Марионетки (СИ)

— Прошу прощения, Поттер. Но вы не реагировали… — черные глаза внимательно разглядывали измученное лицо.

— Сэр, я…

— Вы могли остаться там навсегда. Признаться, я опасался этого… Но вам все же удалось вернуться.

— Профессор, но вы же сами мне вовремя помогли.

— Я говорил не о сне, а о королевском празднике. Духи вельмож так просто не отпускают.

Гарри поежился, вспомнив танцы на приеме. С пробуждения прошло несколько минут, а дыхание не восстанавливалось до сих пор. Губы дрожали от холода, в сердце словно застрял кусок льда.

— Поттер, успокойтесь, — преподаватель выпрямился и слегка потянулся. — Вы справились, угроза миновала. Самое время немного поспать.

— Нет!

— Хотя бы попытайтесь.

Гарри перевернулся на живот, положив голову себе на руки. Он попытался закрыть глаза, но лишь на секунду — красная вспышка заставила вздрогнуть, стиснув зубы, чтобы не закричать. Недолго пробыв в таком положении, Гарри лег на бок, подтянув к груди колени в надежде сохранить хоть немного тепла. В следующее мгновение профессор Снейп снял свой плащ и укутал школьника от пяток до самой макушки.

— Спите, Поттер, — тихо произнес он.

— Спасибо…

— Отдыхайте.

Гарри кивнул, понемногу согреваясь и засыпая вновь.

Ему снова привиделись кладбище, Темный Лорд и кольцо Пожирателей смерти — воспоминание, не тревожившее уже больше двух лет. Питер Петтигрю ассистировал Люциусу Малфою в подготовке жертвенного алтаря. Они раскладывали дротики, строго следуя указаниям Вольдеморта, а Гарри… К Гарри все ближе подбирались языки синего пламени.

Он проснулся в холодном поту, перед глазами мелькали искры. Мутным взглядом обведя комнату, Гарри потрясенно застыл, не найдя никого в помещении.

— Я рядом, — голос шел из-за спины. — Что с вами, Поттер? Опять кошмар?

— Да. Нет… Не знаю.

— Повернитесь ко мне, — прохладные пальцы коснулись пылающего лба и тут же исчезли. — Да у вас жар! Оставайтесь на месте.

Северус Снейп оторвал еще часть от своего плаща, после чего поднялся, чтобы намочить ткань холодной водой из кувшина. Затем приложил холодный компресс к голове Гарри, а сам прислонился к стене рядом с ним.

— Что же вы так сильно реагируете? Не нужно…

Жар сменился ознобом. Гарри колотила крупная дрожь, он ворочался на циновке, безуспешно пытаясь занять удобное положение. Но неожиданно замер, коротко всхлипнул, а из глаз покатились слезы.

— Ну-ну, не надо… Что же вы так? Перестаньте, оно того не стоит.

От негромкого, спокойного голоса преподавателя хотелось рыдать сильнее, а еще спрятаться куда-нибудь, пусть даже под одеяло.

— Как вы себя чувствуете?

— Мне холодно, — одними губами прошептал Поттер и поднял красные, заплаканные глаза.

Снейп ответил совершенно нечитаемым взглядом, затем аккуратно взял руки мальчишки в свои, поднес к губам и начал дыханием согревать ладошки.

Гарри пораженно смотрел на профессора, перестав всхлипывать и лишь наслаждаясь теплом и тишиной.

Два человека так и молчали, изучающе разглядывая пальцы рук друг друга. Вероятно, впервые за прошедшие несколько недель им было так хорошо и спокойно. Постепенно температура спала, Снейп не собирался никуда уходить, а мальчик, который уже дважды выжил, неожиданно открыл для себя формулу счастья. Оказывается, счастье — это не золотые галлеоны в банке Гринготтс или абсолютная свобода. Это когда неожиданно сбывается то, чего ты втайне желаешь больше всего на свете.

Новый день принес новые проблемы. Два колдуна так и хранили молчание, стоя на пороге следующего зала: узкие тропинки, клубы дыма, длинные шесты у входа. Нужно как-то попасть на другую сторону, измерять глубину есть чем, только вот непонятно: в чем подвох? Поттер и Снейп осторожно ступили на дорожку, проверяя каждый шаг.

Пролетела ядовито-оранжевая бабочка. За ней еще и еще одна… Пока, наконец, они тучей не поднялись, заслоняя обзор. Недолго думая, Гарри выкрикнул: «Инфламо!», — и живая радуга тлеющими угольками осыпалась на пол. Профессор Снейп медленно развернулся:

— Не перестаете удивлять, мистер Поттер.

