Выброшенный в другой мир (СИ)

– Солдаты и офицеры короля Мехала! Мы полностью захватили Валенту! – заорал один из сандорцев. – Я барон Альбер Парман от имени своего герцога обещаю всем сдавшимся жизнь. После войны мы постараемся вернуть вас на родину. Город с внешней стороны патрулируется нашими бойцами, а сейчас мы поставим посты и внутри. И долго вы там просидите на холоде и без питания? На раздумья вам дается две свечи времени. Кто не сдастся по истечении этого срока, потом в плен браться не будет!

– Что будем делать, милорд? – спросил десятник графа, который укрылся за соседним зубцом стены. – Он прав, долго мы здесь не высидим. Да и болтов почти не осталось. Они наверняка перебили отряд барона Эктора, а следующий будет только через три дня. Мы здесь за это время околеем. Да и чем нам патрульные помогут?

– Не стреляйте! – крикнул граф. – Мы решили сдаться!

– Это бесчестно, использовать такие уловки! – шумел он чуть позже, встретившись с Сергеем. – Извольте воевать по-благородному!

– Да ну? – рассмеялся в ответ герцог. – А вы поступаете благородно? Ваш Мехал нас заранее предупредил о войне? Нет, он прокрался к нам, как разбойник, и ударил исподтишка, не дав нам времени подготовиться к его приходу! А потом отыгрался на мирных жителях, сжигая население целых городов! Скажите спасибо, что вас взяли в плен. Если после войны ваш король или родственники внесут за вас выкуп, вернетесь домой. А война это не благородный поединок, на ней нет правил!

– У нас тоже есть недовольные тем, что мы обманули сотхемцев, – сказал Парман, когда графа увели.

– Вы слышали, барон, мои слова? Вот и передайте их всем недовольным. Если бы мы сражались благородно, то потратили бы на осаду Валенты не меньше недели и потеряли бы самое малое человек триста. А за это время нас обязательно обнаружил бы один из патрулей и сообщил в другие города. Если бы мы после этого захватили город, на этом все наши успехи и закончились бы. У нас нет таких сил, да и глупо вести себя благородно с теми, кому незнакомо благородство. Предупредите, что в дальнейшем за подобные разговоры буду с позором изгонять из армии.

– Я все понял, милорд. Не скажете, что будем делать дальше?

– Нам нужно привести в порядок одежду, а лучше снять чистую и неповрежденную с пленных, одев их во что-нибудь другое. Всех их допросим, пообещав заплатить за нужные нам сведения. Через пару дней в город должен войти еще один патрульный отряд. Желательно, чтобы его бойцы ничего не заподозрили до самых казарм. Тогда можно будет захватить всех без боя. Потом формируем караваны с оружием и доспехами и партиями все это вывозим в Зельск вместе с пленными. Одновременно нужно поговорить с горожанами. Наверняка среди них есть опытные мечники и стрелки из лука. Трофейного оружия и лишних лошадей у нас много, и подкрепление не помешает. А дальнейшие наши действия будут во многом зависеть от того, что мы узнаем у пленных.

Никто из пленных солдат не сказал ничего интересного: они просто ничего не знали, кроме службы в своем гарнизоне, а все офицеры отвечать на вопросы отказались наотрез. И только тогда, когда первый караван с пленными покинул город, Сергею сообщили, что один солдат хочет сообщить нечто важное лично ему.

– Я знаю о том, что может быть вам очень полезно, – сказал он герцогу, – но у меня, милорд, есть условия. Я думаю, что ваши пленные не будут просто так сидеть где-нибудь в теплых домах и вкусно питаться. Скорее всего, их заставят отрабатывать свой хлеб в поте лица. Так вот я бы хотел этого избежать. Освободите меня и заплатите, как обещали, а я вам расскажу все, что знаю. Родни у меня в Сотхеме нет, нет вообще ничего такого, из-за чего стоило бы возвращаться, поэтому я думаю остаться у вас.

– И что же это за сведения, за которые я должен платить? – спросил Сергей. – Не бойся, если ты скажешь действительно важные вещи, тебя освободят и хорошо заплатят. Только свободу получишь уже в моей провинции, но держать тебя пока будут отдельно от остальных.

