Книга Мертвых(СИ)

- Так почему не сделал этого? - громко спросила девушка.

- Думаю, ему просто скучно, а ты его веселишь.

- Брехня!

- Думай, как хочешь, я остановлюсь на своем. Как плечо?

Убрав растрепанные волосы назад, Талия пощупала перевязанную рану пальцами и поморщилась, что говорило само за себя.

- Как я выгляжу? - спросила она.

- Как гнилой помидор, лопнувший изнутри, - признался я.

- Черт! Если хозяин заметит...

- Оставайся здесь, а я пойду, потренируюсь, раз уж на то пошло. В конце концов, у меня бой меньше, чем через неделю!

Девушка согласно кивнула и медленно опустила голову на подушку, закрывая опухшие глаза. Я не упустил возможности съязвить:

- А еще тебе бы не помешало помыться!

С этими словами я вышел из комнаты и направился наверх, сжимая в руках мое новое оружие. Скоро ему предстоит хорошенько потрудиться, а мне - не подохнуть от лап великана-полукровки!

Неделя прошла на удивление быстро. Может быть, потому что я просиживал почти все время на тренировочной площадке, бесконечно упражняясь во владении клинками и оттачивая всего лишь несколько приемов с ними до полного автоматизма, а может, и потому что параллельно мне приходилось ухаживать за Талией, которая напрочь отказывалась обращаться еще к кому-либо и строила из себя гордое одиночество, изредка хлопаясь в обморок посреди занятия.

Все ее раны почти зажили, и хозяин так ничего и не узнал. С ним я не виделся, но однажды Талия проболталась, что он увидел-таки шрам от ожога и долго что-то втирал ей по обязанности, а потом залечил его магией. На вопрос, откуда он взялся, она ответила, что нечаянно упала в жаровню. Естественно, если бы он знал, что жаровни в его доме не было ни одной, он бы выявил подвох, однако все прошло на удивление гладко.

И вот я снова стою на арене. Подо мной шуршит горячий песок, обагренный кровью предыдущих соперников, одного из которых - обезглавленного - сейчас тащили прочь в большом мешке из-под картофеля.

Я обвел взглядом трибуны, но снова не смог разглядеть ни одного лица, и только блеск изумрудных глаз Талии во тьме подсказал мне, где они находятся.

Я покрепче стиснул рукояти "рогов оленя" и опустил плечи, разминая их перед боем.

Скоро все начнется...

ГЛАВА 3

Разве мог я себе представить, что будет так больно? Разве тогда, десять лет назад, когда я только отыскал путь домой, в мою голову приходило, что все мои страдания в ледяной пустыне - ничто по сравнению с тем, что мне еще предстоит пережить?

Я готов к смерти. Я распрощался со всем в своей жизни, я все потерял... Моя семья, мои друзья... Талия, Нелькон, Димерис, Шласс - все уже давно мертвы. Был ли я всему виной? Нет. Но я выжил, в отличие от них. Я выжил и шел дальше в полном одиночестве, ощущая, как пустота внутри становится все больше, как она разрастается и захватывает меня с головой, лишая души.

Я всегда умел выживать, и это стало моим проклятием. Когда все вокруг вдруг обратилось в прах, когда теплое солнце, о котором я раньше мог только мечтать, стало враждебным и отмеряло только дни, которые я провел в одиночестве, я сдался.

Я желал смерти, а та все не шла. Она будто в страхе бежала от меня, не в силах справиться с моей жаждой, а я все шел за ней попятам. Не важно, в скольких передрягах я бывал, я все равно выходил сухим из воды.

Даже когда подземные существа-гомункулы, слепленные из чистой черной магии, утащили меня в сердце своего темного царства и возложили на алтарь, готовясь принести в жертву своей кровожадной богине Гекате, я невероятным образом спасся и оказался в самом центре разыгравшегося сражения между служителями зла и доблестными гномами Нижних ярусов.

Пару раз я думал покончить с собой, но я слишком слаб для этого. Как и за три сотни лет в заточении я не решился наложить на себя руки, так не совершил я этого и теперь.

