Сокол. Трилогия

– Ты же сам сказал – как можно скорее!

Они договорились встретиться через три дня у старого храма Баала, где располагался вход в пещеру с подземной рекой. Вход тщательно охранялся, но для Хаемхата это не представляло преграды – он честно платил почти всем десятникам из охраны. Новая его шайка – шайка, будем уж именно так называть – занималась простым но весьма доходным в сложившихся условиях осады делом: спекуляцией продовольствием и оружием. Хаемхат держал пять барок с гребцами и время от времени примазывался к какому-нибудь официальному каравану, щедро давая на лапу курирующему отправку обоза писцу.

Вот и на этот раз предстояло такое же путешествие, обычное для шайки дело. Хаемхат с Медоем всегда сами сопровождали свои подземные барки – мало было надежных людей, тех, кому можно было бы доверять если и не полностью, то хотя бы в чем-то.

– Уходим? Что я слышу? – Тейя не скрывала радости. – Мы наконец-то уходим отсюда?

– Тсс!!! – Максим замахал руками. – Не кричи так, о женщина! Я и сам рад не менее твоего. Да, надо предупредить Бату: пусть подменится или скажется больным… Что я вижу? У тебя новое платье? Красивое.

Тейя опустила трепещущие веки:

– Клянусь Амоном, рада, что тебе понравилось. Я купила его на рынке, обменяла на полмешка полбы, что вчера притащил из амбара Бата. Это же все равно была не полба, о муж мой! Это же один мусор был, клянусь всеми богами Дельты!

– Ладно тебе оправдываться, – обняв жену, хохотнул Макс. – Обменяла и обменяла, главное – платье красивое.

– То, старое, совсем уже изорвалось.

– Ты имеешь в виду маечку с «Тур эффел»?

– Ну, то, что я носила там… в земле железных змей и высоких башен.

– Земля железных змей, – тихо повторил молодой человек. – Воистину неплохо сказано, клянусь Амоном. Да-а, хорошее платье… А ну-ка поворотись!

Максим обнял супругу за талию и принялся целовать в шею. Новое платье ему и в самом деле понравилось: изумрудно-зеленое, из тонкой ткани, струящейся, словно морская волна. О, оно прекрасно гармонировало со смуглой кожей царицы… нежной шелковистой кожей…

– Ой, что ты делаешь, о царственный муж мой?

– Снимаю с тебя это платье… И, как видишь, стараюсь его не порвать…

– Но… зачем…

– Догадайся с трех раз… Ого! Чувствую – уже догадалась…

Сквозь провалы в своде пещеры пламенели кровавые отблески заката. Кое-где жарко горели факелы, отражающиеся в черной воде подземной реки дрожащими желтым маревом звездами, такими же, как на картинах Ван Гога. Пахло пóтом гребцов, сыростью и козьим сыром, два круга которого прихватил с собой в путь запасливый Хаемхат. Ужасный был сыр – мягкий, какой-то склизкий, пахучий – и как его только ели?

Лично сопровожденные каким-то важным, богато одетым чиновником, «левые» барки Хаемхата быстренько присоединились к большому каравану и, отвалив от подземной пристани, пустились в путь по реке. На этот раз приходилось выгребать против течения, впрочем, оно было несильным.

Подземная река временами расширялась, так что противоположный берег полностью терялся во мгле, иногда же – сужалась, и тогда можно было дотронуться до ближайшей стены рукой. В особо опасных и узких местах горели факелы и были выставлены посты – по двое вооруженных секирами и луками воинов в панцирях из бычьей кожи.

Максим вдруг – вот только сейчас – обратил внимание, что почти все, что касалось войны или флота, люди Черной земли заимствовали у хека хасут или фенеху. Колесницы, серповидные мечи, панцири… Впрочем, нет – таких панцирей в египетской армии практически не было. А лучше бы – чтоб были! Ладно, учтем…

Максим усмехнулся, глядя, как подгоняет гребцов Хаемхат:

– Быстрее, быстрее, парни!

Все барки плыли на удивление быстро, даже против течения, гребцы работали на совесть и, кажется, не обращали особого внимания на подгонявшие окрики и плети. Да – точно не обращали. С чего бы это так выбивались из сил? За усиленный паек? Или Хаемхат обещал им вино?

Одна из идущих впереди лодок – длинная, объемистая, неповоротливая – постепенно отстала от остальных, и судно Хаемхата ткнулось носом в ее корму:

– Быстрее! Быстрее!

