Сказки о сотворении мира (СИ)

— Знаю, что я не такой как все, — огрызнулся молодой ученый, — но мне почему-то кажется, что прав я, а не тот, что ходит на работу, потому что так надо, пялится в телевизор и плодит детей таких же, как сам.

— Ох!.. — воскликнул Ильич. — И ради этого человечества вы работаете, рискуете собой, попадаете в тюрьмы, скрываетесь от правосудия у таких одиозных личностей, как ваш покорный слуга! Ох, Натан! Этот юноша знает, зачем живет.

— Да, я знаю, зачем живу, — согласился юноша, — потому что живу не для этого человечества, а для того, которое будет.

— Какое счастье быть слепым, — заметил Ильич. — Какое утешение, не понимать, что происходит вокруг, и не знать, почему оно происходит. Открыл хрональный коридор… заглянул… не понравилось — закрыл… Вот оно, поколение, выращенное на компьютерных играх. Они не утруждаются мировоззренческими проблемами, они используют эти проблемы для создания новых мировоззрений.

— Помочь вам, Илья Ильич? — предложил Боровский, пока академик не вывел из себя нервного молодого человека.

— Хоть адрес домашний найти… — вздыхал Лепешевский, перебирая страницы. — Валерка такой же был оголтелый боец за светлое будущее. Как же фамилия?.. Вот склероз! Представь себе, собрал каталог научных открытий, которые в свое время могли перевернуть мир! Могли, но не перевернули. Он доказал, что цивилизация несколько раз останавливалась во полшага… Доказал! С моей точки зрения, вполне убедительно. И что ты думаешь? Парня отчислили из университета перед защитой. Нелепо. За драку на дискотеке. На твоей памяти, Натан, были случаи, чтобы студента отчисляли перед защитой за драку?

— Не припомню.

— Бедняга проверил теорию на себе. И что ты думаешь? Сработала! Напоследок он нам всем еще раз ее доказал.

— Чудовищная история, — согласился Натан. — Неужели нельзя было ничего сделать?

— Гордый был. Прям как твой… — Ильич указал на Оскара и снова погрузился в дневник. — Если вы найдете этого парня… да какого парня, ему уж за сорок. Если найдете его, если объясните проблему, он вас поймет лучше всех. Может быть, особенно не поможет, но предостережет и посоветует. Он лучше меня знает, где искать пропавших покойников и как не сесть в тюрьму за изобретение вечного двигателя. Он ведь потом окончил юрфак, — вспомнил Ильич.

— Юрфак… — вздохнул Боровский. — Юрфак это хорошо.

— Консультировал нас по правовым вопросам. Когда я работал в Академии, мы очень интересно общались… Тогда-то я и записал его данные. Ну, вот же… Карась.

— Карась!!! — воскликнул Оскар.

— Карась? — уточнил Натан Валерьянович.

— Валерка Карась. Валерий Петрович. Вот его домашний телефон, вот рабочий. Знаешь, где он работает?

— В Госбезопасности! — ответил Оскар.

— Не то слово! — согласился Ильич. — В особом отделе при Академии национальной безопасности со странным названием «СОРАТНИК». Никогда не слышали?

— Слышал, — согласился Натан. — Где-то я это название уже слышал.

— Есть у них отдел, который занимается даже пропавшими камнями Греаля. Не верите? Сейчас расшифрую. — Ильич достал карандаш и жирными буквами вывел на полях тетради слово «СОРАТНИК». — Специальный Отдел Расследования Аномальных Тенденций Науки, Искусства и… чего-то на букву «К». Не вспомню.

— Кибернетики, — подсказал Оскар Шутов.

— Вот! — воскликнул Ильич. — Кибернетики. Только я думал, что кибернетика — это наука.

— Лженаука, — поправил молодой ученый.

Хмурый и сосредоточенный Ларионов расхаживал по кабинету Карася, заложив руки за спину, в точности копируя манеру профессора Боровского. Эту моду Игорь Аркадьевич усвоил еще в студенчестве. Моду думать, ходить, говорить и писать на доске одновременно. По прошествии лет он уже не мог сосредоточиться до тех пор, пока не нахмурится и не получит пространство для маневра вместе доскою и мелом. Капитан Карась смог предоставить только собственный кабинет.

