Дорога королей (Конан-мятежник)

Но Калениус состарился и умер, и едва его положили в гробницу, как империю начали сотрясать междоусобные войны. Они не затихали до тех пор, пока Великое Землетрясение не стерло с лица земли королевство Турию, и теперь Калениуса помнят лишь те немногие, кто ищет забытое знание древних лет.

Каллидиос прервал свой монолог, внимательно всматриваясь в воду. Неожиданно он скомандовал:

- Суши весла, Конан. Мы на месте.

В следующее мгновение стигиец бросил якорь. Глаза Конана заметили кривую ухмылку, мелькнувшую на лице колдуна, и киммериец про себя выругался.

Они стояли на якоре примерно в лиге от берега. Под ними на небольшой глубине лежал затопленный полуостров. Судов поблизости не было, очевидно, капитаны предпочитали обходить мели стороной.

- Под нами, - провозгласил Каллидиос, - гробница Калениуса.

Сандокадзи и Конан внимательно посмотрели вниз. Море было спокойным, но мелкая рябь мешала как следует разглядеть дно. Море казалось таким синим, что на горизонте сливалось с небом; над головой с пронзительными криками носились чайки. Конану показалось, что в этом месте дно поднимается, образуя подводный холм довольно больших размеров.

- Где же гробница? - спросил Конан, бросив выразительный взгляд на Сандокадзи.

- Она покрыта водой и засыпана песком, - ответил Каллидиос. - Тысячу лет назад вы смогли бы различить развалины огромного мавзолея, на сооружение которого Калениус потратил тридцать лет. Все, что пощадило землетрясение, растащили основатели Кордавы для постройки своих жилищ. Остался только могильный холм, да и тот впоследствии поглотило море. Мы бросили якорь как раз над его останками.

- Очень интересно. - сказала Сандокадзи.

- Тридцать лет строилась гробница. На ее постройку согнали сотни тысяч искусных рабочих, десятки тысяч ремесленников. Сюда свозили богатства со всей империи. Такова была воля Калениуса, который хотел, чтобы его гробница стала чудом света, пережила века.

- Это урок всем нам, - сказала Сандокадзи. Становилось жарко, пора было заканчивать морскую прогулку.

- Здесь же ничего нет, - возразил Конан, чувствуя себя обманутым эффектным монологом стигийца.

Каллидиос сбросил обувь.

- Гробница здесь, и ее можно найти, если знать, где искать Мраморные дворцы и золотые фонтаны не вечны, подобно букету цветов, брошенных на могилу. Главные чудеса гробницы Калениуса спрятаны под землей.

Каллидиос положил обувь рядом со шпагой, снял штаны и начал выкручиваться из камзола.

- Конечно, - сказал он Конану, - если хочешь увидеть все своими глазами, поплыли со мной.

Конан пожал плечами и скинул башмаки. Он был обнажен по пояс, поэтому он быстро выскользнул из кожаных штанов, закрепил у пояса кинжал и был готов.

Сандокадзи улыбнулась, глядя на него, и тоже начала раздеваться. Перешагнув через упавшую юбку, она стянула через голову блузку и осталась в тонкой хлопковой сорочке.

- Ты тоже собираешься с нами? - недовольным тоном спросил Конан.

- Почему бы и нет? Погода для купания сегодня превосходная, и потом Каллидиос обещал показать нам "удивительные чудеса".

- Это займет немного времени, - сказал Каллидиос, который возился с якорной веревкой, стараясь поставить лодку над краем могильного холма. Без одежды стигиец казался каким-то невероятным скоплением угловатых костей и шишкообразных соединений. Рядом с великолепно сложенным, бронзовым от загара, киммерийцем он выглядел, как ободранный уличный кот, вывалявшийся в луже.

- Что мы должны увидеть? - спросил Конан.

- Следуйте за мной, - крикнул Каллидиос и прыгнул в море.

Весело рассмеявшись, Сандокадзи последовала его примеру. Не переставая хмуриться, Конан прыгнул следом.

Три головы показались над водой. Позади них утренний бриз играл с пустой лодкой, то натягивая, то ослабляя якорную цепь. Каллидиос, чьи жиденькие волосы цвета пакли облепили куполообразный череп, поплыл к тому месту, где дно круто уходило в глубину. Там он подождал своих спутников.

