Нарушители равновесия

одадут вездесущим торговцам, слетавшимся на добычу, как навозные мухи.

Среди ополченцев Улад с удивлением заметил нескольких волотичей в знакомых белых рубахах, но тут же вспомнил. Отряд Антомира! Старый дедич собрал-таки своих людей. Теперь это стало проще, войско Кеев побеждало, как должно побеждать — сейчас и всегда.

— Она или дура, или прекрасный полководец, — негромко бросил Сварг, и младший понял, что брат говорит о Велге.

— П-почему? — удивился Улад. — Что она такого придумала? Посылает людей на верную смерть…

— Что придумала? — Сварг дернул плечом. — Вот это! Ладно, пойдем! Насмотрелись…

Делать в захваченном поселке было больше нечего, Кметы и сами завершат то, что начали. Молодой Кей мельком подумал, не забудут ли улебы оставить для своего командира его законную долю добычи — помоложе и покрасивее. Воины быстро заметили, что Улад не отказывается от таких подарков, и охотно отбирали молоденьких пленниц. Вначале Улад немного смущался, но потом привык. Он на войне, он в стране врага; эти дочери и сестры бунтовщиков иного не заслуживают.

Братья подошли к пристани, куда сносили добычу. Улад тут же заметил Кобника. На бродяге теперь была роскошная бобровая шуба, не хуже чем у Антомира, которую он постоянно носил, сгорая от жары. Впрочем, добычу ему таскать не приходилось, это делали кметы, которых Сварг специально приставил к чаклуну. Улад так и не понял, для чего. То ли охранять, то ли сторожить, а, может, и для того, и для другого.

Сварг оглянулся назад, где над лесом поднимался черный дым, и покачал головой:

— Что она задумала?

— А н-ничего не задумала! — резко бросил Улад, который теперь почти всегда заикался, когда приходилось говорить о Велге. Молодой Кей заметил это, но справиться с собой не мог. Его душила ненависть, и Улад даже не мог до конца понять, что тому причиной. Его злило, что сероглазая Гадюка красива и умна, но не это было главным. В девушке было еще что-то, и это «что-то» выводило из себя, не давая рассуждать трезво.

— Братишка! — широкая ладонь старшего мягко легла на плечо, и Улад тут же успокоился.

— Врага нельзя недооценивать, Улад. Вспомни, чему учил отец. На войне всегда ставь себя на место противника.

— Н-нет! — раздражение вновь вспыхнуло, и молодой Кей чуть не подавился воздухом, — Она не может быть на нашем месте! Она — холопка, ее м-место в хлеву, а она ведет себя…

— Как правительница, — спокойно закончил брат. — Так вот почему ты ее так любишь!

Усмешка, мелькнувшая на лице Сварга, заставила на миг устыдиться. Да, брат прав. Велга держит себя, как государыня, как Кейна — Улад сам видел это. Холопка не должна быть такой! Она не имеет права…

— Ну-ну! — насмешливый голос брата вернул к действительности, — Не забывай, мы — Кей. Мы не злимся, мы — караем. Придет час и для твоей сероглазой. А пока я хочу понять…

Сварг снял тяжелый шлем и долго вытирал вспотевшее лицо. Затем заговорил негромко, но веско, словно подчеркивая каждое слово:

— Она сейчас правительница, нравится