Представление для богов

Некоторое время Нурайна молчала.

— Вообще-то все это — дело Клана Дракона и не касается посторонних... — сухо отозвалась она наконец.

— Засыпа-аю! — заскулил Орешек, в котором взыграло любопытство. — Глаза словно медом намазаны... так и слипа-аются...

И зевнул так выразительно, что Нурайна не выдержала и начала повествование — сначала неохотно, а потом все больше и больше увлекаясь:

— Случилось это за два года до начала Железных Времен. Самым большим было тогда королевство Алых Скал, оно простиралось от Недоброго леса до Железной Гряды. Правил там Авитан Светлый Щит из Клана Дракона, Ветвь Гребня. В королевстве Кланы были не слишком сильны, Истинных Магов было мало, да и тех нельзя было назвать могущественными. Поэтому несколько влиятельных родов — один из них некогда правил королевством — сумели объединиться для захвата власти. Это был не просто дворцовый переворот, а кровавый мятеж, всколыхнувший страну. Город пошел на город, замок — на замок. Король был убит, не пощадили заговорщики и восьмилетнего принца. А дочь короля, Ульгайя Серебряная Снежинка, была заперта в одной из дворцовых башен. Предполагалось, что новый король перед вступлением на престол женится на принцессе, чтобы сделать коронацию более законной. Но заговорщики не сумели договориться, кто же из них будет этим королем. Их внутренние распри увеличили сумятицу в стране...

Орешек с детства любил предания об Огненных Временах. Его воображение расцвечивало их яркими красками. А поскольку он побродил по свету куда больше, чем Нурайна, он живее, чем она, смог представить себе трактир на лесной дороге, куда перенеслось действие рассказа. За триста лет такие заведения не изменились: бревенчатые стены, земляной пол, длинные дощатые столы, широкие скамьи, на которых гости не только сидели, но и спали... даже хитрую морду хозяина Орешек видел так четко, словно сам шагнул в шумное, пропахшее потом и кислым вином помещение.

И куда яснее, чем Нурайна, понимал Орешек, какой опасности подвергался парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, вздумавший в таком подозрительном месте расплатиться за еду и ночлег золотом, да еще доставший монету из кошелька на глазах у хозяина трактира.

— Без соображения паренек! — не выдержал Орешек. — В этакой глухомани трактирщик обязательно связан с разбойниками, ему просто не прожить без этого! Если у мальчишки меди не было, вытащил бы золотой заранее, незаметно. А стал бы платить, сказал бы: вот, мол, повезло, нашел на дороге монету, а то б и поужинать не на что...

— Пожалуй, — кивнула Нурайна. — Мальчику явно не хватало житейского опыта. Но он сказал, нечаянно или нарочно, что утром сюда прибудут его друзья: у них здесь назначена встреча. Может, это спасло ему жизнь.

— Наверняка! — кивнул Орешек и откинулся к стене, стараясь представить себе и то, о чем рассказывала Нурайна, и то, о чем можно было догадаться.

Итак, трактир на лесной дороге, прикорнувший в углу на лавке парнишка и отчаянно галдящая за столом хмельная ватага наемников...

Нет, разве уснешь, когда стены трясутся от воплей и пьяного хохота! А хозяин-то рад-радешенек: подает кувшин за кувшином... ну и растрясут же вояки свои кошельки!

За главного у них, похоже, вон тот, что каждый раз, как встает, макушкой потолочную балку цепляет. Дружки зовут его просто и непритязательно: Гром. А почему его так зовут, становится ясно каждый раз, как он открывает пасть.

Конечно, в наемники может податься любой, даже Сын Клана. Но здесь совершенно ясный случай: у парня на физиономии прямо-таки большими буквами написано: «Отребье». Ну, никаких сомнений!

А если прислушаться (во имя Безликих, как же не прислушаешься, если так орут!), можно понять: нет, не главный он у них! Наоборот, ватага потому так лихо и пьянствует, что с приятелем прощается. Они решили податься за Железную Гряду, в Озерное королевство, а Грому туда, оказывается, нельзя. Он, видите ли, в Озерном королевстве уже успел побывать — и его там крепко запомнили. Теперь дружки на все лады изощряются, перечисляя, что проделает с Громом палач, если наемник решит навестить знакомые края. М-да, просто мороз по коже! Ну и фантазия у людей!

