Ох уж эти тёмные! (СИ)

   - Что ж ты делать-то будешь! - в сердцах хлопнул по плотно закупоренному горлышку ди Кассино. - Да и... - отбил злосчастную пробку о край скамьи. Аккуратно потрогал подушечкой пальца острые края, сплюнул и на собственный страх и риск отпил. - Х-хорошо! - выдохнул он, прислонившись спиной к башне, и потянулся за форелью.

   Рука замерла на полпути: сквозь завывания яростного ветра, предвещающего очередной промозглый осенний ливень, уши оборотня уловило то, что никак не могли уловить в это самое время в этом самом месте. Кто-то тихонько всхлипывал. Осторожно выглянув из укрытия, Лассо увидел незамеченную им ранее сгорбившуюся у парапета фигуру.

   - Демонов всезнайка! - помянул Снэйка мужчина. Теперь ему стало ясно, почему парень не стал мешать "им". - Я ничего не видел и ничего не слышал. Меня здесь вообще нет! - возмутился навязанной ролью утешителя оборотень. - Ну почему я?! - он встал, помялся. - Других что ли нет? - он вышел из-за стены и беспомощно осмотрелся. Случайных прохожих, готовых взять на себя роль полночного носового платка не обнаружилось. Где-то вдали послышалось собачье брехание, больше напоминающее ехидный смех.

   Лассо смирился и обняв себя руками, рысцой добежал до фигуры в шубе. Обнял ее со спины, зарылся руками в мех и щекой прижался к необъятному капюшону.

   - Тише, тише, маленькая, все пройдет, что бы ни случилось, - он старательно прятал урчащие нотки в голосе, а то еще женщина подумает будто он над издевается и от истерики обыкновенной перейдет к буйной ее разновидности с расцарапыванием морды и выколупливанием глаз.

   Девушка вздрогнула, замерла на секунду, а потом отрицательно замотала головой. Оборотень тяжело вздохнул, развернул плачущую лицом к себе и обнял крепче. Он гладил ее по макушке, шептал на ухо успокаивающие слова и самым наглым образом грелся о шубу. Ему показалось, что он поступает правильно, он же целитель, пусть не душ, но тела, так ведь дурное настроение плохо и на физическом состоянии организма сказывается! Она упокоилась через пятнадцать минут. Всхлипнула последний раз и пробормотала:

   - Спасибо, ди Кассино, а то я совсем расклеилась.

   Оборотень остолбенел. Задохнулся. Подавился и икнул напоследок. Если он сейчас выживет, то Снэйк завтра умрет. Он прекрасно знал, кто на смотровой площадке рыдает и специально его сюда отправи... Да подставил он его банально! И чем мирный целитель желтоглазой змеюке не угодил? Ну перепутали практикантки пару раз флаконы: вместо средства от боли в горле, повышающее потенцию подсунули, так нечего было к озабоченным недоучкам соваться и флиртовать с ними напропалую!

   Один раз свидетельство позора герцогиня еще простит. Второй... Лишь бы быстро прибила, а не удовольствие растягивала.

   - Ди Кассино не заставляй меня разочаровываться в тебе. Если ты сейчас испугаешься, если хвост подожмешь, то даже память о тебе изничтожу. Не будь трусом, целитель. Хоть ты-то не будь! Ненавижу слабых, ибо они предают, а ты же не собираешься этого делать? - Осантейя встряхнула его.

   Оборотень проглотил возражение. Фраза: а чем я хуже других явно была неуместна в данной ситуации. Миг сомнений, и Лассо расслабился. Если Правая Рука предлагает ему дружбу, то грех отказываться. Тем более последствия отрицательного ответа озвучены и будут приведены в исполнение немедленно. Осантейя слов на ветер не бросает. И мужчина расслабился. Осмелился вернуть руку на белобрысую голову и почесать макушку.

   - Э, эй! - дернулась герцогиня. - Границу личного пространства не переходи, - предупредила она.

   - Да я так... Руки погреть хотел... - ди Кассино стало дурно от вырвавшейся глупости.

   - Да? А по-моему это был знак внимания! - сама герцогиня по-прежнему прижималась к поджарому телу оборотня.

   - Я бы не посмел.

   - Ты сделал!

   - Случайно, - настоял на своем Лассо. Признаваться он был не намерен. Ни ей. Ни самому себе.