И смотрел, как стареют все те, кого я знаю. Десять лет прошло, а я ничуть не изменился, только шрамов стало несоизмеримо больше. За этот недолгий для бессмертных срок в Едином Королевстве успело смениться целых пять королей. Правительство погрязло во лжи, отчаянии и переворотах. Двадцатилетние парни, с которыми я повстречался в начале своего пути, уже заводили собственные семьи, нередко я видел их счастливыми, гуляющими вместе с детьми, и внутри меня все переворачивалось.

Нет, я не желал становиться смертным, не хотел погибнуть в старости в своей постели... Я хотел умереть. В бою или заколотый предательским ножом в спину - не важно. Я жаждал покоя, которого мне не могла предоставить жизнь.

Проводя свои последние годы в одиночестве в отдаленных пещерах, я превратился из человека в животное. Я разучился говорить, я стал жить лишь инстинктами убийцы, которые не раз спасали мне жизнь. Этим я отгородился от той душевной боли, что преследовала меня и пожирала мучительно и неумолимо.

Лишь воспоминания о друзьях, ставших мне настоящей семьей, позволяли единственной крупице человеческого разума в моей голове сохраниться и направлять меня в те недолгие моменты времени, когда мне приходилось встречаться с людьми.

Я - человек, потерявший все. Разве может быть хоть кто-то более жалок? Вместо того, чтобы жить дальше, я предпочел закрыться и страдать в одиночестве среди вечных снегов и диких животных.

Воспоминания грели меня и заставляли двигаться. Заставляли бросаться в бой, рисковать жизнью, но все - тщетно. Словно весь Скадин только и делал, что спасал мою шкуру против моей же воли.

Одно я помню лучше всего...

Этот короткий миг тишины и покоя, пропитанный теплотой, которая грела меня целый год и напоминала о потерянном, о предательстве и воскрешении, что довелось мне пережить, заставлял меня ходить по краю и держаться на самом краю пропасти.

Перед глазами у меня до сих пор стоит эта картина.

Мы сидели впятером у костра недалеко от Несма - небольшого портового городишки, до верху набитом преступниками всех мастей, - и ждали, пока бургомистр наберется-таки смелости и сделает заказ, либо направит сюда своих солдат и прогонит нас взашей.

Как обычно в такие теплые весенние вечера, когда прохладный ветер веет с юга, принося с собой соленый воздух двух морей, наша игра была в полном разгаре.

- Эй, ты опять жульничаешь! - хихикнув, ткнула гнома в бок Талия.

- Не, милсдарыня эльфийка, нету тут никаких жульничеств, - тот расплылся в самодовольной улыбке и покраснел как помидор, разводя руками. - Только ловкость рук и голова не плечах!

- Не гунди, Шласс! - встрял Димерис, уже в который раз прикладываясь к горлышку бутылки губами. - Все мы знаем, что ты тот еще жулик, так, ребятки? - все дружно закивали. - Так что давай, выворачивай рукава, мелкий ты пройдоха!

Шласс оскорбленно засопел, надувая губы как обиженная баба, и мы расхохотались. Талия снова ткнула его в бок, а когда гном попробовал увернуться, резко схватила того за рукав и дернула на себя. В воздух тут же полетела кучка засаленных карт.

- Ах ты, врун эдакий! - взревел Нелькон. - А ну, возвращай мою долю или я тебе сейчас голову-то оторву!

- А ты попробуй, - огрызнулся Шласс и с хохотом плюнул ему в глаз.

Огромный как медведь наемник сорвался с места и вцепился ему в шею, но мы успели оттащить его прежде, чем тот выбил дух из нашего наглого друга.

- Ну смотри, я еще с тебя спрошу, говнюк, - мстительно прошипел здоровяк, но все равно не сдержался и залился добродушным громким смехом, не в силах больше смотреть на эту красную рожу с маленькими черными глазенками, затуманенными третьей бутылкой вина за раз.

И в этот миг я посмотрел на нее. Ее лицо, так хорошо знакомое мне за долгие годы нашей жизни вместе, сияло. Я не мог противиться. Я знал, что сейчас мы всего лишь друзья, и помнил ее измену, но готов был простить, забыть, лишь бы она снова оказалась рядом. Особенно теперь, когда все наладилось, и во мне появилась тяга к жизни. Нормальной жизни. Кто знает, может, у нас и получится...