— Это не моя идея.

— А чья же?

— Гермионы Грейнджер, — Гарри запнулся. — Я понимаю, нужно было вас предупредить, но она так уже делала и…

— Выходит, гриффиндорцы развлекаются поджиганием бабочек? Очень интересно.

— Нет же, не бабочек!

— Тогда чего?

Молчание. Профессор изучающе посмотрел Поттеру в глаза — тот шарахнулся в сторону, мигом оказавшись на земле. Гарри сидел на полу, изучая носки собственных туфель. Снейп же, скрестив руки на груди и склонив голову набок, пристально наблюдал за учеником.

— Может, все-таки встанете? — никакой реакции. — Мистер Поттер, перестаньте уже так дергаться. Вы реагируете слишком сильно по любому незначительному поводу…

— Как могу.

Пауза.

— Знаете, кого вы мне сейчас напоминаете?

— Нет.

— Необъезженную лошадку.

Гарри фыркнул.

— Вот-вот… Мисс Грейнджер подожгла мне мантию на первом курсе, сбив с ног профессора Квиррела. Почему же тогда вы спотыкаетесь на ровном месте и сидите сейчас на земле?

Негромкий, размеренный голос, без ненависти или презрения. Гарри вздохнул.

— Я больше не могу смотреть людям в глаза.

— Всем или только тому, кто владеет легиллименцией?

— Второе.

— Темный Лорд?

— Да.

— Понятно… Скажите, Поттер, если я пообещаю не лезть в вашу память до тех пор, пока мы не выберемся из Бирмы, вы встанете с земли?

Удивленный взгляд.

— Да…

— Поднимайтесь!

Профессор отвернулся, снова взял в руки шест и продолжил проверять дорогу.

«Почему?

Почему он это сказал? Что заставляет его поступать именно так… нормально, по-человечески что ли?.. И вести себя, словно ему не все равно».

Шаг, еще один… Здесь нужно осторожнее… Но нет, придется возвращаться и выбирать другую тропинку — у этой дна дальше нет.

«Он непривычно задумчив. Странно видеть его таким, после стольких лет школьных занятий, на которых он зорко контролировал каждый шаг».

Выбор невелик: две дорожки. Быть может, повезет на левой?..

«Сколько дней я здесь? Вряд ли много, но по ощущениям прошла уже целая жизнь: без друзей, школы, славы и даже одиночества. Как ни странно, она нравится мне гораздо больше».

Половина пути позади, контуры двери показались вдалеке… Только бы не пришлось возвращаться еще раз!

«Интересно, выполнит ли Снейп свое обещание?»

Удивительное строение этот бирманский дворец: никогда не знаешь, что откроется за следующей дверью: пропасть с перекинутым узким мостом, полуразрушенный переход или роскошный парадный зал с дорогими хрустальными светильниками в тысячу свечей. От сквозняка пламя взметнулось к потолку, а на полу проступили черные контуры пентаграммы с небольшим углублением в центре. Гарри вздохнул, отвлекаясь от созерцания пятиконечной звезды, и перевел взгляд на профессора, поразившись странному спокойствию последнего.

— Сэр, вы знаете…

— К сожалению, да.

— Тогда как…

— Пройти дальше? — закончил за него Снейп. — Не волнуйтесь, в этот раз вам ничего делать не придется.

— Хорошо, — машинально кивнул Гарри, не сводя глаз с профессора, неторопливо идущего к центру зала. Что-то явно было не в порядке…

— И ещё. Мистер Поттер, вынужден вам сообщить о том, что наше совместное путешествие подошло к концу. Дальше вы пойдете сами.

Сердце дало сбой.

— Вы шутите? — отрицательный жест в ответ. — Но… Но почему?

— Почему я не шучу? Не имею такой привычки… Или, быть может, вам хотелось узнать причину, по которой я останусь здесь? Пожалуйста… Видите ли, за все в мире нужно платить, мистер Поттер, и пентаграмма здесь как символ, напоминание об этом простом, но крайне важном принципе. Собираясь вас сопровождать, я, разумеется, знал, к чему приведет эта дорога. Кровавые обряды Темного Лорда не предполагают жертвоприношений под луной — ему вполне достаточно заставить двух людей объединиться, оставив разногласия за порогом очередного зала, поверить в возможность найти выход, а потом разлучить, чтобы один пожертвовал собой ради другого. Так я и поступлю.