Иллюзия обмана (СИ)

Это была первая неудача Ревидан. Привыкшая ко всеобщему вниманию, она не знала чем заняться… Светская жизнь провинциального двора была скучна для неё. Ведьме хотелось чего-то большего. Пожалуй, сильнее всего она жаждала наказать коварного Арнита. За что? Да за всё: за пренебрежение, за то, что существовала Сиэл, за себя брошенную, в конце концов! И здесь у Ревидан не было другого выхода, кроме как ждать… Правда, до поры непонятно чего… Это пустое тягучее время она запомнила навсегда, как самую немыслимую и совершенно незаслуженную пытку… А потом она узнала, что Арнит и вовсе помер. Такой подлости даже от него ожидать она не могла!

III

Однажды решившись на захват власти, Арнит не собирался отступать. Но если говорить честно, ему надоел Император… Если бы Йокещ был реальным человеком, узурпатор давно бы с ним разделался при помощи магии или, на худой конец, банального яда. Но жить в чужом обличье, даже облачившись в него по своей воле, оказалось гораздо более трудным делом, чем думалось поначалу. Он чувствовал себя безысходно заключённым в передвижную тюрьму, которая, помимо всех прочих радостей, постоянно диктовала арестанту свои правила поведения. Он не был готов к тому, что когда-то выдуманное, нарисованное и, вероятно, давно уже не имевшее ничего общего с прототипом тело жило самостоятельной жизнью, не очень-то считаясь с предпочтениями и склонностями своего постояльца. Так, например, всегда ранее равнодушный к выпивке, теперь он не упускал случая, чтобы приложиться к бутылке. Впрочем, мелкие развлечения может себе позволить каждый, даже Император, претендующий на вечное царствование. Однако, собираясь принимать чужую внешность, не худо было бы подумать о том, что настоящий Йокещ и отомстить может. Иллюзия бессмертия сыграла с новым Императором злую шутку — он начал сомневаться. Нет, не в правильности своих действий, а вообще во всём. Всё чаще и чаще Правитель останавливался в нерешительности, когда оказывался перед выбором. Пусть даже и пустячным. Арнит стал ещё более подозрителен, чем раньше — ему казалось, что даже самая безобидная челядь что-то замышляет, да и любой разговор за спиной Государь принимал на свой счёт.

Более всех остальных действовал ему на нервы Смотритель Императорского Цветника, а попросту говоря — Садовник. Чем так раздражал всемогущего Правителя этот серенький человечек, непонятно. Он был всего лишь одним из многочисленных безымянных, безгласных и беспамятных дворцовых слуг, хотя должность, согласно давней сударбской традиции, занимал безусловно почётную и денежную. Он исправно выполнял свои обязанности, не смея даже глаз поднять на господина, вероятно, считая себя невольным виновником нашествия гладиолусов в первые дни правления Йокеща. Особенно старательно этот слуга ухаживал за немногими цветами, росшими прямо во дворце. Было среди них одно растение, особенно любимое им, такое же невзрачное, как и он сам. Цветок этот загадочный, взявшийся неизвестно когда и откуда, да и сам слуга, его охранявший, не имели во дворце какого-то постоянного места, а как будто сопровождали Государя в его передвижениях по внутренним покоям. Арниту иногда казалось, что человечек буквально разговаривает со своим блёклым питомцем. Причём почему-то беседовать с дурацким цветочком Смотритель предпочитал исключительно в те моменты, когда Императору необходимо было принимать важные решения. Это не могло не беспокоить. Отчего он не прогнал долой или просто не приказал уничтожить и слугу, и всю его растительность? А не мог! Попросту не мог! Почему? Да, скорее всего, потому, что тогда ему пришлось бы хотя бы втайне от всех признать, что он элементарно боится и какой-то дохленькой травки, и её занюханного покровителя… Государь был всё-таки горд… А может быть, и растение и Смотритель действительно должны были сыграть с Узурпатором злую шутку? Кто знает…

