Судьба Убийцы (ЛП)

Нет! Остановитесь, уберите нож, нет, не убивайте меня, не причиняйте мне вред!

Послание было настолько сильным, что я уронила отцовский нож из внезапно задрожавших рук. Меня захватила мысль, что нельзя навредить Винделиару.

Но магическое принуждение не утихомирило Персиверанса. Магия Винделиара не затрагивала его. Он вскочил, вытаскивая окровавленный нож из тела, как уже делал перед этим, и воскликнул:

- Никто не убьет Пчелку, пока я жив!

Он стал значительно сильнее по сравнению с мальчиком, которого я знала в Ивовом Лесу. Страшная рана от его лезвия выглядела так, будто ее с размаха нанесли топором. Лезвие ножа пересекло горло Винделиара, и кровь хлынула фонтаном, словно освобождаясь из разорванного тела. Магия Винделиара утихла и исчезла. Пер отскочил назад. Он быстро встал передо мной, одной рукой выставив нож перед собой и другой отодвигая меня назад.

- За спину, Пчелка, - скомандовал он.

Среди наших противников нарастал хаос.

- Зачем мы здесь? – причитала Капра, в то время как Феллоуди двигался назад к своим охранникам, собираясь ускользнуть.

- Берегись! – крикнул мой отец и широко шагнул мимо нас. Он остановился, подобрал нож, который я выронила. В другой руке у него был топорик. Он направился к шеренге ошеломленных охранников. Вдруг он оказался уже среди них, орудуя ножом и маленьким топориком против их мечей. Я увидела, как он зацепил чей-то меч топором и отжал его вниз, делая выпад к незащищенному горлу охранника. Единственное, на что он мог рассчитывать, это быть рядом с ними на дистанции удара или же уворачиваться от их мечей. Лицо его светилось, зубы сверкали в оскале, а глаза были ярче, чем когда-либо раньше.

Пер держался между мной и схваткой.

- Стой сзади! - предостерег меня он, но я закричала:

- Их слишком много. Мы должны помочь ему или мы все погибнем!

Они облепили его, словно он был ботинком, вляпавшимся в грязь. Тут в тылу наших врагов что-то произошло. Я услышала женский крик, но не боли, а ярости, из холла послышались непристойные проклятия. Низкий мужской голос прервал ее слова:

- Сбейте его с ног, но не убивайте!

Нож Симфи! Я порылась под рубашкой, доставая его, затем поднырнула Перу под руку и побежала к Феллоуди. Большой трус пытался проскочить мимо скопления сражающихся и ускользнуть от битвы. Возможно, я была такой же большой трусихой, поэтому ударила его ножом в спину. Короткое лезвие проскользнуло вниз по ребрам, будто там стояла защита, но затем нашло мягкий участок ниже коротких ребер и выше поясницы. Я вдавила лезвие изо всех сил, а затем схватила рукоятку ножа обеими руками и завертела ее в разные стороны. Случайно я выдернула его, когда противник резко рванулся прочь.

Кусаться у меня получалось лучше, чем резать ножом.

Потом Коултри ударил меня. Удар, с силой нанесенный открытой ладонью, пришелся сбоку по голове, и мое смятое ухо взвыло. Феллоуди кое-как отползал от меня, коротко и резко взвизгивая. Я повернулась лицом к Коултри.

- Ты маленькая грязная предательница! – кричал он мне. В его глазах было безумие. – Ты убила Симфи и бедную дорогую Двалию!

Тело Винделиара, подергиваясь, лежало перед ним на полу. Я бросилась на Коултри, выставив нож вперед. Он отступил, чтобы избежать удара, наткнулся на Винделиара и завалился назад. Он пнул меня, когда я прыгнула на него, от резкого толчка я отлетела в сторону и не могла вздохнуть какое-то время. Но я не обращала внимания на удары и пинки, я должна была всадить нож в сердцевину, в его живот, где сложно перевиты между собой части, необходимые для жизни. Волки всегда рвут живот.

Я ударила его слишком высоко. Грудная кость остановила лезвие. Мне пришлось вытащить нож и, перехватив рукоять двумя руками, я снова всадила его, несмотря на попытки сопротивления. Он был не очень хорош в этом деле. Двалия била меня гораздо сильнее. Мой нож полностью вошел внутрь. Я поняла это, пытаясь протолкнуть его глубже. Коултри обеими руками вцепился в мои волосы и оттаскивал от себя. Голову, но не руки. Я с усилием толкала нож, а Коултри отталкивал меня прочь. Потрескавшаяся краска на лице делала его похожим на сломанную куклу.

