Драко Малфой и Солнечный путь (СИ)

Разделавшись с узлом, Гарри стянул рубашку с малфоевых плеч, рванул сводивший его с ума шейный платок, прошелся пальцами по плечам Драко, ощущая, как вздрагивает и напрягается тело под его прикосновениями, спустился на спину, к пояснице… Дальше начинался ремень брюк, чертов тугой ремень, и руки Гарри — они определенно действовали помимо рассудка хозяина, потому что рассудок во всем этом вообще не участвовал — переместились на живот и нетерпеливо распустили ремень.

Драко выдохнул что-то в рот Гарри, прикусил его нижнюю губу и резко рванул майку гриффиндорца вверх.

На мгновение приостановив свое занятие, Гарри позволил майке улететь прочь, и потом что было сил прижал полуобнаженного Драко к себе. Их соски соприкоснулись, и оба громко, в унисон, застонали.

— Бо-же мой… — прошептал Драко и припал губами, как умирающий от жажды — к воде, к шее Гарри.

Вздрагивая от удовольствия, Гарри запустил руки Драко под брючный ремень, стиснул его ягодицы и прижал бедра блондина к своим. Охнув, Драко неожиданно прикусил ему кожу на шее. Гарри зашипел.

— Больно? — прошептал Драко, отрываясь от его шеи.

— Нет, — выдохнул Гарри в ответ и поймал его губы. Следующие несколько мгновений они уже не понимали, что делают их руки, пальцы, губы, языки. Нужно было раздеться; нужна была обнаженная кожа, и кровать, и много-много времени, чтобы все вспомнить, все восстановить, все вернуть…

— Еще… — прошептал Гарри снова, когда Драко оторвался от его губ, хватая ртом воздух. — Еще! О, пожалуйста, не останавливайся!

— Гарри… — Драко откинул голову, подставляя шею поцелуям гриффиндорца. — Я… о, Гарри, я…

— Знаю, знаю, знаю, — прошептал Гарри между поцелуями, которыми он одаривал шею, лицо и плечи Драко. — Я дурак, прости…

— Помолчи… — он гладил пальцами его спину, до боли прижимаясь своими бедрами к его. Руки Гарри почти грубо ласкали его ягодицы; вздрагивая, Драко вжимался в него; ему хотелось раствориться в теплом теле возлюбленного, забыть дни их ледяного отчуждения как кошмарный сон…

— Кровать… — прошептал Гарри.

— К черту кровать! — простонал Драко. — Я… о Боже, Гарри, я…

Стук в дверь прозвучал как никогда более некстати. Драко чувствовал, что его вот-вот накроет; Гарри шепнул:

— К черту всех…

— Надо открыть… — Драко содрогался всем телом, потому что пальцы Гарри уже терзали его изнутри.

— Пусть их…

— Надо… о, Гарри… о… еще… надо… открыть… о… Боже… я знаю… кто это…

Стук прозвучал еще решительнее и нетерпеливее. Драко выругался сквозь зубы и буквально вырвал себя из объятий Гарри.

— Я открою, — с отчаянием в голосе произнес он, отступая на шаг.

— Не надо, — попросил Гарри, шагнув к нему. — Кого ты ждешь? Кто тебе еще нужен?

— Поттер… — произнес Драко и поправился: — Гарри… Я только открою… Это… Ты увидишь… Запомни, на чем мы остановились.

Он улыбнулся, Гарри улыбнулся в ответ, и ощущение, что он совершает непоправимую ошибку, накрывшее было Драко, моментально отступило.

— Застегни ремень, — усмехнулся Гарри.

— На себя посмотри, — фыркнул Драко в ответ. Гарри нашел свои очки, каким-то чудом не растоптанные на полу и, натягивая майку, пошел к кровати; Драко накинул рубашку, застегнул штаны, пригладил волосы и открыл дверь.

Городок в Каринтии на юге Австрии, отель, 25 августа 1997 года, одиннадцать часов вечера

— Вы заставили меня ждать, — произнес женский голос с настораживающе знакомыми интонациями.

— Простите, — Драко отступил на шаг, впуская гостью. — Надо полагать, Вельгельмина.

— Надо полагать, Драко, — в тон ему ответила девушка, окинула взглядом комнату — и встретилась глазами с Гарри, который поднял голову, чтобы узнать, кого же зовут таким красивым именем.