— Нужен третий человек, — рассуждал Ларионов. — Надежный тип, который спрячет камень так, чтобы ни вы, ни я не знали, где он. Камень должен быть спрятан таким образом, чтобы сократить до минимума риск похищения, потери, случайных обстоятельств, в результате которых он может перейти к четвертому лицу.

— Невозможно, — ответил Карась. — Если человек будет известен нам, он станет известен им.

— Человек будет сам выходить на связь, мы не должны знать, где он. Человек может уехать на время из города.

— Вопрос времени — для них не вопрос.

— Можно обойтись без третьего лица, воспользоваться банковской ячейкой, — предложил Ларионов. — Код будем знать только вы, я и сотрудник банка, который при посторонних сейф не откроет.

— Откроет. Они заставят сотрудника банка сделать все, что нужно… Как только физики узнают, что кристалл здесь, мы бессильны.

— Ну, уж не знаю, — развел руками Игорь Аркадьевич. — Использование психотропного оружия недопустимо. В вашей компетенции это прекратить.

— Если б это было так просто. Камень — хорошая возможность заинтересовать их самих пойти на контакт. Я не хочу упустить шанс, но есть риск упустить шанс вместе с камнем.

— А если у Боровского нет прибора?

— Не надейтесь. Они изготовят новый. Без прибора физики сюда не сунутся ни за что.

— Надо взять обоих и обыскать.

— Как? Вдвоем они не придут тем более.

— Заинтересовать их придти вдвоем…

— Исключено. Элементарная шахматная партия, Игорь Аркадьевич: ни один разумный игрок не поставит под удар две сильные фигуры одновременно. Один обязательно спрячется. Он и вызволит того, кто попался. Нет, нет и нет! Если мы не придумаем способ их перехитрить, мы безоружны и беззащитны.

— Придумаем.

— Вы полагаете?

— Обязательно. Для меня это вопрос принципа. Вы можете отдать мне на время этот ужасный прибор?

— Мы изъяли целый арсенал. Эксперты боятся взять это в руки. В лаборатории настоящая паника.

— Мне надо точно знать, на каких частотах они работают.

— На опасных, Игорь Аркадьевич. На крайне опасных частотах. Пока что я не имею права передать их гражданским специалистам.

— Вы хотите перехитрить Боровского с Шутовым? Или дождаться, когда они придут и откроют сейф?

После завтрака Илья Ильич уснул за столом. Ночные бдения не позволили старику продолжить беседу, и гости предоставились сами себе… со своими проблемами и вопросами.

— Хотите, я протестирую запись, Учитель? — предложил Оскар. — Если есть хрональный дифференциал, мы вычислим его. Если мы его вычислим, будем знать, где искать их сиятельство.

— Искать? — удивился Боровский. — Ты забыл, что генератор опечатан на даче?

— По крайней мере, будем знать, человеческий голос на пленке или нечеловеческий. Если в «Стрелу» вкачать спирт… ни бог весть, какое оружие, но охрану распугать можно. Нам лаборатория нужна на час-полтора, не больше. Пока они вызовут помощь, пока помощь примчится, мы уже включим поле…

— Вряд ли. Наверняка они изъяли диски со всех компьютеров.

— Поговорите с Алисой, Учитель! Скажите, что очень надо, она признается, что делала дубликат. Хотите, я сам попрошу?

— Мой телефон наверняка на контроле.

— Звоните с моего. Звоните с телефона Ильи Ильича. Кто его заподозрит?

Натан Валерьянович нерешительно взял телефон, брошенный спящим старцем.

— Звоните, — настаивал Оскар.

Боровский вышел на веранду и закрыл дверь, за которой немедленно притаился ученик. Притаился, но ничего не расслышал. Илья Ильич к тому времени уже захрапел, и вездесущие акустические волны храпа распространились по деревянным конструкциям и приглушили инородные звуки.

Разговор был коротким.

— Собирайся, — скомандовал Натан, вернувшись с веранды.

— Что случилось, Учитель? — испугался Оскар.

— Алисе звонил некто Ларионов. Сказал, что знает, где кристалл и готов с нами встретиться.

— Ларик? — воскликнул Оскар. — Он же человек Карася.

— Собирайся! Некогда рассуждать!

— Учитель, я знаю эту сволочь! Он был главным стукачом факультета! Не помните?