Принуждение к миру

Вода была холодная, зато почти прозрачная, ориентироваться в ней было легко. Двести метров проплыли за шесть минут.

Ратибор всплыл, подозрительного движения на острове не заметил, взобрался на береговой откос.

То же самое сделал Икона.

– Воздух?

Два ответных щелчка в наушниках рации: Кремень постучал пальцем по бусине микрофона, докладывая, что всё спокойно.

– Наверх!

Бойцы полезли на склоны кратера, стараясь не производить ни малейшего шума, перебегая с места на место тогда, когда начинались металлические стуки.

Ратибор взобрался вслед за Иконой, осторожно высунул голову из-за скалы.

В кратере кипела работа. Трое в боевых костюмах типа «хамелеон» разбирали сгоревший вертолёт на части, укладывая обломки и детали корпуса на внутренних стенках кратера. Судя по количеству обломков, устилавших воронку, работать им осталось совсем мало, от силы пару часов. И снова Ратибор подивился отсутствию у чужаков охраны. То ли они действительно торопились, то ли привыкли к кажущейся вседозволенности, то ли считали край абсолютно мёртвым, пустым, незаселённым.

Икона посмотрел на командира группы круглыми глазами.

Ратибор понял, что все ждут его команды. Но убивать неизвестных десантников не хотелось, несмотря на их злую целевую направленность. Геологов они убивать не стали, хотя могли, и это заставляло относиться к ним уважительно.

Ратибор выждал момент, поднялся на край вала кратера, сложил ладони рупором:

– Эй, внизу! Внимание!

Троица, разбиравшая вертолёт, замерла и с похвальной быстротой разбежалась по сторонам, ища укрытия.

– Предлагаю поднять руки, бросить оружие и выходить по одному! Вы окружены!

Тишина в ответ. Чужаки обдумывали свои действия.

Ратибор хотел повторить предложение на английском, но почувствовал холодное дуновение ветра – это подсознание отреагировало на возникший ментальный ток угрозы – и нырнул за камни. Пули, выпущенные из десантного пистолета-пулемёта кем-то из пришельцев, впились в глыбу, за которую он упал.

Кремень и Клюв ответили.

По кратеру заметалось дробное эхо.

– Сдавайтесь! – крикнул Ратибор. – Выхода нет! Через минуту открываем огонь на поражение!

Несколько выстрелов, ответная очередь, чей-то истошный крик:

– Don’t shoot! We are coming out! [34]

В то же мгновение раздался мощнейший взрыв!

Выглянувший из-за укрытия Ратибор успел увидеть, как небольшой с виду красный шарик возле кучи железа превратился в язык яркого белого пламени, а потом во все стороны полетели камни, на лету превращаясь в пыль, обломки вертолёта и струи огня и дыма! Сотрясение почвы было таким сильным, что Ратибор едва не свалился с кратерного вала. Однако сумел удержаться.

Грохот стих, камни и горящие лохмотья перестали сыпаться с неба.

– Старшой! – донесла рация выдох-вызов Кремня.

– Живы? – хрипло спросил Ратибор.

– Ван, ту, три, – ответили подчинённые дружно.

– Что произошло? – добавил Клюв.

– Мы попали в упаковку ВВ! – догадался Кремень.

– Стандарт «два нуля»!

Бойцы выглянули из-за каменных глыб, осматривая кратер и весь остров.

Туча пыли и дыма в кратере осела, стала видна ещё одна воронка в дне кратера, глубиной около пяти метров и диаметром вдвое больше.

– Ни фига себе ахнуло! – пробормотал Икона.

– Пластит, – предположил Кремень.

– Нет, посмотри, там же всё оплавилось! Это «объёмник», точно! УОВ! [35]

– Тише! – остановил подчинённых Ратибор, поднимаясь. – Эй, внизу, есть кто живой?

Никто ему не ответил.

– Пойти, посмотреть? – нерешительно предложил Икона.

– Нет смысла, – покачал головой Ратибор. – Там ничего не уцелело.

– Зачем они притащили сюда «объёмник»?

Мысль, объясняющая случившееся, мелькнула у Ратибора в тот момент, когда его взгляд упал на кучу глыб и расколотых каменных пластов, загромоздивших дно кратера. Совсем недавно там была дыра, которую закрывал собой корпус вертолёта.

– Они хотели опустить «объёмник» в колодец.

– Зачем?!

Ратибор, не отвечая, достал мобильник. Можно было звонить отцу и докладывать, что они прибыли к геологам вовремя.