   - Тогда и я случайно...

   - Что...

   Лассо заткнули рот поцелуем. Шершавые губы Кель впились в его, острые маленькие зубки зацепили нижнюю губу мужчины и чувствительно, до крови, прикусили. Внезапно герцогиня отстранилась, окинула оборотня внимательным взглядом, и не говоря ни слова направилась ко входу в замок. Ди Кассино слизнул капельку крови, обернулся и неожиданно зло выкрикнул:

   - Мне кости не нравятся. Предпочитаю женщин пообъемнее!

   - Да? - Кель обернулась. - Вкусы порой меняются... - в голосе Правой Руки прозвучала неприкрытая насмешка.

   Оставшись один, Лассо выдохнул, вытер испарину со лба и согнулся, оперевшись ладонями о колени. Что в замке твориться? Никак восход полоумной Сарсы близко, раз всех в округе штормит и на рифы бросает. Постояв немного, целитель вернулся в замок, прихватив недопитую бутылку и форель. Теперь уже ему требовалась моральная поддержка и что-то покрепче, дабы шепчущиеся за спиной кошмары приглушить, а кто лучше старого алкаша Подалевича с данной проблемой справится? С этими мыслями он постучался в дверь управляющего. Астрис в компании Энкорне и несчастных алхимиков с радостью приняли пополнение...

   - Ди Кассино, хватит отдыхать. Давай, я за руки, ты за ноги и потащили, - распорядилась Кель. Между бровями морщинка, губы сжаты в тонкую нить - она озабочена. Не нравится ей ситуация.

   - Куда?! - многие решения Осантейи ставили оборотня в тупик. Это не стало исключением, но Лассо поднялся и ухватился за лодыжки Властелина.

   - На живодерню.

   С глухим стуком ноги Императора вернулись на пол. Следом бахнула голова. Герцогиня уперла руки в бока и вопросительно посмотрела на целителя.

   - Ты еще спроси зачем! - об этом мужчина и думал. Он представил себе серебряную тарелку, нарезанную тонкими кусочками колбасу на ней и бирочку рядом с надписью "Властелинья сырокопченая". - Лассо! Живодерней вашу процедурную называют! - соизволила пояснить Кель.

   От сердца целителя отлегло. Он подхватил Императора и попятился к двери.

   - Когда он очнется, то мало что будет помнить, - инструктировала по дороге Правая Рука. - Легенда такая: шел, упал, очнулся...

   - Гипс, - закончил за нее ди Кассино.

   - Ага, на все тело. От сих, - он показала рукой на горло. - До сих, - вторая рука коснулась пяток, а голова Иллинойса опять поприветствовала мраморный пол. - Сложный перелом на все тело, ясно?

   - Угу, - поддакнул оборотень. Главное, чтобы эльфа третий раз не приложили, иначе он у него к потери памяти потеря личности добавиться и пара симптомов умалишенного...

   Кель

   Мы стояли в двенадцать ночи, выстроившись клином во дворе замка. Насквозь промокшие, продрогшие, но старательно сохраняющие на лицах спесивые выражения. Послы опаздывали уже на час. Гончие, которых я выслала им на встречу вчера во главе с демонами Маской и Титаном, сообщили, что обоз с заболевшими на землях Темной Империи гвардарцев застрял в грязи и просили разрешения провести несчастных запуганных вереницей бутафорских скелетов на виселицах и удалыми покойниками на погостах людей нормальной дорогой, а не лесом дремучим и степью чистой. Скрепя сердце я согласилась на разглашение стратегически важной информации о наличии в Империи нормальных дорог и гончие вывели (кое-кого выволокли) на подъездную к замку.

   Я осмотрела делегацию встречающих на предмет выявления дезертиров - все держались молодцом и друг за друга, тайно передавая из рук в руки отобранную у Подалевича фляжку. Судя по гримасам жидкие дрова у управляющего были чистые, без примесей и градусов семьдесят теплоты. Пили все: церемонимейстер, занюхивающий глотки мокрыми перьями со шляпы; Энкорне, обстучавший о горлышко фляжки все четыре клыка; отряд стражников, звенящих доспехами и хлюпающими носами; горничные, строящие страшно загримированные глазки симпатичным вампирам в железной форме; Подалевич, с умильной улыбкой пересчитывающий капли дождя и все прочие. Обносили лишь меня и Властелина.