Не очень-то прилично открывать рот при виде незнакомой девушки. Но Гарри ничего не смог поделать с упавшей челюстью. На него, в ужасно знакомой манере склонив голову и столь же знакомым жестом уперев руки в бока, смотрела точная копия Драко Малфоя, вплоть до неряшливо отросших шелковых светлых волос.

Только это была девушка.

— Гарри, — прозвучал далекий голос Драко, — позволь тебе представить мою сестру Вельгельмину Малфой.

Вельгельмина, это мой друг, Гарри Поттер.

— Понятия не имел, что у тебя есть сестра, — сказал Гарри третий раз за последние десять минут. Драко, стиснув зубы, ответил:

— Я тоже не имел понятия. Мне рассказала бабушка. Сколько раз я должен тебе это повторить, прежде чем ты поймешь, Поттер?

— Извини, — чертов Поттер не сводил с нее глаз. Драко почувствовал, как отвратительно засосало слева в груди.

Они уже успели все выяснить. Драко рассказал, как этим летом он узнал от бабушки, что у его отца есть дочь на стороне, родившаяся в один год с ним, Драко. Вскоре после свадьбы Нарцисса, тогда еще не вполне представлявшая себе, что за человек ее муж, начала подозревать, что тот завел себе любовницу.

Она обратилась к матери — поскольку все происходило во Франции, — та наняла сыщика, и выяснилось, что подозрения Нарциссы были верны. У Люциуса была любовница, причем не просто любовница, а магглянка. И она была беременна.

Нарцисса устроила мужу грандиозный скандал. Люциус выслушал ее с истинно малфоевским хладнокровием, а после спросил:

— Чем же я тебе обязан, что должен быть верен?

— Ты мой муж, — ответила ошарашенная Нарцисса.

— Вот как? — прошипел Малфой. — А что ты мне дала? Я облагодетельствовал твою семью, выволок тебя из нищеты, ты живешь как принцесса — и ты до сих пор не родила мне ребенка!

Скандал завершился в пользу Люциуса. Нарцисса больше не смела заикаться о любовнице — вместо этого она обежала всех возможных докторов, чтобы выяснит, все ли с ней в порядке. Ее успокоили, сказали, что она здорова и вполне может иметь детей. Что не замедлило подтвердиться несколько месяцев спустя. Когда родился Драко, Люциус начисто забыл про свою пассию.

Но о ней, как это ни странно, не забыла сама Нарцисса. Она попросила мать следить за маггловской девушкой. Графиня де Флер выполнила просьбу дочери и выяснила, что магглянка умерла во время родов, а ее ребенок находится в детском приюте. Графине не составило труда попросту выкупить девочку из приюта; сделав это, она дала белокурой малышке звучное имя Вельгельмина и отправила ее к своей младшей «непутевой» (и потому, наверное, самой любимой) сестре Ксавиере Лоран, которая работала драконозаводчиком в Румынии.

Вельгельмина выросла на вольном воздухе с парнями и драконами — наверное, именно поэтому она не смогла долго учиться в Дурмштранге, куда ее определили. Образование ей дала Ксавиера. Впрочем, свободолюбивая француженка погибла, пытаясь укротить дикую венгерскую хвосторогу, когда Вельгельмине было тринадцать.

Как ни странно, это ни в коей мере не охладило любви девочки к огнедышащим тварям.

Вельгельмина сидела на кровати рядом с Гарри, он слушал ее рассказ и тайком любовался девушкой. Вблизи она оказалась не так уж и похожа на Драко — она была какой-то… менее ухоженной, что ли. Волосы ее выгорели от солнца и были лишены того золотистого блеска, который нет-нет, да и мелькал в волосах Драко. Ресницы и брови выгорели почти до снежной белизны и странно смотрелись на загорелой коже. Губы были сухими и обветренными. Кожа на руках и шее — там, где он мог видеть — была покрыта мелкими царапинами и шрамами от ожогов. Но все эти несовершенства ничуть не портили девушку. Они делали ее красоту более земной, более близкой. Более… простой…

— Драко, но если ты знал, что она в Румынии, что же мы мотались по всей Европе? — спросил Гарри.

— Меня там не было, — ответила Вельгельмина. — У меня отпуск, и я решила покататься по Европе. Даже не знаю, как Ксавье ухитрился найти меня.

— Он может найти что угодно, — сказал Драко мрачно.

— Ты не очень-то рад, верно? — улыбаясь уголком рта, спросила Вельгельмина.