Адмирал. Пенталогия

Иосиф Аврумович положил на стол телеграмму.

Действительно, все огромное хозяйство Тимофея готово к торговле с Египтом. Российские предприниматели могут купить и переработать треть всего хлопка. Потребности льна практически сойдут на нет. После поступления огромного количества хлопка, цены на ткани упадут, и весной никто не будет сеять лен. Производство ткацкого оборудования уже отлажено. Только махни рукой, и Варфоломей Сидорович завалит рынок необходимыми станками и оборудованием.

— Треть хлопка продадим в Турцию, треть в Европу. Но наша доля недостаточно весома для подписания мирного договора.

— Каков вес в Сенате представителей ткацких мануфактур?

— Мизерный, не больше двух процентов.

— Сенаторам могут задурить голову идеей о легком захвате Сирии.

— Хорошо, что с пшеницей?

— Продаем в Турцию и Англию. На этот год посевы подсолнечника и сахарной свеклы увеличатся вдвое.

— Нововведение хозяина оказалось очень выгодным. Многие бросают посевы пшеницы и переходят на масло и сахар.

— Пшеницу продаем через Петропавловск?

— Самое выгодное место, заодно город получит прибыль от захода кораблей.

— Полученная новость недостаточно убедительна для подписания мирного договора. Дворяне выгоду не увидят.

Тимофей начал диктовать секретарю телеграмму для Варфоломея Сидоровича. Хлопок в любом случае поступит на русский рынок, фабрикантам потребуются новые станки.

Иосиф Аврумович крутил в руках цилиндрик, в котором лежала вторая телеграмма. Он не собирался открывать и без разрешения читать сообщение. Голова была занята проработкой различных вариантов. Требовалось в срочном порядке увеличить число сторонников мира с Турцией.

— Тимофей, хозяин что-то говорил про изготовление пороха из хлопка.

— Не знаю, с этой темой обращайся в тамбовскую лабораторию.

— Местные пороховые заводы работают на нитроцеллюлозе.

— Отстань!

Тимофей взял вторую телеграмму:

— Читай, — он протянул бумаги. — Вот он, мир! Иосиф Аврумович вытер вспотевший лоб. Он держал в руках отчет экспедиции, которая три года назад отправилась на поиски золота вдоль Тихоокеанского побережья Северной Америки. Экспедицию организовали уже после того, как началась разработка приисков на реках Юкон и Клондайк. Граф Алексеев тогда получил разрешение короля Испании на разработку приисков Калифорнии, на реке Сакраменто.

Без промедления снарядили большую экспедицию. Две изыскательские партии под охраной казаков отправились навстречу друг другу с юга и севера. Почти сразу в Аризоне нашли месторождения золота и серебра. Следом нашли золото и серебро южнее реки Ванкувер. Если с месторождениями южнее реки Ванкувер не стали секретничать, то про Аризону промолчали. Официально это территория Новой Испании, ажиотаж и золотая лихорадка никому не нужны. Бумага в руках Иосифа Аврумовича говорила, что все земли от Аризоны и Калифорнии до Полярного океана буквально полны золотом и серебром.

— Хозяин знал, что все тамошние земли богаты золотом и серебром, — наконец сказал Тимофей.

— Ты уверен? Почему в своем последнем письме приказал найденные прииски раздарить, согласно оставленному списку?

— Да потому, что нашел еще более богатое место!

— Сколько же тонн золота будут добывать?

— Посчитай. Один прииск дает десять тонн в месяц, у тебя в руках список на пятьдесят девять золотых приисков.

— И более сотни серебряных. Немедленно посылай телеграмму графу Потемкину, я поеду в Петербург вместе с тобой.

— Потемкин с тобой не будет говорить.

— Мне надо поговорить с дядей нашего хозяина.

— С Михаилом Михайловичем? Председатель Сената, конечно большая величина, да и в списке он указан…

— Он, как и все дворяне, конечно, чванлив, но меня по старой памяти выслушает.

— О чем хочешь говорить?

— О человеческой жадности. Половина этих земель принадлежит Карлу III. Надо найти предлог для получения прав на земли.

— Логичное предложение. Испанию не интересует обследованная нами территория. Вице-король Новой Испании туда даже миссионеров не посылал.

