Певец из Кастагвардии

Двенадцать дней Каспар с людьми провели в седле, но волчьего логова не нашли. Он и не удивлялся. В глубине своего сердца юноша знал, что волки каким-то образом появляются из Некронда. На тринадцатый день он уже с нетерпением ждал, когда же приедет Халь. До Фароны неделя конного пути, а на хорошей лошади и того меньше, так что возвращение дядюшки ожидалось уже давно.

Брид, так и не сменившая вчерашних кожаных штанов и куртки на другую одежду, тихо подошла к Каспару. Смотрела она на дорогу и теребила в пальцах конец длинной косы.

– Пойду, навещу Морригвэн, – сказала она, наконец, сиплым голосом.

Каспар занимался другими делами, но порой смотрел в ту сторону. Брид, окруженная воронами, сидела над медленно разлагающимся телом Морригвэн часами. Подле нее стоял Абеляр. Он не выпускал из руки тисовый лук, и все время был начеку – нет ли какой опасности. Потому именно он первым увидел всадников, показавшихся на южном конце ущелья. Брид вскочила, бросилась к лошади и поскакала вверх по тропе: оттуда лучше было видно. Въехала на двор, соскочила на брусчатку, взбежала по лестнице на стену, выдохнула:

– Это он?

– Не уверен, – ответил Каспар. – Вижу только людей в красном, желтом и черном – цветах короля. Разве что среди них…

– Его с ними нет, – уверенно сказала Брид. – Иначе он ехал бы впереди всех.

И, правда, это были королевские солдаты. Но они не свернули к крепости, а проскакали мимо, на север, сделав лишь короткую остановку на конюшне у подножия Тора. Каспар послал вниз лучника – узнать, в чем дело. Наконец тот вернулся.

– Мастер Спар, они задержались купить овса. Говорят, едут на север – искать принцессу Кимбелин.

– А о Хале – ни словечка! – Брид решительно вскинула голову. – Я еду в Фарону.

– Нельзя тебе, – возразил Каспар. – Морригвэн умерла, Керидвэн нет. У нас осталась только ты.

– Обойдетесь и без меня, Спар. Я ненадолго. Наверняка Халь уже на пути домой, я встречу его по дороге.

Она улыбнулась.

– Но…

Каспар не мог ее отпустить. Без Брид ему не справиться. Молодые ребята в гарнизоне, что при отце всегда помалкивали, уже принялись перешептываться самым непочтительным образом.

– Я еду в Фарону. Точка, – объявила Брид, подчеркивая, что Каспар не имеет в Торра-Альте никакой власти.

– Тогда я пошлю с тобой эскорт, – уступил он. Девушка беззаботно пожала плечами:

– Абеляр со мной поедет.

– Этого недостаточно. Брид рассмеялась:

– Кого еще ты можешь со мной отправить? Мне придется их беречь больше, чем им меня. Да к тому же у тебя каждый человек на счету – надо охотиться на волков. От Абеляра будет больше толку, чем от сотни восторженных юнцов.

В отчаянии Каспар смотрел, как Брид верхом на Фее проезжает под решеткой ворот, а за нею следом Абеляр на пожилом, но крепком горном пони. Лучник держался в седле неуклюже. Наверное, натрет себе все, что можно, задолго до прибытия в Фарону.

Когда они скрылись из виду, Каспар постарался расправить плечи. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы с виду он подходит для управления Торра-Альтой. Солдаты – молодые, ничего толком не умеющие – смотрели на него так же неспокойно, как он на них.

– Сир! – отсалютовал капитан, ожидавший приказа, кому и куда ехать сегодня на охоту.

Каспар застенчиво улыбнулся. Еще никто в крепости не звал его «сир». Он кашлянул и нерешительно начал:

– Э-э…

Тут его прервали громкие крики и перестук копыт. Это вернулся отряд, четыре дня назад посланный к отдаленным рубежам баронства.

ГЛАВА 5

– Чужаков словили, мастер Спар! Лучники держали троих угрюмых мужчин.

– Там на Волчьих Зубах зимой лавина сошла. Глядим – мужики какие-то в щебенке роются. По виду охотники – пони ихние, мастер Спар, все капканами нагружены, булавами там, ножами всякими, ну и волчьих шкур полно. Только где ж это видано, чтоб охотники землю рыли? Спрашиваем, откуда такие – не говорят.

