Тень

За сегодняшний день король успел обсудить налоги с канцлером и награждения с Повелителем Перьев, а теперь коротал время за разговором с птицеводами и, похоже, от души наслаждался им. Никаких бесчинств пока не замышлялось.

Парадные двери находились в широком конце яйца. При входе прежде всего бросалось в глаза внушительное деревянное кресло, почти трон, украшенное искусной резьбой, с высокой спинкой и подлокотниками. Это было место Тени

— и не случайно. Предположим, убийца проскользнет мимо дворцовой стражи. Скорее всего он будет торопиться и нервничать — и в спешке обязательно совершит ошибку: выстрелит в восседающего на троне и по-королевски одетого человека. А настоящая добыча тем временем получит возможность скрыться.

Чтобы увидеть короля, надо было обойти кресло. Его письменный стол и несколько стульев стояли в узком конце, далеко от дверей.

В комнате имелось еще два выхода: потайные двери в стене за столом. Один вел к временному орлиному гнезду на крыше. Оролрон XX никогда им не пользовался и велел затянуть гнездо сеткой, но его предшественники держали там птиц. Другая дверца выходила в лабиринт узких коридорчиков, разбегающихся по всему дворцу, как ходы термитов.

Пять тысяч дней в должности королевской Тени — он заслужил благодарность Оролрона, почетную отставку, звание пэра, поместье. Любой мало-мальски совестливый монарх давно отпустил бы его. Любой, но не Оролрон. Король Тень не решался попросить его. Сотни раз он был готов начать разговор, но в последнюю минуту всегда отступал: он боялся, что вместо поместья король наградит его отдыхом в удобном деревянном ящике.

Он слишком много знал.

Даже король не подозревал, как много известно его Тени.

Он не отличался храбростью и часто думал, что сделал бы, заметив направленное на короля сверкающее лезвие стилета. Решение пришлось бы принимать в считанные доли секунды. Хватило бы у него смелости закрыть монарха своим телом? Если поразмыслить хорошенько, конечно, хватило бы: в случае гибели короля Ранторры от руки злодея Тени грозило обвинение в государственной измене и наказание, с которым не сравнится самая страшная рана.

Оролрон, видно, отпустил какую-то шутку — его собеседники весело рассмеялись.

В комнате было восемь окон, по четыре в двух боковых стенах. Каждое — в глубоком проеме, поэтому солнечные лучи не били прямо в глаза, а освещали помещение мягким, отраженным светом. Король, сидя за письменным столом, мог видеть, что делается снаружи, а входящие в кабинет посетители вообще не замечали окон, видели лишь окруженного сиянием короля. Конусообразная форма комнаты еще увеличивала эффект. Архитекторы, проектировавшие дворец, придумали множество подобных фокусов.

Король Тень стоял в темном конце комнаты и смотрел на горы. Отсюда открывался вид на королевское орлиное гнездо: одни птицы поднимались в воздух, другие — усаживались на насест. Мерзкие дикие чудовища непрестанно сновали туда-сюда.

По иронии судьбы именно из-за откровенного отвращения к этим грубым тварям Король Тень был назначен на свой опасный пост. Почти пять тысяч дней назад орел убил его непосредственного предшественника. Причем не дикий орел, а птица из королевской стаи: она сорвалась с цепи и напала на возвращающуюся с охоты кавалькаду. Черт знает почему, но орел избрал своей мишенью именно короля. Тогдашний Король Тень поступил так, как велел ему долг, — он недрогнувшей рукой опустил шоры на глаза своего орла и бросился наперерез нападавшему. Орел Тени упал со сломанным крылом, а его самого подобрали со сломанной шеей.

Весь двор верноподданнически ужасался этому нападению и громко славил чудесное спасение его величества. Барон Хондор — ага! наконец-то: он редко даже мысленно называл себя прежним именем — барон Хондор радовался вместе со всеми. Он как раз обсуждал происшествие с группой друзей, когда его вызвали к королю. Не подозревающий худого барон послушно явился пред светлые очи его величества.

Оролрон был жутко расстроен. Ни до, ни после Хондор не видел, чтобы король чего-то боялся, но в тот день он просто-таки трясся от страха.

