Праведники Меча

Ричиус покачал головой.

— Их нет. Вчера они уехали в Талистан с Алазарианом.

— С Алазарианом? — Бьяджио не скрыл разочарования. — Ах, как досадно! Я надеялся, что встречу у вас и мальчика тоже, но по дороге сюда я старался, как можно меньше ехать по Талистану. — Он озорно улыбнулся. — Сейчас я в Талистане популярностью не пользуюсь.

— Могу себе представить.

— Как мальчик? — спросил Бьяджио. — С ним все в порядке?

— С ним все хорошо, — ответил Ричиус, гадая, сколько времени его слова будут соответствовать истине.

Он не стал рассказывать Бьяджио о проклятии, связанном с трийской магией — что ее можно использовать только во благо, а не для причинения вреда. Не упомянул он об этом и в разговорах с Алазарианом. Он не знал, насколько скоро у Алазариана проявятся симптомы — те же, что у Тарна.

— Я рад, что с парнишкой все в порядке, — сказал Бьяджио. — Это хорошая новость.

— Ну, все не так уж идеально, — признался Ричиус. — Он голыми руками убил Элрада Лета. А потом обнаружил, что вы убили его деда, не дав ему возможности вылечить старика.

— У меня не было выбора, — заявил Бьяджио, бросая прутик. — Старик был совершенно безумен. Он заслуживал смерти.

— Не сомневаюсь, — согласился Ричиус. — И при всем том, ваша забота об Алазариане меня удивляет. — Он пристально посмотрел на императора. — Разве он — не очередная ваша пешка?

— Вы меня обижаете, Шакал. Если хотите знать, я беспокоюсь об этом юноше. И я намерен за ним присматривать.

— Почему?

В глазах Бьяджио промелькнула былая злобность.

— Потому что он может оказаться самым опасным человеком в мире, вот почему.

Ричиус кивнул.

— Из-за своей магии.

— За ним надо будет наблюдать и, возможно, даже приручать. Он будет сильным, и мне не надо, чтобы в империи кто-нибудь снова бросил мне вызов.

— Я не позволю вам причинить ему зло, Бьяджио, — предостерег его Ричиус. — И Алазариану покровительствуют трийцы.

— Ха! — бросил Бьяджио, презрительно взмахнув рукой. — Я не намерен ему вредить. В конце концов — он ведь оказал мне услугу. Но я буду следить за ним, и я буду смотреть, как крепнет его магия. И вам советую поступить так же.

— Вы все еще не ответили на мой вопрос, император. Вы дадите мне править Арамуром?

— Мы с вами заключили сделку довольно давно, Шакал. Помните?

Ричиус прекрасно все помнил.

— Да. Вы не вмешиваетесь в мои дела, а я — в ваши.

— Вот именно.

— Ну, думаю, что это меня устроит, — объявил Ричиус. Он не сдержал улыбки. Сидевший на земле с поджатыми ногами Бьяджио был похож на мальчишку.

— Значит, это все? — спросил Ричиус. — Вы приехали сюда за этим?

— За этим. И еще — чтобы повидаться с Алазарианом. И если уж совсем честно — то сказать вам «спасибо».

— Вот этого слова я от вас услышать не ожидал.

— Избавьте меня от иронии, Шакал. И теперь скажите мне, как ваша жена и дочь?

— А при чем тут они?

— Они здоровы?

— Здоровы. Я уже послал за ними.

— Чудесно! Тогда, возможно, я еще их увижу. Я слишком долго путешествовал и надеялся, что вы на какое-то время приютите меня у вас дома.

— У меня дома? Вы хотите жить у меня?

— Да, некоторое время, — подтвердил Бьяджио. — Если это вас не слишком затруднит. Мне хотелось бы как следует отдохнуть, прежде чем отправиться обратно в Нар. В столице меня ждет, чертова уйма работы, и я хочу быть к ней готов.