Хвала богам, их начинает одолевать сон... немудрено, с того-то пойла, каким потчует хозяин. С одного глотка ясно: нормальному человеку это пить нельзя. Это можно лить только в такие вот луженые горластые глотки... Во-от, еще одна голова плюхнулась на блюдо с вареными раками... вот еще один сполз на пол и прикорнул под столом. Отлично! Все готовы... кроме Грома! Мало того что не спит, негодяй неугомонный, так ему еще и в «радугу» сыграть приспичило. Ходит по трактиру, трясет коробкой с костяшками, приятелей своих тормошит...

Наемник пихнул ногой одного из спящих, приподнял за волосы голову другого, убедился, что от дружков никакого толку, и взревел так, что за стеной у коновязи шарахнулись и заржали лошади:

— Тр-рактирщик! Ты где? Подь сюда... играть будем!

Но бывалый хозяин предусмотрительно укрылся в погребе, откуда только что носил наверх вино. И крышку за собой прикрыл.

Разочарованный наемник тяжелым взглядом обвел притихший трактир и углядел парнишку, который не успел притвориться спящим. В два шага Гром пересек комнату и навис над мальчиком:

— Ты... как тебя?.. Сыграем! Ну-ка, покажи свой кинжал... Разукрашен красиво, а лезвие — дрянь. Ладно, ставь против моего ножа... разрешаю...

— Бери так, — робко предложил парнишка. — Я спать хочу...

— А я сказал — играем! Вот, бери коробку... тряхни хорошенько...

— Если проиграю — отпустишь меня спать? — уточнил парнишка, заранее примирившийся с потерей кинжала.

— Проиграешь — отпущу... Что там? Два алмаза и подкова? А ну дай сюда коробку!.. Две розы и подкова... Эх, твоя взяла!

Гигант тупо глядел на рассыпавшиеся по скамье плоские костяшки.

— А вот отыграюсь! Против ножа и кинжала — мой кошелек... не помню, сколько там осталось... И плевать, ставлю весь...

Трактирщик в погребе поздравил себя с тем, что заранее получил с гостя плату за вино.

— Оп-пять розы... цветочки поганые... Не-ет, отыграюсь! Против всего... вот этого... ставлю седло... Куда — спать?! Я те дам — спать! Играй!

Трактирщик поднялся по лесенке и неуверенно взялся за крышку над головой. Можно уже вылезать или не стоит попадаться наемнику под горячую руку? У него сейчас в душе не чижики щебечут — судя по тому, как он нахваливает свою лошадь. Даже предлагает, пьяный дурень, завести кобылу в трактир, чтобы парнишка ее осмотрел и согласился принять в качестве ставки!

Когда трактирщик наконец решился выглянуть наверх, он увидел, что Гром уже снял куртку и теперь стаскивает через голову рубаху.

— Вот... и сапоги... Эх, сам вижу, что мало... против лошадки моей бывшей, и седла, и всего... Штаны добавить?

— Да ничего мне не надо... — безнадежно пискнул мальчишка.

— Заткнись и играй! Морская звезда, кинжал, алмаз — эт-то я хорошо кинул! А ну, ты... два кинжала и алмаз... да можешь ты, гаденыш, хоть раз проиграть? Совесть у тебя есть? А ну, ставь всю кучу против... против моего меча, чтоб я сдох!

От удивления трактирщик высунулся из своей норы по пояс. Наемник ставит на кон оружие! Хозяин трактира видел бедолаг, которые пропивали с себя все до нитки, но за оружие даже они держались обеими руками.

— М-морская звезда... ну, куда она поперла против твоих алмазов?.. Э-эй, это что же — я и меч проиграл?!

Заинтересованный трактирщик выбрался наверх и воззрился на Грома, который, в одних кожаных штанах, возвышался над проигранной кучкой барахла и, держа гигантский двуручный меч, враждебно и недоверчиво глядел на перепуганного мальчишку.

— Небось первый раз играет, — примирительно сказал трактирщик. — Новичкам везет. А ты, приятель, чтоб судьбу умаслить, поставь что-нибудь ценное...

Среди игроков и впрямь существовала примета: если долго проигрываешь, надо резко повысить ставку — подкупить удачу. Но дать такой совет голому человеку...