Вдруг еще чей-то нож перерезал ему горло. Он еще не знал, что уже мертв. Губы изгибались и обнажали зубы, а я потеряла часть волос, освобождаясь от его хватки.

Я почти забыла, что вокруг меня сражаются другие люди. Пер схватил меня за плечо и потянул назад с криком:

- Нет, Пчелка, не поддавайся! Не давай себя задеть!

Нож в другой его руке был в каплях крови.

Мой отец все еще сражался с тремя охранниками, которые пытались сбить его с ног. Он был весь в крови. Где-то он добыл короткий меч, в его рычании слышалась радость. Феллоуди все еще стремился уползти прочь от схватки. Охранники уронили человека, которого несли. Черный человек, Прилкоп, безоружный, поддерживал упавшего. Кроме этих двоих и остатков охраны спина к спине стояли мужчина и женщина, и я поняла, что мужчина был Фитцем Виджилиантом. Лант был жив! Странная дрожь прошла по мне. Что, если происходящее собиралось отменить все, что случилось, все мои раны и потери. Мой отец пришел, чтобы спасти меня, Персиверанс выжил и Лант тоже. Можно ли было надеяться, что и Ревел окажется живым? Смела ли я надеяться?

А затем кто-то достал отца мечом, ранив в бедро. Он зарычал от ярости, и не похоже было, что он ранен, так сильно он ударил мечом противника, почти перерубив ему хребет. Он резко вытащил меч, так как другой охранник метился ему в голову. Он увернулся от этого удара.

- Помоги ему! - вскрикнула я, но Персиверанс тащил меня назад.

- Он не должен бояться еще и за тебя! – закричал он, и через короткое мгновение взгляд отца заполнил меня, как поток. Затем я услышала крик Капры:

- Спасите меня, спасите меня! Бросьте все, спасайте меня!

Она отбежала от места схватки и прислонилась к стене коридора, по-прежнему хватаясь за свой кровоточащий живот. Пятеро бойцов Клерреса резко отступили, прекратив сражение, и образовали защиту вокруг нее. Она схватилась за одного из них, и, несмотря на сильную хромоту, он принял на себя ее вес, помогая ей идти. Остальные по-прежнему стояли, развернувшись к нам лицом, - стена, ощетинившаяся лезвиями. Капра споткнулась, и воины подхватили ее. Отступая прочь от нас, они несли ее, как ребенка. Феллоуди запричитал, чтобы они помогли и ему, и один из охранников схватил его за руку, поставил на ноги и потянул прочь, заставляя бежать, хотя тот шатался и еле стоял на ногах.

Мой отец остановился, успокаивая дыхание, его окровавленный меч медленно опускался, пока противники отступали. Лант хотел было их преследовать, но девушка крикнула ему:

- Нет, дай им уйти! – и он послушался.

Отступление Капры спасло нас. Как только их скрыл изгиб коридора, мой отец на дрожащих ногах шагнул в сторону. Пер оставил меня и подошел к нему, помогая устроиться на полу. Отец сыпал яростными проклятиями, схватившись за место, откуда сквозь пальцы продолжала вытекать кровь. Пер разорвал свою рубашку. Ткань оказалась плохого качества. Я вытащила руку из рукава и оторвала его.

- Разрежь, как надо, и используй это! – сказала я ему, и после секундной растерянности он так и сделал.

- Пчелка! – воскликнул Лант, как только подошел к отцу. Он смотрел вниз на меня, а я смотрела вверх на него. Его лицо было испачкано кровью. Мне показалось, что чужой. Он выглядел так, словно чувствовал себя плохо, и, думается, я знала - почему.

- Вы хотели убить меня, так ведь? Это была магия Винделиара. Не ваша вина. Он мог заставить людей верить во что угодно. Даже меня.

Мой отец заговорил хриплым и усталым голосом:

- Это было похоже на Скилл, но не совсем. Магия использовалась таким образом, какого я еще не встречал, - я слышала, как он сглотнул. - Как он смог быть таким сильным?

- Они давали ему пойло, сделанное из змеиной слюны. Это делало его очень сильным. Я едва могла удерживать стены против него.