Врата трех миров

– Сотня таких созданий способна опустошить Мельдорин, – сказал Шанд, затачивая свой нож.

– А тысяча – возможно, и весь Сантенар, – мрачно согласился Мендарк. – И тогда работа всей моей жизни останется незавершенной.

– Как он? – спросила Таллия, когда они разрезали окровавленные, обтрепанные штанины Лиана и увидели сильно пораненные металлом икры. На обеих голенях обнажились кости. Лилисе стало дурно от этого зрелища.

– Очень плох, но, надеюсь, выживет.

Малиена осторожно смывала грязь с голеней и икр Лиана, в то время как Шанд с Аспером зашивали раны Ксары длинной иглой. Ксара наблюдала за их работой, не проронив ни одного слова, ни одной жалобы.

– Она молодец! – с восхищением заметил Шанд, после того как они наложили последние швы ей на живот.

Лиан очнулся, когда Малиена почти закончила свое дело. Он застонал: ноги нестерпимо болели.

– Он приходит в себя, – услышал Лиан голос Шанда. – Не давайте ему подняться.

Лиан открыл глаза. Малиена вытерла пот с его лба.

– Кажется, я провела полжизни, штопая тебя, летописец, – сказала она нарочито бодрым тоном.

– Плохо дело? – спросил Лиан и скрипнул зубами, попытавшись приподняться.

– Думаю, мы можем спасти твои ноги.

Лиан откинулся назад. Лихорадка, терзавшая его прошлой ночью, как бы «вымерзла». Его беспомощность и так была слишком ярко продемонстрирована. Что же он будет делать без ног?

– Некоторое время ноги поболят, но я же знаю, какое у тебя философское отношение к жизни. – Малиена издала смешок. Аркимы, которые могли вытерпеть очень сильную боль, считали Лиана слабаком.

– Я смогу ходить?

– Давненько я не слышала таких душераздирающих стонов. Думаю, сможешь – правда, несколько месяцев будешь прихрамывать.

– Я замерзаю! – У Лиана застучали зубы.

– Суп почти готов, – объявила Лилиса, помешивая в котелке, стоявшем на огне. Ее покрасневшие глаза слезились от дыма.

Лиана закутали и накормили супом. Он снова впал в полудрему, и сквозь сон до него доносились обрывки чьих-то разговоров. Раза два, мучаясь от своей беспомощности и неудачи, он простонал имя Караны.

– Нам нельзя здесь оставаться, – услышал он слова Иггура. – Гаршарды там, на горе.

– А как насчет транкса? – уныло пробормотал Тензор.

– Никаких следов ни его, ни того, другого, существа.

– Мы должны помочь Каране, – пробурчал Лиан, ворочаясь на носилках.

– Мы ничего не сможем сделать, – возразила Малиена. – А сейчас попытайся заснуть.

Один из дозорных прибежал с докладом, что на склоне холма над лесом собрались гаршарды.

– Нам бы лучше спуститься, – сказал Иггур. – Не нравится мне это место – мы тут слишком уязвимы.

– Через несколько часов стемнеет. Позови стражников, чтобы они находились поближе.

Отряд провел в павильоне тревожную ночь. Правда, гаршарды, по-видимому, довольствовались тем, что охраняли тропинку, ведущую в Каркарон. При первом проблеске рассвета, подхватив носилки с ранеными, все они направились лесом к гранитному утесу.

Шанд вооружился дубинкой, сделанной из твердого черного дерева. Он изготовлял ее с большим удовольствием.

– Это напоминает мне о тех временах, когда я странствовал. Я чувствую, что с ней смогу защититься от чего угодно, – сказал Шанд, поглаживая бороду.

– Это полный бред, – холодно заметил Мендарк.

– Значит, это весьма утешительный бред, – усмехнулся Шанд. Ему нравилось дразнить Мендарка.

Отряд добрался до края плато. Здесь тропинка, выйдя из леса, извивалась между кустарниками, а еще дальше – между массивными валунами из розового гранита, поросшими лишайником и покрытыми снегом.

– Теперь мы будем идти на виду у всех, – пробормотал Шанд.

Тензор, лежавший на носилках, приподнял голову, принюхался и задрожал.

– Вперед! – воскликнул Мендарк прерывающимся голосом.

Они начали пробираться с носилками между валунами и дошли до узкой обледеневшей тропинки на вершине утеса. Порывы ветра швыряли в лица путникам снег. И все же с большой осторожностью они стали спускаться по тропинке.