Впрочем, не нужно было подгонять – помощник кормчего идущей впереди барки и без того, ругаясь, размахивал плетью, без устали опуская ее на спины и плечи гребцов. А те поднапряглись, вспенили веслами воду… Гребли как проклятые! И тем не менее лодка еле двигалась, такая уж неудачная оказалась конструкция.

– А я же говорил! – визжал на корме маленький курчавенький человечек. – Говорил – надо было отправиться раньше.

– Так это же вы задержались с погрузкой, Лахом! – взмахнув плетью, возразил помощник кормчего.

– Не по нашей вине! Не по нашей!

– Хватит вам спорить, – громко крикнул им Хаемхат. – Гребите, или, клянусь, все мы погибнем!

– Погибнем? – переспросил Максим. – А что такое?

– Увидишь сам… – Главарь шайки нервно потеребил бороду и посмотрел на гребцов. – Эй, парни! Ты, и ты, и ты… Перебирайтесь на ту барку – поможете этим неумехам грести. Да побыстрее, иначе все скоро сгинем!

Гребцов не надо было упрашивать – видать, и впрямь угроза была действенной. Прихватив с собой запасные весла, перескочили на чужую барку и без лишних слов включились в греблю.

– И-и-и раз… и-и-и два…

Барки заметно прибавили ходу, и Макс даже не заметил, как весь караван вступил в полосу густой темноты. Здесь даже факелов не имелось, и сверху уже не пламенел закат – как видно, солнечная ладья Ра уже закончила свой дневной путь.

– И-и-и раз… и-и-и два… Быстрей, быстрей, ребята!

Куда же они так гонят? Зачем так спешат?

– И-и-и раз…

Широкие лопасти весел пенили черную воду. Вот вдруг запахло чем-то гнусным, противным, горелым… Тот самый запах! Тот, что был и тогда… тогда, когда…

– Проходим, проходим, парни! – с неожиданной радостью закричал на носу Хаемхат. – А ну, навались!

Где-то впереди уже показались маленькие оранжево-дрожащие звездочки – горящие факелы, а здесь еще была тьма.

– Ну, еще рывок! – приподнявшись, вскричал Хаемхат…

И вдруг жуткий взрыв потряс своды пещеры, пахнуло позади нестерпимым жаром, и горячая волна пронеслась над подземной рекою… Настолько горячая, что Максим вдруг почувствовал, как у него едва не вспыхнули волосы!

– Пронесло! – с искренней радостью воскликнул Медой. – Слава богам, пронесло! Успели! Хаемхат, а ведь правильно ты решил им помочь.

– А я всегда стараюсь все делать правильно.

– Что это было, о муж мой? – тихо спросила Тейя. – То самое пламя, что едва не погубило нас в тот раз?

– Похоже, оно. – Макс задумчиво почесал подбородок и, обернувшись к Медою, спросил: – Что такое было, дружище? Ну то, что нас едва не сожгло?

– А ты, можно подумать, не знаешь, – негромко усмехнулся парень. – Это огонь смерти! Пламя проклятого колдуна Зара-Сима!

– Колдуна Зара-Сима… А, так это его пламя!

– Его, его…

– Я просто не так уж много про это знаю.

– А никто не знает. Так, болтают всякое… говорят, он варит это пламя в пещере, и иногда оно вырывается наружу – вот почему мы и спешили.

– Так-та-ак, – усаживаясь на циновку, Максим задумчиво забарабанил по палубе кончиками пальцев. – Так этот огонь, говорят, горит и в воде?

– И в воде, и даже под водой. Я сам видел! Царь Апопи, верно, хочет сжечь им неприятельский флот… хотя, сказать по правде, у правителя Уасета флот настолько слабый, что и не нужно никакое пламя. Вполне достаточно кораблей фенеху.

– Слабый флот, – эхом прошептал Максим. – Флот… флот… пламя… О, боги! Похоже, рановато я отсюда намылился!

Они выбрались на поверхность километрах в пяти от осажденной столицы. Со всех сторон плескались красные воды разлившегося Хапи. Караван из двух десятков барок, подняв паруса, быстро шел на восток.

– Я высажу вас ночью, – улучив момент, предупредил Хаемхат. – Когда пристанем на ночлег к берегу, выждите – и уходите. Будьте осторожны – там кругом рыщут злобные племена… Ха! – Разбойник (или как его теперь называть – спекулянт?) вдруг хлопнул себя по коленкам. – Вот что: вам бы лучше украсть небольшую лодку.