Нарушители равновесия

Антомира. Он будет знать, что ответит за тебя головой — своей и своего отца. Ты оденешься, как волотич. А главное — молчи. Ты говоришь по-сполотски.

— И еще заикаюсь, — вновь усмехнулся Улад. — Я понял, не волнуйся.

— Узнай, примет ли она бой. Если ее войско еще у Коростеня, погляди, может, что-то заметишь…

— Н-не волнуйся! — повторил Улад, чувствуя себя почти что счастливым. — Я все узнаю, брат!

Сначала плыли на челноке, а затем долго шли темными зарослями, постоянно натыкаясь на острые ветки. Уже стемнело, но Баюр прекрасно знал дорогу. Уладу парень сразу понравился — улыбчивый, смелый, решительный. Не то, что его батюшка, боящийся сделать шаг за пределы лагеря. А главное, Баюр прекрасно говорил по-сполотски, да и сам больше походил на сполота, чем на дикаря-волотича. Он обмолвился, что несколько лет прожил в Савмате, и Улад окончательно поверил своему спутнику. Если бы все волотичи были такими! Разве трудно выучить сполотский, научиться по-сполотски одеваться, по-сполотски жить! Ведь все они — анды, потомки славных воинов Кея Боза, во времена которого еще не было ни сполотов, ни улебов, ни волотичей, а был единый народ от Харпийских гор до Итля. Отец прав — настало время объединить землю, дать ей новое имя. Одна земля, один народ, один язык…

Впрочем, сам Улад в этот вечер оделся, как настоящий волотич. Ему подобрали белую рубаху, легкие башмаки, сплетенные из лыка, даже волосы подстригли по-другому. Оказывается, эти дикари стригутся иначе! Уладу было не жаль своих рыжеватых кудрей — отрастут! А вот меч пришлось оставить. Вместо него молодой Кей подвесил к поясу небольшой топор-клевец, с которым он совершенно не умел обращаться. Впрочем, он шел не на войну, точнее его война будет другая. Он первым из всего войска попадет в Коростень, и эта мысль наполняла гордостью душу Улада, Город, который брали его прадед, его дед, его отец. Теперь и он сможет что-то сделать для Ории — страны, где правят Кеи…

С Баюром они все решили заранее. Если встретится стража, говорить будет сын Антомира. Для всех они станут добровольцами, которые спешат в войско мятежников. Баюр знал имена нескольких вожаков и надеялся беспрепятственно проникнуть в город.

Сначала они увидели костры. Их было много, словно звездное небо внезапно опустилось с заоблачных высот. Огромное поле стало лагерем. Темнота скрывала подробности, но глухой шум, доносившийся от самого горизонта, не давал обмануться — здесь собрались многие тысячи. Где-то за полем был Коростень, но тьма не позволяла увидеть город. Уладу лишь показалось, что он различает силуэты приземистых деревянных веж на невысоком холме.

У первого же костра Баюр непринужденно поздоровался и присел поближе, кивнув Уладу, чтобы тот пристраивался рядом. Вопросов никто не задавал. Гостям передали большую деревянную братину, в которой оказалось что-то, похожее на перекисший квас. Улад с трудом удержался, чтобы не скривиться. Ну и дикари! Даже квас делать не умеют! Тем временем Баюр, перекинувшись несколькими короткими