– Король Мехал обещал армии, что выплата вознаграждения будет регулярной и пока свое слово держит. Раз в месяц из Сотхема под хорошей охраной выходит денежный обоз, который везет жалование тем, кто не согласился на выплаты семье или на отсрочку.

– А зачем вам деньги на войне? – удивился Сергей. – Вас и так обеспечивают всем необходимым, а женщинам побежденных никто не платит.

– Все так, милорд, – согласился солдат. – Только война ведь по-всякому может повернуться. Вот возьмите меня. Семьи, которой можно оставить свои деньги, у меня нет. Да и не все доверяют свои деньги родичам. Можно еще открыть свой счет в каком-нибудь торговом доме, чтобы казначейство переводило жалование туда. Кое-кто так и делает, но я не хочу связываться с купцами. Не знаю, как ваши, а наши далеко не всегда отдают деньги по первому требованию. Был бы я еще благородных кровей, а так... Вот и выходит, что таким, как я, лучше всего складывать свое серебро в заплечный мешок. К сожалению, его не так много, чтобы мешок оттянул плечи. Грабить пленных у нас не принято, а если возьмут после моей смерти, то мне это уже будет неважно.

– И много вас таких? – спросил Сергей.

– За всю армию не скажу, а в нашем гарнизоне было человек пятьдесят, – ответил солдат. – С этим обозам и кое-кому из офицеров привозят золото. Немногим, правда. Деньги заказывают обычно те, кто играет на них в солу. Есть у нас такая игра.

– Значит, примерно каждый десятый, – прикинул Сергей. – И охота Мехалу из-за вас возить эти обозы?

– Так оплата оговаривается при найме, милорд, – возразил солдат. – Если бы мне не платили сразу, а пообещали отдать заработанное как-нибудь потом, я бы в армию не нанимался. Идти из-за одной добычи... Она бывает только при наступлении, да и то не всегда можно найти что-нибудь действительно ценное, что можно унести с собой. А в этом походе наш король и порыться в домах как следует не дал. Все по его приказу сожгли. Сколько добра сгорело!

– И когда должен быть этот обоз?

– Точно не знаю, но примерно – через декаду.

– У вас все войска шли через Дешт?

– За других не скажу, милорд, но мы шли через него. Это наш самый ближний к вашей границе город. И дорога там хорошая, когда нет дождей.

– А какая в нем охрана, знаешь?

– Хотите перехватить обоз на нашей территории! – догадался солдат. – А что, так вам даже лучше. Никакой такой охраны, кроме гарнизона в три сотни солдат, там нет. Но сам обоз охраняют хорошо. Может быть, с ним даже пришлют подкрепления, о которых давно уже говорят.

– О сгоревшем барахле он пожалел, а то, что сгорело население большого города, для него неважно, – сказал Сергей Севоржу после ухода солдата. – Ладно, нам он действительно сказал много ценного.

– Солдаты, – пожал плечами генерал. – Что ты от них хочешь? Они ежедневно сами ходят под смертью, а на смерть других им по большей части плевать. Не всем, но многим, в том числе и нашим. Я так понял, что ты хочешь приобщить к трофеям и серебряный обоз, да еще захватить его на земле Сотхема?

– Правильно понял. Здесь мы сможем максимум захватить еще один патруль. Уже с остальными городами так легко не получится. Отсутствие патрулей насторожит начальство в их гарнизонах, и больше фокус с подменой не пройдет. Мы можем взять еще парочку городов штурмом, пока не отреагирует Мехал, но и сами при этом понесем заметные потери. А мне бы этого не хотелось. Нам, если ты не забыл, еще разбираться с пополнением для Мехала.

– Одно из которых может быть с этим обозом.

– Правильно. Если мы захватим еще и Дешт и уничтожим его гарнизон и охрану обоза, зимнюю компанию можно будет считать оконченной. Потом останется только унести ноги со всем захваченным. Мехал потеряет Дешт, который обязательно нужно будет сжечь, выпроводив из него все население, и больше полутора тысяч бойцов. А мы надолго обеспечим свои потребности в конях и оружии и добудем доспехи для новобранцев. Это не считая серебра. Деньги нужны как воздух, а там должно быть больше двухсот тысяч монет серебром, да еще наверняка будет и золото. Да и наши солдаты немного прибарахлятся. У солдат при взятии городов свой интерес, а в городах Парнады не пограбишь. Население-то свое, да еще к тому же уже ограбленное сотхемцами.