Барон Хондор начал было поздравлять короля со счастливым избавлением, но Оролрон перебил его:

— Отныне ты будешь моей Тенью.

Король Тень вдруг вспомнил полного сил, румяного парнишку, который меньше семидесяти дней назад превратился в Тень наследного принца. Этот лейтенантик чуть не умер от потрясения. Наверное, он тогда выглядел не лучше.

— Но почему я? — еле выговорил незадачливый барон.

— Потому что ты умеешь держать рот на замке, — ответил король.

Барон настолько забылся, что позволил себе возразить:

— Но, ваше величество, я ни разу в жизни не летал!

— И мы больше не будем летать, — заявил король. — Эта забава чересчур опасна для царствующего монарха. А раз Тень не умеет летать, значит, и нам нельзя, ты спасешь нас от искушений.

Сказано — сделано. С тех пор Оролрон, некогда страстный летун, никогда не поднимался в небо, ограничив свой интерес к орлам их разведением.

Никто больше не слышал о бароне Хондоре. Остался лишь Король Тень.

Птицеводы собирали бумаги — графики полетов, генеалогические таблицы, списки. Похоже, аудиенция близилась к концу. «Интересно, кто следующий?» — подумал бывший барон. Может, сейчас он поймет, ради чего, с какой неприглядной целью Оролрон сегодня засел в кабинете.

Король Тень отошел от окна и спокойно опустился в свое глубокое кресло.

— …как дела у Пожирателя Скал и Воздушной Соли? — спрашивал король. — Спарили их?

Король не догадывался о секрете, хорошо известном его Тени. Сидящий в кресле в дальнем конце комнаты отлично слышал каждое слово, сказанное у королевского стола. Еще один остроумный трюк строителей дворца: они блестяще использовали особую акустику помещения, причиной которой была покрывавшая стены резьба. Возможно, давным-давно кто-то из королевских Теней случайно обратил на это внимание и предложил поставить кресло-трон именно здесь. Но наиболее вероятно, так было задумано специально, и раньше короли знали об этом. Однако Оролрону XX и в голову не приходило, что вот уже пять тысяч дней его тайные переговоры все время подслушивают. Иначе он бы мигом сменил Тень.

Скучный разговор о спаривании птиц все не кончался.

Каким же человеком был барон Хондор раньше, пока не превратился в Тень? Конечно, ничего общего с тем порывистым юнцом, избранником принца Виндакса. Отнюдь не красавец, хотя тогда еще не успел облысеть. Хитроумный политик и представитель обнищавшего и не очень знатного рода, он мечтал о выгодной женитьбе. Но на брак по любви не надеялся: чтобы нравиться женщинам, надо обладать если не красотой, то хотя бы обаянием. Честно говоря, он рассчитывал на шантаж и собирал необходимые сведения. Сплетник и интриган, барон Хондор в нездоровой атмосфере придворного мирка чувствовал себя как рыба в воде. Еще немного, и он достиг бы цели — нашел бы подходящую наследницу, разнюхал бы ее тайну, предложил бы руку и сердце и не был бы отвергнут.

Пять тысяч дней! Приличный король просто обязан отпустить его, наградив титулом и поместьем. И вдобавок женить на одной из своих подопечных, гибкой девчушке шести тысяч дней от роду с симпатичными маленькими грудками.

Опомнившись от первого потрясения, Король Тень едва не вообразил себя шефом тайной полиции. Ведь если король больше не летает, значит, долг Тени

— целым и невредимым проводить своего повелителя через дворцовые джунгли, а для этого надо знать все ходы и выходы, все лазейки и подземные течения.

Опять осечка! Он быстро понял, что место шефа тайной полиции уже занято

— самим Оролроном. Король Тень восхищался его осведомленностью, его охватывающей всю страну шпионской сетью. В начале правления Оролрона на его жизнь было два покушения, но этим дело и ограничилось. Заговоры неизменно раскрывались, и неудачливые заговорщики погибали один за другим, лишь вопли и аппетитный запах напоминали неуязвимой жертве об их существовании: преступников поджаривали на кострах. Король Тень, человек-щит, последняя линия обороны, своей долговечностью был обязан исключительно ловкости Оролрона, который не подпускал опасность так близко.