– После этих мест Готрим покажется раем, – сказала Таллия Шанду. Они замыкали шествие.

– А Туллин – небесами. Хотелось бы мне, чтобы я никогда его не покидал.

Таллия и Джеви со сломанной рукой на перевязи следовали за носилками Лиана. Они не переговаривались, но их руки соприкасались. Баситора, возглавлявшего процессию, можно было отличить от других высокорослых аркимов по забинтованной голове. Внезапно он так резко остановился, что Иггур натолкнулся на него.

– Смотрите…

Прямо перед ними на тропинке, словно дьявол, вышедший на свет из глубин бездны, стоял транкс. Его поднятые вверх крылья образовали над головой чудовища нечто вроде капюшона. Его кожа была кроваво-красного, угрожающего цвета, а брюхо раздулось от обильной пищи. Когти на ногах, длинные как ножи, крушили лед и камень. На бедре алела рана.

Иггура как будто парализовало – вот так же он стоял, когда появилась машина Рулька. Сейчас одной рукой он пытался схватиться за рукоятку своего меча, но никак не мог ее нащупать. Челюсть у него отвисла.

Выхватив свой длинный меч, Баситор преградил Иггуру путь.

– Спрячься за меня, слепец! – произнес он презрительно.

Баситор помахал мечом в воздухе, и он издал гудящий звук.

Транкс оскалился. Казалось, во рту у него было зубов сто, коричневого цвета, с блеском, и он запросто мог бы откусить руку Баситора до самого плеча.

– Скуннгг! – промурлыкал он.

– Думаю, он имеет в виду «завтрак»! – сказал Надирил и кашлянул.

Лиану, сидевшему на носилках, события представлялись нереальными: улыбающийся транкс, Баситор, очерчивающий мечом круги в воздухе, словно подогревая себя.

– Он становится берсеркером, – тихо заметил Лиан, – так он делал в Катадзе.

Лилиса схватила Лиана за руку.

Баситор сгорбил свои могучие плечи, неистово проорал вызов и бросился на транкса. Тот продолжал ему улыбаться, но в последнюю минуту взмахнул левой лапой, в которой держал цеп с маленькими ошипованными шариками на конце – в точности как у статуи у дверей Каркарона.

Ремни хлестнули Баситора по груди, шипы на шариках впились в его тело со звуком, похожим на звук, появляющийся при отбивании мяса деревянной колотушкой. Баситор вскрикнул. Меч выпал у него из рук. От удара цепа он взлетел в воздух и, завертевшись, как волчок, исчез за краем утеса.

Транкс, все еще усмехаясь, щелкнул цепом в сторону Иггура. Лиан, находившийся прямо за ним, увидел, как больное колено Иггура подогнулось. Пальцы вцепились в рукоятку меча, но, казалось, у Иггура нет сил, чтобы его выхватить. Кончено, на этот раз Иггур сойдет с ума, и все они умрут.

8

В ГОТРИМЕ

За спиной у Лиана кто-то закричал. Юноша не сразу понял, что это Лилиса.

– Ты сможешь это сделать, Иггур! – воскликнул Надирил.

– Отойди в сторону! – крикнул Иггур транксу, тщетно пытаясь обуздать свой страх. Он выхватил меч. Но колено хромой ноги вновь подкосилось, и Иггур повалился на бок. – Отступайте! – бросил он через плечо.

Транкс размахивал цепом у Иггура над головой. Тот не отошел ни на шаг, хотя свистящие шарики касались его волос. Транкс начал приближаться к Иггуру, и только тут Лиан осознал, какое это огромное существо. Иггур был высоким человеком, но транкс был намного выше, к тому же над головой у него возвышались крылья. Транкс поднял цеп. Иггур не шевельнулся. «Как он может стоять вот так? – подумал Лиан. – Транкс же превратит его в фарш. Наверно, Иггура парализовало от ужаса».

Иггур прищурился сквозь толстые стекла очков на ту лапу транкса, в которой был цеп. Она судорожно дернулась, и в ту же секунду транкс выбросил вперед вторую лапу, державшую какой-то серый жезл с черным наконечником. Из него вырвался луч черного света, направленный транксом прямо в глаза соперника.

Иггур рубанул воздух левой рукой. Луч света пополз по тропинке, как паста, выжатая из тюбика, он врезался в скалу, и в воздух взметнулось целое облако гранитных обломков, которые засыпали транкса по колено. Лишь по тому, как у этого странного существа дернулась щека, было видно, что ему больно.