Ричиус едва верил своим ушам. Он уставился на Бьяджио, поражаясь тому, как император преобразился.

— Государь император, — сказал он, — вы действительно изменились!

Эпилог

Алазариан опустился на колени, на берегу пруда, глядя на свое отражение. Он отложил удочку: ему не удалось поймать ни единой форели, и к тому же его страшно заинтересовало лицо, глядевшее на него из водной глади. Неподалеку от него у дерева на коленях стоял Пракстин-Тар. Обратив лицо в сторону далекого Фалиндара, военачальник тихо молился. Пракстин-Тар вставал на молитву четыре раза в день, и пребывание в Талистане не уменьшило его набожности.

Вернувшиеся в Талистан месяц назад Алазариан и Пракстин-Тар многое узнали друг о друге. Как и Алазариан, Пракстин-Тар был теперь одинок: Кринион и воины вернулись в Люсел-Лор. Даже Грач получил свободу и лошадь и смог уехать на юг, подальше от своего жестокого господина. Теперь Пракстин-Тар жил в добровольном изгнании: он остался знакомиться со странной империей и оберегать своего подопечного, которого недавно назначили регентом Талистана. Как это ни странно, Алазариан привязался к Пракстин-Тару, и сам Пракстин-Тар постепенно начал оттаивать. К тому же Алазариан учил трийский язык. Его многочисленные мысленные контакты с военачальником позволили ему воспринимать не только мысли: теперь он обладал знаниями и впитывал их с огромной скоростью. Сила Алазариана росла, и он это знал. Он иногда даже тревожился из-за этого, но только не в такой прекрасный день.

Сегодня он был в слишком хорошем настроении. Бьяджио объявил его регентом. И хотя император отказался приехать в Талистан, он обещал Алазариану поддержку. Пока Алазариану было этого достаточно. Он пользовался угрожающей тенью Бьяджио, как орудием, и страх перед императором позволил ему сохранить целостность Талистана. Пока никто не выразил протеста по поводу его регентства — и, скорее всего не выразит.

Пракстин— Тар закончил молитвы и, подойдя к Алазариану, вопросительно посмотрел на него.

— Что ты делаешь? — спросил он по трийски.

— Смотрю на свое отражение, — улыбнулся Алазариан. — Мне кажется, что, взрослея, я все больше похожу на трийца. А ты как думаешь?

— Я знаю тебя недавно.

— Конечно, — согласился Алазариан. — Но я ведь триец, правда?

— По крайней мере, наполовину. Да.

— Пракстин-Тар!

— Да?

— Ты здесь счастлив? Я хочу сказать: ты находишь то, что ищешь?

Этот вопрос не понравился военачальнику, и он со вздохом сказал:

— Почему ты задаешь такие вопросы? Нехорошо так лезть в чужую душу.

Алазариан оторвал взгляд от поверхности пруда.

— Дьяна Вэнтран сказала мне, что я вряд ли получу ответы, пока не стану старше. Она сказала, что мне не следует пытаться понять сущность моих способностей. Мне просто следует их принять и ждать, чтобы жизнь показала мне, какая у меня цель.

— Жена Кэлака — мудрая женщина.

— А ты? Как, по-твоему, когда ты получишь свои ответы? На лице военачальника появилась легкая улыбка.

— Я здесь потому, что жду, когда ты получишь свои, — сказал он. — Тогда, может быть, получу свои и я.

— Ты слишком уклончиво отвечаешь, Пракстин-Тар, — шутливо укорил его Алазариан. — И не слишком полезно.

Он снова перевел взгляд на свое светловолосое отражение. Когда-то он пообещал матери, что выяснит предназначение своего странного дара. Пока он не получил никаких ответов. Но он все еще молод, а совет Дьяны Вэнтран звучит убедительно. Несомненно, когда-нибудь он узнает правду.

А до той поры он будет просто радоваться жизни, куда бы она ни вела.