Владыка башни

— Зови меня просто Лирной, — отозвалась принцесса, забираясь в седло. Платье с широкой юбкой для верховой езды позволяло ей сидеть по-мужски, однако удобства это не прибавляло.

— Ли-ир-на... — старательно повторила воительница. — Что это означает?

— Что моя мать очень любила свою бабушку, — ответила принцесса и улыбнулась, заметив замешательство Давоки. — Азраэльские имена ничего не значат. Мы называем своих детей как нам заблагорассудится.

— У лонаков дети сами выбирают себе имя. Я назвала себя так, когда забрала это, — Давока помахала своим копьём, — у убитого мною мужчины.

— Он чем-то обидел тебя?

— И не единожды. Он был моим отцом! — рассмеялась она и пришпорила пони.

Укрепления Скелльского перевала представляли собой настоящий лабиринт каменных башен и стен, каждая из которых становилась заслоном на пути нападающей армии, загоняя её в узкий смертоносный рукав. Лирна восхитилась мудростью архитектора: даже если часть форта падёт, оборону можно будет продолжать с башен и стен, вне зависимости от того, как глубоко проникнут враги.

Соллис провёл их через десяток ворот, все они были защищены мощными железными решётками: их требовалось поднять, чтобы дать проход отряду. Однако, несмотря на надёжную защиту, Лирна убедилась в справедливости слов брата-командора: людей на позициях было явно недостаточно. Она заметила, как прищурилась Давока, и поняла, что та пришла к тому же выводу. «А вдруг все это — только уловка? — подумала принцесса. — Хитрый план, придуманный для того, чтобы заслать шпиона в форт и выведать, как он охраняется?»

Она постаралась прогнать эту мысль, вспомнив проницательный взгляд брата и его слова, что лонаки и так в курсе всего, что происходит на севере. «Они знают о нашей слабости, но, вместо того чтобы нападать, верховная жрица шлёт нам предложение мира. Но заключать мир она будет только со мной».

Им пришлось ещё около часа блуждать между стенами и воротами. Проходы были настолько тесны, что идти по ним можно было только гуськом. Наконец они добрались до северного выхода. Дождь кончился, сквозь тучи выглянуло солнце: завеса его лучей скрывала владения лонаков. Горные цепи вдалеке казались грозными синевато-серыми чудищами из гранита и льда.

Давока подняла лицо к небу, набрала в грудь побольше воздуха и шумно выдохнула. «Очищает лёгкие от нашего смрада», — догадалась Лирна.

Воительница поскакала во главе каравана, направив пони по неширокой каменистой тропе, которая вела в долину и дальше, за её пределы. Спуск она начала без единого слова или знака — видимо, была уверена, что они беспрекословно последуют за ней. Заметив скептическую мину Смолена, принцесса коротко кивнула ему в знак своего позволения. По тому, как он рявкнул на подчинённых, Лирна поняла, что он с трудом сдерживает недовольство.

Они ехали уже около четырёх часов. На их пути, пролегавшем по склону долины, то и дело попадались небольшие участки, поросшие сосновым лесом. Лирне понравилась суровая красота этих мест, сменившая серую монотонность земель к северу от Кардурина: плавное перетекание оттенков, бегущие по небу облака, сквозь прорехи солнце раскрашивает скалы и вересковые холмы в яркие, радующие глаз цвета... «Вероятно, именно поэтому они так яростно защищают от нас свою страну. Она действительно прекрасна».

Наконец Давока объявила привал. Нирса положила на поляне среди вереска шёлковую подушку и подала принцессе лёгкий обед: курицу, хлеб с изюмом, бокал сухого белого из Кумбраэля, которое так любила Лирна, и шоколадные конфеты, запас которых уже подходил к концу.

— Выглядит как кроличье дерьмо. — Давока взяла одну из конфеток и подозрительно обнюхала. Она присела рядом на корточки и присоединилась к их трапезе, не спрашивая позволения. Очевидно, в дороге лонаки привыкли разделять друг с другом пищу, невзирая на чины и звания.

— Попробуй, — предложила Лирна, кладя в рот одну конфету. «Ром и ваниль, прекрасно...» — Тебе понравится.

