Дурацкие игры магов. Книга первая (СИ)

Временной маг мстительно смотрел в мрачное серое небо, поглаживал коня по шее и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Сердце болезненно сжалось: от друга веяло яростной решимостью. "Он на грани. - Маг сжал губы. - Нужно спешить! Если Тёма сорвётся, мы можем не успеть уйти…"

Тем временем безликие людишки подвели к господам лошадей и опустились на колени. Воспользовавшись рабами, как ступеньками, вилины вскочили в сёдла, и красно-белая процессия устремилась прочь из усадьбы…

Вереника умирала. Лицо девочки заострилось и посерело, как вечные сумерки Вилина, обескровленные губы потрескались, золотистые волосы поблекли, став похожими на комок пакли. Среди алых простыней и подушек Ника выглядела, точно кусок парафина, тающий в пламени, и Стася захлёбывалась от жалости и отчаяния. Она то прижимала девочку к себе, то укладывала обратно на подушки и, поглаживая узкую безвольную руку, тихо шептала:

- Всё хорошо, милая. Всё хорошо. Ты уснёшь, и они больше не будут мучить тебя.

Слёз не было. Да и не могла Стася плакать: смерть освобождала малышку от издевательств.

- Я с тобой, Ника, - монотонно повторяла женщина и раскачивалась, точно стрелка метронома. - Мы будем вместе до конца. Я не оставлю тебя…

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вступили вилины. Скользящей походкой приблизились к кровати, и Морин Мор с грустью произнёс:

- Мы пришли попрощаться, сладкая.

Хранительница медленно обернулась, и ненавидящий взгляд мазнул по фарфоровым лицам:

- Убирайтесь. Дайте нам умереть спокойно.

- Как мило, - промурлыкала Стилла, смахивая слезу. - Два прелестных ангелочка. Как я люблю вас обеих. Мне так жаль расставаться с вами.

Корин утешающее погладил сестру по плечу, а потом склонился над Стасей и коснулся губами лба.

- Прощай, дорогая, - мелодично прошелестел вилин и с сожалением отступил. - Нам было хорошо вместе.

Хранительница загородила собой Веренику и, собрав остатки сил, прошипела:

- Прочь!

Презрительно скривившись, Морин отвернулся от кровати:

- Она ничего не соображает. Идёмте, здесь больше нечего делать.

Стилла и Корин согласно кивнули, и вилины, бросив последний взгляд на умирающих пленниц, покинули спальню.

- Вот и всё, Ника, - погладив девочку по сухим ломким волосам, устало сказала Хранительница. - Закрой глаза и спи. Смерть совсем рядом. Она заберёт нас в лучший мир, где не будет ни горя, ни ужаса.

Станислава вытянулась на постели рядом с Вереникой и замерла.

Когда на горизонте появилась усадьба Морина, красно-белая процессия остановилась.

- Мы не будем мешать твоей встрече с женой и сестрой, маг, - торжественно сообщил Вирин Цап и, с тревогой покосившись на Артёма, добавил: - Помни о своём обещании.

Вилины, как один, приподнялись в сёдлах, поклонились и, пришпорив коней, унеслись прочь, а Солнечный Друг посмотрел на распахнутые деревянные ворота и пробормотал:

- Что-то не верится мне в добрую волю вампиров.

- И мне, - согласился с другом инмарец.

- Да что гадать? - весело воскликнул временной маг. - Сейчас сами увидим!

Артём похлопал снежного коня по шее, и тот, радостно фыркнув, рванул к воротам. Всадники спешились у крыльца, ворвались в особняк и растерянно остановились: из огромного холла в разные стороны вели два десятка одинаковых серых коридоров.

- Куда? - невольно вырвалось у Маруси.

Дмитрий посмотрел по сторонам, прислушался к своим ощущениям, и на краю сознания уловил слабое сердцебиение Хранительницы. В голубых глазах полыхнул белый холодный свет.

- За мной! - скомандовал маг и рванул через холл.

Друзья пронеслись по длинному бесцветному коридору и оказались перед высокими дверями. Дима на секунду замер, а затем толкнул створы и шагнул в увитую лианами комнату.

- Нет…

Маг смотрел на Стасю и Нику и не узнавал их - на кровати лежали бледные, обезображенные изваяния. Маруся прерывисто всхлипнула и прижалась к инмарцу, Валентин прислонился к косяку и прикрыл глаза, не в силах видеть страшную, чудовищную картину, а временной маг визгливо хихикнул, попятился в коридор и закрыл лицо руками: его весёлая озорная Ника походила на безжалостно сломанную куклу:

- Почему?