Солдаты орали и спорили друг с другом так громко, что Каспар не мог собраться с мыслями. Один повернулся к охотникам:

– Вот надо вас в собственные капканы зажать да на двор вывесить. Мигом расскажете, чего вы там искали.

– М-м… Послушайте, – начал Каспар, но слишком тихо.

Солдаты продолжали ругать пленников, раздавая порой крепкие тычки под ребра. К лицу баронского сына прилила кровь. Он поднял руку, требуя тишины, но что дальше делать – не знал. Пип уже принялся обыскивать поклажу пони.

– Погоди, – крикнул ему Каспар, – дай сначала порядок наведу.

– Да вы только взгляните, мастер Спар, – откликнулся мальчик, вытаскивая из тюков шкуры, одежду, котелки и припасы.

Вокруг стала собираться толпа. Каспара охватило чувство, будто грядет неминуемая беда. На плечо ему легла тяжелая рука. Обернувшись и подняв голову, он увидел капитана.

– Действуйте твердо, – прошептал тот. – Вам не обязательно сразу решать, что делать с этими тремя, но хотя бы дайте людям задание. Любое. Им нужно получить приказ.

– Но… – замялся Каспар.

– Позвольте, я покажу.

Капитан был от природы человеком добросердечным и всегда держал себя в руках. Каспар питал к нему глубокое почтение. Тот нес свою службу стойко и преданно, никогда не ждал награды, и Каспар знал, как ценит отец опыт этого человека.

– Олвэн, Ролло, позаботьтесь о лошади. Уилл, Брон, заканчивайте разгрузку пони, потом отведете их на конюшню, – распорядился капитан. Потом наклонился к Каспару и негромко сказал: – Это самое главное.

После этого Пипу было велено сторожить тюки и следить, чтоб никто их не трогал. Мальчишка довольно улыбнулся и отсалютовал.

– Парню всегда давайте такую работу, чтоб он чувствовал себя важным человеком, – посоветовал капитан. – Зная, что его ценят, он будет молодцом, а если нет – с ним хлопот не оберешься.

Вскоре все наладилось. Охотников поместили в караулку под надзор старого Брока. Содержимое их тюков, на удивление, аккуратно разложенное Пипом по двору, было готово к досмотру. Пробежав взглядом по большим скорняжным ножам и прочим инструментам, Каспар остановился на небольшом, прочно завязанном мешочке из кожи. Перерезав шнурок, он высыпал содержимое на ладонь. С первого взгляда могло показаться, что это простая щебенка. Но, посмотрев внимательнее, юноша увидел, как в породе поблескивают алые искорки. Потерев камень, он обнаружил, что под серым налетом скрывается ярко-красный самоцвет с золотой сердцевиной. Необработанные солнечные рубины!

Дверь в караулку распахнулась с такой силой, что у Брока глаза на лоб полезли, а охотники, сидевшие у стены, все сжались.

– На кого работаете? – заорал Каспар. Гнев придал его голосу силы и властности.

Пленные лишь мрачно на него взглянули – одинаковые, как близнецы. Брок, ухватив одного за уши, поднял его на ноги: был он хоть и немолод, но по-прежнему статен и, как все старые солдаты, давно жившие в крепости, суров, честен и прямолинеен.

– А ну отвечай, когда баронский сын спрашивает! Охотник оказался тоже не промах:

– Мы служим королю, убиваем волков, – ответил он с презрительной усмешкой.

– Тогда откуда у вас вот это? – спросил Каспар, подбрасывая на ладони мешочек с самоцветами.

– Сняли с парня, что хотел наши капканы попортить.

– Что вы копали на склоне?

– Нору нашли. Думали, там щенята.

Каспар знал, что охотник лжет, но понимал, что правды от него не добиться. Несомненно, прячась за угрюмым презрением, все трое чуть не лопались от смеха.

– Вам известно, что это? – спросил он, высыпав камни в пригоршню и показывая пленникам.

– А то, как же. Рубины. Затем и взяли. Мы ж не дураки такой трофей бросать, верно?

– Так на кого, ты сказал, вы работаете?

Капитан негромко повторил вопрос Каспара, после чего прикрыл за собой дверь и, достав меч из ножен, принялся тщательно проверять, не затупилось ли лезвие. В уголке его рта затаилась ужасная ухмылка.