Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)

обходительности.

- Хэннум, мы склонны доверять нашим слугам. Без доверия нет преданности, так, кажется, сказано

в Священной Кни... - он вновь обернулся, но его верного советника рядом не появилось. Тогда

Теймуран насупился – точь-в-точь ребёнок, у которого отняли игрушку – и сухо произнес:

- Мы благодарим вас за чудесную копанию. Мы распорядимся, чтобы вас проводили до ваших

покоев, а завтра за вами зайдет слуга. Вы ещё не увидели всех чудес "Лилии".

Поняв, что сегодняшняя беседа окончена, я поспешила откланяться, пышно возблагодарив

оказанную мне милость.

Интересно, почему он так взъелся из-за какого-то медальона?

***

"Не понимаю, Каэрре-хэннум. Почему нам не показали гарем?"

Перо скрипуче чиркало по пергаменту, оставляя неровный чёрный след и кляксы.

- На празднике главное блюдо всегда приберегают под конец, - вполголоса сказала я, вынимая

шпильки и распуская узел волос. Дарсан невидяще посмотрел на меня и вновь яростно набросился

на пергамент. Строчки змеились из-под его руки.

"Мне не доступно и другое, хэннум. Тетка рассказывала, что при дворе состоят несколько

прорицателей. Они толкуют сны калифа, защищают его от дурного глаза и порчи. Ещё они

предсказывают ближайшее будущее. Обычно мы видели их, когда калиф выходил к народу. Сейчас

их нет".

Я успокаивающе похлопала разгоряченного паренька по плечу и ласково прошептала:

- Это не наша забота, Дарсан. Перестановки при дворе – не наше дело. Давай ложиться спать,

завтра поиски должны подойти к концу.

Паренёк пару мгновений буравил меня тяжёлым взглядом, потом безнадёжно махнул рукой:

- Вам что-нибудь ещё нужно, хэннум?

Я устало улыбнулась и покачала головой:

- Ступай.

Лёгкая завеса из мелких бусин колыхнулась с тихим музыкальным позвякиванием. Скрипнула

кушетка – Дарсан укладывался спать. Я зевнула, потянулась и изнеможённо упала на прохладное

шёлковое покрывало, не снимая одежды. Минувший день, полный впечатлений, настолько утомил

меня, что я решила немного перевести дух прежде, чем разбирать кровать.

41

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

***

Бескрайняя равнина, чьи границы размыты клубящимся по линии горизонта сизым туманом,

простиралась вокруг меня, насколько хватало глаз. Воздух душный и спёртый; ни малейшего

дуновения ветерка, будто вокруг застыло тёплое вязкое желе. И небо, такое же тяжёлое, свинцово-

серое, как в Коннемаре, грозно нависающее над головой. Кажется, будто оно выгнулось вовнутрь

пространства.

Под этим небом я почувствовала себя ничтожной букашкой и попыталась сдвинуться с места, но

ноги не послушались. Словно ступни вросли в почву.

Где я? Что это за место? Как я здесь очутилась?

На небе нет ни звёздочки. Луны тоже не видно. Краем глаза где-то там наверху можно уловить

неясное движение. Будто тьма, наполнившая небесную чашу, клубится и беспрестанно извивается

в безумной пляске.

Сон это или явь? Чувствуя, как внутри начинает нарастать сосущий страх, я попыталась

пошевелить хоть пальцем – тщетно! Холодное онемение разлилось по телу, отняв любую

способность двигаться.

Земля под ногами дрогнула – едва уловимо, но всё же заставив редкие песчинки на поверхности

всколыхнуться. Оглушающую тишину прорезал гулкий стук сердца. Земная твердь вновь пришла в

движение, словно огромный червь пробирался под окаменевшим слоем почвы.

Если бы я только могла, то зажмурилась бы. Беспомощное ожидание - а вдруг этот "червь"

выберется и проглотит меня? - оказалось куда страшнее неизвестности.

Внезапно всё прекратилось. Колебания почвы улеглись, а темень вокруг начала развеиваться.

Приглядевшись, я быстро поняла, почему.

Над землёй стало разгораться тусклое, еле заметное зеленоватое свечение того мертвенного

оттенка, какой испускают гнилушки в лесу. Оно разгоралось не постепенно, а резкими толчками,

словно...

Пульсировало?

Свечение шло не от самой земли, а от появляющихся на её поверхности крохотных созданий

величиной не больше ногтя. Они были похожи на плоские чайные блюдца, уменьшенные в

несколько десятков раз; единожды возникнув, они, не шевелясь, застывали.

Мне стало так жутко, как не было ещё ни разу в жизни. Когда стремительно увеличивающийся

ковер из "светлячков" подобрался к моим ногам, я напряглась изо всех сил, пытаясь собрать всю

свою силу воли, чтобы сорваться с места. Тщетно.

Рост "ковра" остановился за удар сердца до моих пальцев. Над самым плотным скоплением

“светлячков” в воздухе померещилось движение. Все крохотные существа хлынули туда, и на

месте уплотнения вырос бугор, все ярче и ярче пульсирующий зелёным так, что глазам было

больно.

Мне не дали даже удивиться.

Бугор шевельнулся, и принялся расти, с поразительной скоростью принимая очертания...

Человеческой фигуры?!

Удар сердца.

42

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

На боках фигуры вздулись две припухлости, выплюнувшие плети рук.

Удар сердца.

Внизу копошащаяся светящаяся масса одним махом разделилась на две ноги-подпорки.

Удар-удар-удар. Сердце начинает захлёбываться в безумном ритме страха.

По телу фигуры пробежала дрожь последней пульсации. Ослепительное сияние стухло, и плоское

лицо приняло внятные очертания.

Передо мной стоял Моррис Сокол.

Будь у меня голос, я бы закричала. Но губы не слушались, а голосовые связки не откликались на

все попытки исторгнуть хоть какой-нибудь звук. Мне оставалось только безмолвно наблюдать.

Бывший возлюбленный неподвижно стоял передо мной, безжизненно опустив руки. Лицо его было

страшно: ввалившиеся щёки, тонкие губы, обнажающие зубы в кривой усмешке, пустые глазницы,

из которых сочилась мерцающая жидкость. В его облике не осталось ничего от того красавчика-

пирата, которого я когда-то самозабвенно любила; сейчас это была скелетоподобная пародия на

человека, обтянутая истлевшими лохмотьями некогда белоснежной рубашки и кожаных штанов.

Призрак вздрогнул и повел ввалившимся носом, как собака, принюхивающаяся к подачке. Чёрные

провалы глазниц обратились ко мне. В голове прошелестел глухой голос:

"Здравствуй, крошка".

Высохшие губы пирата не шевелись, но слова отчетливо звучали в моём мозгу:

"Ты рада меня видеть?"

Говорить я не могла. Но что мешало попробовать ответить ему его же способом?

"Здравствуй, Моррис", - мысленно сказала я, стараясь сосредоточиться на произносимой фразе и не

отвлекаться на полнейшую нереальность происходящего.

Уголки рта Сокола разъехались в сторону.

"Раньше ты была более ласковой, крошка. Ты уже нашла замену мне? Интересно, у него ты глаза

тоже выцарапаешь?"

Будь это под силу, я стиснула бы кулаки. Сам вид бывшего любовника внушал омерзение и

гадливость, какие возникают при виде жирного червя.

"Уходи, Сокол. Ты мёртв".

"Разумеется", - оскал покойника стал шире. Ещё чуть-чуть, и кожа на щеках лопнет. - "Я мёртв по