолько голодное, чтобы сожрать жесткую и ядовитую шкуру местного босса. Однако не стоит складывать яйца в одну сковородку, вдруг шкуру надо не сушить, а наоборот вымачивать? Поэтому половина материала была притоплена рядом с берегом – завтра оценим, какая технология правильная. Несколько крупных камней не дадут течению и рыбам утащить мой сапожный материал.

Мысль зацепилась за слово «рыбы». Давно я не брал в руки удочку. Сегодня подходящий день – опытным путем было установлено, что крокодайл в ближайших окрестностях только один. Ни выше по течению, ни вниз по реке на приманку никто не среагировал. Значит, сегодня можно рыбачить относительно безопасно. Я не настолько самоуверен, чтобы сражаться с монстрами восьмого или десятого уровней в их родной стихии, не имея преимущества от использования капканов.

Сеть как атрибут охотничьего хозяйства присутствовала, но пользоваться ей никто не умел – ни я, ни хомяк. Других рыболовов рядом не наблюдалось.

Спускать тяжелую лодку мне не улыбалось, поэтому ловить будем с пирса/причала. Но сначала надо озаботиться наживкой. Очевидно, что крупная рыба лучше мелкой, поэтому червяков и прочих опарышей отметаем – да и есть ли они здесь? Крупная промысловая рыба питается более мелкой рыбешкой. Поэтому ловим сначала ее.

При помощи сетки, двух кольев и поминания чертовой бабушки был получен первый улов. Опытный рыбак чуть не утонул, запутавшись в собственном неводе, вымок и замерз до синевы. За один раз в сети оказался десяток средних рыбешек, мелких не было вовсе – ячея сетки оказалась слишком большой.

Поскольку сеть у меня имелась в единственном экземпляре, пришлось ее почистить и, аккуратно собрав, развесить вдоль забора. После чего я долго мастерил из подручных материалов удочку.

В результате к рыбалке я приступил уже на закате. Насадив половину рыбины на стальной крюк, забрасываю снасть в реку. Вместо лески тонкая прочная веревка в палец толщиной – акулу вытянуть можно. Образ акулы меня смущает, и на всякий случай я приматываю снасть к бревну. Не стоит держать в руках веревку, на другом конце которой неизвестно кто.

Опасения оказались преувеличенными, но не напрасными. Через минуту веревка дернулась, и я с трудом, изрядно намучившись, вытащил огромного сома, килограмм на пятьдесят. Держался бы я за веревку в момент рывка – наверняка сом сдернул бы меня в воду.

Дальше процесс напоминал конвейер. Забрасываю снасть, рывок, вытягиваю. Снова сом примерно на тридцать килограммов.

Следующая добыча – судак на четверть центнера.

Неизвестная рыба, похожа на осетра с длинным носом. Судак, сом, щука.

Навык рыбака больше не растет – игра, как обычно, резко режет рост навыка после третьего раза.

Напоследок попадается гигантская рыбина, вытащить которую я не в состоянии. Моих сил хватает только на пару выбранных метров веревки, после чего добыча делает рывок и чуть не сбрасывает меня с помоста. Отделываюсь ободранными ладонями. Рыбу оставляю на привязи до утра, когда ослабнет – тогда и вытащу.

Улов впечатляет – около трехсот килограммов отборной свежей рыбы ценных частиковых пород.

И что с ними делать? Столько я не съем за неделю, надо продумать способ заготовки.

Хомяк одобрительно наблюдает за моими потугами с берега, на причал его не затащить, даже заманивая золотом. В последние дни Хома какой-то задумчивый, любимые монеты его не радуют. Выпросил у меня старую неудачную статуэтку богини Авесты, и теперь все время носит ее с собой.

Не нравится мне его настроение – зверь волшебный, видимо, чувствует что-то недоброе. Уж насколько я толстокожий, и то в последние дни все вокруг кажется мне неуютным и тоскливым. Наверняка погода сказывается – пасмурно, холодно, дожди часто.

– Сделаю я тебе новую деревянную игрушку, покрасивее.

Хома радостно закивал головой – все понимает, чертяка толстощекий.

Перетаскал улов во двор, почистил судака, поставил варить уху.

Получилось почти съедобно.

Вместо вечернего отдыха вырезал мохнатому компаньону новую игрушку, значительно качественнее и интереснее.

Хома, получив фигурку, куда-то умчался. Через некоторое время вернулся разочарованный и грустный. Положил деревянную копию богини на стол и, покрутив головой, сообщил, что эта ему не подходит, надо делать другую. Вид у мохнатого был настолько расстроенный, что пришлось снова браться за работу.

В этот раз я превзошел самого себя, даже не догадывался, что у меня есть талант продвинутого столяра – получилась удивительно точная копия Авесты. Хомяк с восторженным писком выхватил подарок, едва позволив закончить, и мгновенно скрылся из виду.

Через несколько минут выскочило удивительно неожиданное, почти невозможное, сообщение:

Чувствую, что без мелкого тут точно не обошлось. И действительно, виновник появляется в дверях, зовет за собой.

В кают-компании (по совместительству библиотеке) я обнаружил удивительное сооружение.

На одной из полок в углу стояла на стопке книг подаренная фигурка, а по обеим сторонам две свечки. Вот только фигурка не деревянная, а белоснежная, немного светится нежным серебристым цветом, даже ярче, чем свечки по бокам.

Подойдя ближе, обнаруживаю еще одну странность. Книги, на которых теперь стояла мраморная копия богини, превратились в камень. Судя по надписям на корешках книг, «Лекарства и яды» и «Винь-чунь-вей» мне больше не удастся прочитать. Прямо у ног уменьшенной мраморной богини на поверхности каменной книги вырезано или выбито изображение нескольких цветов. В точности, как в городском храме.

В этот момент Хома – откуда только взял – протягивает мне букет ромашек. Уникально запасливый и предусмотрительный хомяк.

Цветы серебристой вспышкой исчезают на алтаре – дар принят.

Глава 4

Ночью мне приснился сон. Впервые после попадания в этот мир.

Бессмысленный и жуткий. Брошенный разрушенный Агдам-Эдем, и храм, почерневший, растрескавшийся как после попадания молнии. И больше ничего – руины и запустение.