Икона, сообразивший наконец, зачем десантники в иностранном камуфляже хотели опустить бомбу в колодец, шёпотом выругался.

– Ещё бы час, и они успели бы взорвать ход под землю! Да, командир?

– Да, – ответил Ратибор.

Кольский полуостров

Печенга

Буй-Тур

Им повезло: никто при взрыве не пострадал. Буй-Тур, Аглая и её дед успели спрятаться в скалах, а команда исследователей во главе с полковником Строевым находилась в лагере, готовясь к очередному походу к Опухоли.

Спустя минуту после взрыва Буй-Тур взобрался на вал выброшенной из воронки земли, каменной крошки и скальных обломков, к нему присоединились Аглая и Анурий Фокич, и они молча стали рассматривать развороченную взрывом стену расщелины.

Ракета не попала в Опухоль, она разорвалась рядом, и хотя и уничтожила водяную гору, но выход Опухоли скорее открыла, не завалив дыру тоннами горных пород. Теперь отчётливо было видно, что внутрь возвышенности, под береговой обрыв, уходит тоннель диаметром около пяти метров, и его зев окаймлён зубцами странно симметричных, геометрически правильных глыб.

Прибежали «археологи» во главе с полковником Строевым, с изумлением и недоверием уставились на преображённый ландшафт.

– …! – проговорил Пинский длинную яркую фразу, перевести которую можно было короче: «Ну и ну»!

– Прекрати! – осадил его Строев.

– Извините, – смутился лейтенант.

Капитан Няндома помял лицо ладошкой, что-то проговорил под нос. Проняло и его.

– Что случилось? – проговорил Строев.

– Бабахнуло! – отозвалась Аглая, на щеках которой выступил румянец возбуждения. – Сюда упал самолёт и разбился!

– Не самолёт, – возразил Буй-Тур, – ракета.

– Какая разница?

– Большая. – Буй-Тур посмотрел на Анурия Фокича, разглядывающего дымящуюся воронку с задумчивым видом. – У меня есть предложение, отец. Почему бы нам не посмотреть, что это за пещера?

– Ракету кто-то навёл, Гордей Миронович.

– Я тоже так думаю. Хотя сейчас траектории программируются без какого-либо участия наводчиков.

– За пару секунд до взрыва я почуял радиосигнал.

Буй-Тур хотел уточнить, каким образом старик мог почуять радиосигнал, но передумал. Дед Аглаи был волхвом, и это всё объясняло.

– Ты хочешь сказать…

– Наводчики не ушли, они прячутся где-то здесь.

– Понял, я это выясню. Однако как насчёт идеи обследовать дырку?

– Она пахнет древностью.

– Тем более!

– Можно попробовать.

– Тогда просьба: готовьте верёвки, фонари, костыли, чтобы можно было спуститься туда, а я пока поброжу по окрестностям, грибы поищу. Вернусь, попытаемся найти ответ на вопрос: зачем кому-то понадобилось сбрасывать на Опухоль бомбу.

– Надо получить разрешение, – угрюмо обронил Строев. – Это территория секретного объекта исследований.

– Где вы видите секретный объект, Борис Егорович? – с иронией спросил Буй-Тур. – Нету его. Да и не нуждаемся мы в чьём-либо разрешении. Захотите помочь – присоединяйтесь, не захотите – управимся без вас.

– Это самоуправство.

– Ещё какое! – кивнул Гордей. – Вся страна так живёт, сверху донизу, давно пора порядок навести. Но поскольку ситуация у нас форс-мажорная, а до начальства далеко, полезно проявить инициативу.

Строев покосился на Анурия Фокича. Тот благостно улыбнулся.

– Гордей Миронович прав.

– Можно, я с тобой по грибы? – подбежала Аглая.

– Нет! – ответил Буй-Тур твёрдо. – Это мужская работа, да и грибы, гм, гм, тут шастают опасные. Никуда от деда не отходи.

Он оставил команду Строева у развороченного обрыва, вооружился, предчувствуя неприятные контакты, и поднялся на самую высокую горку местного ландшафта, с которой видны были все достопримечательности побережья Печенги, сама река, лагерь и обрыв с расщелиной, из которой недавно торчала Опухоль. Отсюда вполне можно было подать сигнал на спутник и передать точные координаты места на борт ракеты, после чего проследить за её падением. Однако никаких следов пребывания на голой вершинке сопки предполагаемых корректоров стрельбы Буй-Тур не обнаружил. Да и спрятаться здесь от посторонних глаз было негде, вершинка продувалась всеми ветрами и была голой – как моя башка, пришло в голову мимолётное сравнение.