Давока осторожно откусила кусочек, и глаза её расширились от удовольствия. Однако она быстро взяла себя в руки, пробормотав что-то на своём языке, и недовольно поморщилась: комфорт делает человека слабым.

— Ты носишь оружие, — произнесла она, кивком указав на цепочку на шее у Лирны. — А пользоваться им умеешь?

Лирна дотронулась до кулона: обыкновенный метательный ножичек, из тех, что обычно в ходу среди братьев Шестого ордена, не больше наконечника стрелы. Это был наименее ценный экземпляр из её коллекции украшений, и в то же время именно его она чаще всего надевала. По крайней мере, тогда, когда находилась вдалеке от любопытных глаз придворных.

— Не умею, — ответила принцесса. — Это просто подарок. На память от одного... Одного старого друга. «Отец, умоляю тебя...»

— Какой смысл таскать с собой оружие, которым не владеешь? — хмыкнула Давока и, прежде чем кто-нибудь успел её остановить, наклонилась вперёд и сдёрнула цепочку с шеи принцессы. — Пошли, я тебе покажу.

Встала и направилась к небольшой сосенке неподалёку от тропы. Нирса в негодовании вскочила:

— Вы оскорбляете её высочество! Принцессе Объединённого Королевства не к лицу марать себя изучением воинских искусств!

— Она произносит слова, которых я не знаю. — Давока с недоумением уставилась на фрейлину.

— Все в порядке, Нирса. — Лирна поднялась и успокаивающе похлопала девушку по плечу, стараясь говорить как можно мягче. — Здесь нам потребуются все друзья, которых мы сможем приобрести, — сказала она и последовала за Давокой. Та сорвала ножик с цепочки и подняла к солнцу.

— Острый. Это хорошо.

Одно неуловимое движение — и лезвие воткнулось в ствол деревца. Лирна покосилась на Соллиса, сидящего неподалёку с двумя другими братьями. Тот бесстрастно наблюдал за происходящим. Принцесса заметила, что на коленях он держит лук с наложенной на тетиву стрелой.

— Теперь ты, Льерна. — Давока выдернула засевший в коре ножик и вернулась назад.

Лирна посмотрела на лежащее в ладони оружие так, будто видела его впервые. За все годы она ни разу не попыталась использовать его по назначению.

— Как это делается?

— Смотришь на дерево. — Давока ткнула пальцем в сосну. — И кидаешь.

— Я прежде никогда этого не пробовала.

— Значит, промахнёшься. Ещё попытаешься и вновь промахнёшься. Будешь бросать и бросать, пока не попадёшь. Тогда и узнаешь как.

— Так просто?

— Нет, — рассмеялась Давока. — Это очень сложно. Любое оружие — это сложно.

Лирна посмотрела на сосну, размахнулась и бросила нож так сильно, как смогла. Нирсе и нескольким гвардейцам пришлось добрых полчаса искать его, прежде чем они обнаружили нож в зарослях вереска. ‘

— Завтра найдём дерево потолще, — пообещала Давока.

К ночи они, по ощущениям, проехали миль сто. По крайней мере, так показалось Лирне. Хотя на самом деле, и она это знала, никак не больше двадцати. Для лагеря Давока выбрала место на вершине скалистого склона, откуда открывался вид на небольшую долину. И Соллис, и Смолен сочли это место пригодным с точки зрения безопасности. Смолен разместил своих людей по периметру лагеря, а Соллис с двумя братьями расположился футах в десяти от палатки принцессы. На ужин подали жареного фазана и остатки хлеба с изюмом. Давоке угощенье понравилось, впрочем, поблагодарить она и не подумала.

— Ну что, Льерна, — сказала воительница, когда с едой было покончено. Она сидела у костра, протянув руки к огню. — Какую историю ты нам расскажешь?

— Историю? — удивилась принцесса.

— Твой лагерь — с тебя история.

В том, как Давока произносила слово «история», звучала торжественная серьёзность, сродни той, с которой Верующие говорят об Ушедших. В книгах Лирна не раз натыкалась на то, как уважительно лонаки относятся к историям, но тогда она не могла и подумать, что их отношение граничит с религиозным почитанием.

— Таков их обычай, ваше высочество, — пояснил Соллис, сидевший с другой стороны костра. — История не обязательно должна быть длинной, но непременно правдивой.