"Потому что я опоздал", - отрешённо ответил Дмитрий, но тут Хранительница подняла голову, и подёрнутые смертной пеленой глаза уставились магу в лицо.

- Тише, она почти умерла, - заторможено произнесла Стася и, бережно уложив Веренику на подушки, медленно поднялась. - Они не убьют тебя, любимый, - с ужасающей решимостью вымолвила она. - Я смогу. Я сделаю, как ты хочешь. - Женщина покачнулась, но удержалась на ногах. - Видишь, я сильная. Я спасу тебя.

- Стася! - Дима подбежал к сестре и обнял её. - Я пришёл за тобой.

Хранительница безумным взглядом посмотрела на брата, счастливо улыбнулась и прошептала:

- Смерть, ты пришёл. Я знала. Я ждала. Забери…

- Я люблю тебя! - прижимая к груди бездыханное тело сестры, закричал Дмитрий, и Артём словно очнулся: метнулся к кровати, упал на колени и, осыпав поцелуями безжизненную детскую руку, прорыдал:

- Не оставляй меня, Ника, прошу! Очнись, девочка! Пожалуйста!

- Поганые вилины! - в сердцах проревел инмарец. - Будьте вы прокляты!

Услышав слова друга, Артём вскочил на ноги и громовым голосом возвестил:

- Смерть вам, ублюдки! Проснись, Вилин! Время пришло!!!

Маг раскинул руки, поднялся над полом, и сквозь его тело хлынул временной поток. Пронзительные серебряные лучи вырвались из ладоней и глаз, пробили крышу и устремились ввысь, к пленённому солнцу Вилина. Серая пелена треснула, растворилась в безоблачной истомлённой синеве. Сотни красок и звуков взорвали Сумерки. Ожили деревья и травы, реки и озёра. Радужное буйство охватило Вилин.

Шторы и тусклые оконные стёкла рассыпалась в прах, и в комнату ворвался живительный солнечный свет. Стены и мебель выцвели на глазах, лианы пожухли. Ласковые лучи коснулись временного мага, и серебряный свет погас. Артём выпрямился, повернулся к друзьям, словно не висел в воздухе, а стоял на ровной земле, и лучезарно улыбнулся:

- Правда, красиво?

И, закрыв глаза, рухнул на пол. В ту же секунду стены комнаты качнулись и стали осыпаться, как истлевший бумажный лист.

- Уходим! - заорал Дмитрий.

Валечка метнулся к Веренике, а Дима, толкнув сестру в руки Ричарда, кинулся к Артёму. Друзья опрометью выскочили из особняка, и дом осыпался за их спинами серой кучей пепла.

Стасю, Веренику и Артёма отнесли в тень могучего раскидистого дуба и уложили на мягкую сочную траву. Порезы на руках пленниц заживали на глазах, кожа вновь становилась белой, на щеках проступал румянец. Лишь в лице временного мага по-прежнему не было ни кровинки.

- Проснись, - склонившись над другом, настойчиво произнёс Дмитрий и тихо добавил: - Это приказ!

Артём тотчас открыл глаза. Бледное лицо озарилось счастливой улыбкой, а шоколадные глаза ликующе блеснули.

- У меня получилось!

Дима бережно погладил спутанные пшеничные волосы.

- По-моему, это твоя лучшая шутка, Тёма, - дрогнувшим голосом произнёс маг, сел на траву и уронил руки на колени: коснувшись Времени, Артём остался жив, но теперь аромат безумия, стойкий и жгучий, невидимым плотным саваном окружал временного мага, и надежда на то, что друг когда-нибудь придёт в себя, безвозвратно угасла.

Ричард, Маруся и Валечка не почувствовали изменений, произошедших с Артёмом, но им передалось отчаяние Смерти. Друзья стояли чуть в стороне от Димы и Тёмы и хмуро молчали: случилось нечто непоправимое, однако спросить, что именно, они не решались - расставаться с мыслью о том, что путешествие в Вилин закончилось благополучно, не хотелось до зубовного скрежета.

А временной маг сел, с недоумением оглядел кислые лица друзей и пожал плечами: "Хотят рыдать - пусть рыдают. Вольному воля!" Артём повернулся к бесчувственной Веренике и широко улыбнулся: он победил вилинов, разбудил мир и жаждал награды.