— Хорошая мысль!

— Предлог миссионерской деятельности ни у кого не вызовет подозрений.

Железная дорога между Петербургом и Нижним Новгородом еще не достроена. Однако строители, узнав о срочной надобности руководства, попросили не спешить и дать им сутки. В результате до столицы доехали, не выходя из вагона. Правда, паровоз трижды отцепляли. К вагону запрягали лошадей и несколько километров ехали на конной тяге. Тем не менее результат превзошел любые ожидания, дорога заняла всего сорок часов.

Турецкая делегация сидела в молчании. В первый момент они решили, что переводчик что-то перепутал. Делегаты переспросили его несколько раз. Но нет, все правильно, Сенат проголосовал за мир. Правильнее будет сказать, что Сенат поручил правительству начать мирные переговоры с Турцией. При этом обставил свое поручение множеством условий и ограничений. В частности, город Иерусалим выходит из состава Османской империи и переходит под протекторат России. Но это мелочи по сравнению с главным — война окончена! Делегация уже не надеялась на такой исход. Когда по Стамбулу прошел тихий шепот о возможности заключения мира с Россией, никто не поверил. Но визирь Абдулла Молниеносный немедленно отправил посольство.

Все, что говорили депутаты Сената, было чистой правдой. Турецкие армии бежали перед русскими полками. Здесь вопрос не трусости турецких солдат. Намного проще и прозаичнее. Русские винтовки стреляли дальше турецких пушек. Русские пушки стреляли на запредельные дистанции. Тактика плотного пехотного строя требовала стойкости солдата перед лицом возможной смерти. Весь ход войны показал, что перед русским оружием смерть не возможна, а гарантирована. Никто не хотел умирать, поэтому солдаты отказывались строиться против русских полков. Что с ними могут сделать генералы? Казнить? Так ведь всех не убьют, а русские очень даже просто и быстро.

Напутствие султана было ясно и конкретно: «мир любой ценой». Сановники сами хорошо осознавали сложившуюся ситуацию. Сейчас Османская империя беспомощна. Австрия завязла в войне с Венецией. Австрийцы ни за какие деньги не ввяжутся в противостояние с Россией. Франция в полную силу бьется с Англией. Польша погрязла во внутренних разборках и войне с Пруссией. Поляки продали России часть своих земель, что и послужило для Турции поводом объявить России войну. Отъезд в Петербург был обнадеживающим. Русская армия прекратила активные действия и как будто выжидала. Все восприняли пассивность как дополнительный сигнал о готовности к переговорам.

Однако петербургская реальность оказалась совсем иной. Императрица откровенно показала свое нежелание вступать в переговоры. Правительство мялось и не давало конкретных ответов. Английский посол открыто требовал продолжения войны, напирая на то, что эскадра уже готова и вскоре отправится в Средиземное море. Шведы отводили глаза и уговаривали не терять надежды. Председатель правительства приглашал на заседания Сената, где делегация каждый раз слышала только призывы к продолжению войны. И вдруг раз, и мир! Непостижимо и непонятно. Сами турецкие сановники на месте русских никогда бы не пошли на подписание мира. Зачем подписывать мирный договор, когда армия способна в кратчайшие сроки войти во вражескую столицу?

Екатерина смотрела на Петропавловскую крепость. У причала стоял очередной корабль с золотом. Как быстро все изменилось! Хранилища полны денег. Корабли с золотом и серебром приходят под выгрузку сразу после ледохода и выгружаются практически ежедневно до наступления холодов. Только богатство государственной казны ее не радовало. Деньги пришли, а власть ушла. Сначала она обрадовалась возможности оставаться императрицей и в то же время выйти из-под навязчивого контроля со стороны графа Потемкина. Отступил страх за жизнь сына. Она двумя руками ухватилась за шанс стравить своих врагов. Заставить их перегрызть друг другу глотки. Первое время все шло по плану. Сенаторы откровенно друг друга поносили, обвиняли в воровстве и взяточничестве. Произошло несколько непонятных убийств и невнятных дуэлей. Но потом все затихло, сенаторы принялись за дело. Вместе с тем она оказалась отстраненной от всего.