- Тысячеколонный мавзолей с потолком из ярко-голубого ляписа, по которому днем двигалось золотое солнце, а ночью платиновая луна, полом, устланным плитами, по которым текли вечно сияющие золотые реки, должен был служить ярким зрелищем для многих поколений подданных, погруженных в глубокий траур. Тело короля Калениуса, предохраненное от тления специальными составами, изготовленными его придворными колдунами и магами, помещалось в тайном каземате под землей. Его великолепие отличалось от красот наземного мавзолея, как сам мавзолей отличался от хижины бедняка. Калениус приказал воздвигнуть здесь, на равнине, большую гору. Двести тысяч рабов трудились, перетаскивая землю, в течение тридцати лет, и над гробницей вырос внушительный холм.

По своим размерам он достоин венчать могилу усопшего бога. Его диаметр составлял тысячу футов, а высота двести. На склонах высились замки и монументы, поражавшие воображение путешественников. Внутри холма находился дворец, который по своему размаху и великолепию превосходил прижизненную резиденцию монарха. Останки короля были помещены на золотой трон, с которого он намеревался править вечно.

Во время второго землетрясения, поглотившего часть старой Кордавы, продолжал Каллидиос, - никто уже не помнил имени Калениуса, а его грандиозный курган превратился в маленький холмик. Затем море поглотило то, что некогда было величайшим творением той эпохи, и гора, воздвигнутая королем Калениусом, превратилась в безымянную мель. Если вы хотите убедиться в правдивости моих слов, следуйте за мной.

Конан, несмотря на свой скептицизм, почувствовал, как в нем пробуждается интерес. Перспектива ограбления королевской могилы придала его мыслям другое направление. Память о короле Калениусе могла стереться, но его золото должно было пережить века.

- Эта гробница... - начал Конан.

Но Каллидиос уже исчез под водой.

Конан выругался сквозь зубы и последовал за стигийцем в глубь моря.

Соленая вода с непривычки щипала глаза, но Конан быстро привык. Неподалеку он увидел Сандокадзи - ее тонкая белая сорочка плотно облегала тело, подчеркивая соблазнительные очертания ее фигуры. Впереди них Каллидиос погружался все глубже и глубже. Конан чувствовал, как увеличивается давление воды, но, стиснув зубы, продолжал плыть дальше.

У края мели дно круто обрывалось вниз. Край обрыва терялся в густых зарослях водорослей. Конан неясно различал большие каменные глыбы, в беспорядке торчащие из морского дна. Присмотревшись, он понял, что это остатки гигантских цилиндрических колонн.

Конану сдавливало грудь, а череп раскалывался от боли, но в этот момент Каллидиос задержался над каким-то темным пятном, выделявшимся на склоне холма. Стигиец энергичными жестами подозвал к себе Конана, и затем быстро устремился к поверхности. Из последних сил Конан подплыл к указанному месту.

На склоне зияла черной пастью большая расселина, обрамленная пучками водорослей. От нее в разные стороны тянулись обломки колонн и каменных плит. Подплыв поближе, Конан понял, что это вход в курган. Конец длинного коридора терялся во тьме. В полутьме виднелись несколько рядов каменных фигур, служивших, очевидно, для украшения входа.

Воздух был на исходе, и Конан устремился к поверхности. Вынырнув, киммериец с удовольствием сделал большой вдох.

- Ну что, видел? - спросил Каллидиос.

- Я видел каменные развалины и пещеру на краю холма, - ответил Конан, протирая глаза. Лодка качалась на волнах недалеко от них.

- Я же говорил, - воскликнул стигиец. - Море и землетрясения разрушили курган и открыли вход в гробницу короля Калениуса. Я провел здесь немало дней, прежде чем обнаружил его. Я должен был убедиться, что мавзолей действительно принадлежал Калениусу. И я нашел их! Разве нет?

- Ты говорил, что знаешь способ собрать могучую армию, которая поможет нам скинуть Риманендо, - ответил Конан. - Мы пришли сюда, чтобы убедиться, что ты не лжешь. Вместо этого ты подсовываешь нам какой-то курган и какие-то развалины. Мне сдается, что все твои обещания помочь нам - пустая болтовня, и единственное, чего ты хочешь от нас - чтобы мы приняли участие в поисках сомнительных сокровищ этой подводной гробницы!