В любом случае, бессмертному Императору грозило неминуемое раздвоение личности. Единственным выходом, который ещё оставался для него открыт, был выбор между Йокещем и Арнитом. Ну, для начала хотя бы между их внешностями. Нужно было срочно становиться собой, то есть объявлять себя преемником Йокеща. Стало быть, возникала острая необходимость срочно найти брата Мренда, который умудрился обмануть следивших за ним и запропал куда-то в нети. Найдя — выведать всё-таки тайну талисмана дюков. Насчёт дальнейшей судьбы Художника Император думал так:

"Нужно пообещать ему, что я оставлю дюков в покое, если он поможет мне вернуть мой настоящий облик. А там посмотрим. Может, ещё какая служба сыщется. Убрать я его всегда успею. А что до исполнения обещаний… Честное слово даст Йокещ, а Арниту исполнять чужие обещания необязательно…"

Что дальше? Ну, например, выпытать у ненавистных дюков рецепт их бессмертия. А на всякий случай пока жениться и обзавестись Наследником.

IV

Когда сыновья заснули, Сиэл потихоньку вышла из их комнаты и плотно притворила дверь. Наступило то тихое время, которое любит большинство замужних женщин, когда все дневные дела уже сделаны, а спать ещё рано. Сиэл была исключением из этого большинства и всегда старалась найти себе занятие на остаток вечера. Она была прекрасной рукодельницей и знала, что за работой чаще приходят светлые мысли и воспоминания. Остальные же она старательно прогоняла от себя как назойливое насекомое… Так происходило всегда. Или почти всегда… Но сегодня она, как видно, слишком устала за день, поэтому просто вышла в сад и задумалась…

Самое страшное, что она всё помнила… Точнее, помнила, как это всё началось.

Тогда, много лет назад, стоял похожий вечер, казалось бы, не предвещавший ничего дурного. У влюбленной и счастливой Сиэл было прекрасное настроение. Сегодня она ожидала встречи с женихом. Ну, вообще-то — почти женихом… До этого оставалось совсем немного времени — на днях он хотел прилюдно объявить об их помолвке. Девушка, сама не зная почему, чувствовала, что со свадьбой нужно поторопиться. Собираясь на свидание, она решила испечь любимые хлебцы Арнита, и ещё не закончила месить тесто, как дверь грохотом распахнулась…

Даже не оборачиваясь, Сиэл поняла, что это не Арнит, в её присутствии терявший всю свою самоуверенность и входивший в дом тихо постучавшись. Да и встретиться они должны были в другом месте…

Ещё продолжая улыбаться, она разогнулась и обернулась на звук. Перед нею стояли четверо вооружённых людей.

"Квадра!" — застучал в её мозгу ужас.

Однако, ничем себя не выдав, она спокойно вытерла руки о передник и села.

Один из вошедших заговорил. Грозные, несправедливые, обидные слова сыпались на Сиэл. Хмурый человек обвинял девушку в каких-то чудовищных и злых делах, которые ей и в кошмарном сне не могли присниться. Ей было больно и страшно. Выяснять, кто оговорил — бессмысленно. Спорить или даже плакать не оставалось сил.

Двое других суетились вокруг стола. Они достали большой кубок и несколько бутылей. В комнате стало невыносимо душно и сладковато запахло чем-то ядовитым и опасным. Осторожно, словно боясь обжечься или отравиться, наливали они в кубок понемногу из каждой ёмкости, бормоча при этом какие-то мрачные заклинания. Так же осторожно перемешав, поставили перед своей жертвой готовое зелье…

Четвёртый из Квадры всё это время стоял с обнажённым оружием, готовый пресечь любую попытку помешать исполнению приговора.

…Сиэл была слишком горда, чтобы сопротивляться. Она медленно отвела направленный на неё клинок. Потом с достоинством протянула руку к кубку с зельем и, не дрогнув, осушила его до дна.

— Ведёт себя словно аристократка какая… Хорошая была бы невеста здешнему Наместнику… — еле слышно пробурчал один из солдат-палачей.

Впрочем, Квадра даже не подозревала о существовании жалости и милосердия…

Перед тем как окончательно отключиться, девушка успела лишь пожалеть о том, что уже ничего не сможет объяснить Арниту.

"Отобранного не вернуть!" — прозвучали заключительные слова заклинания не то над ней, не то в её душе.