All you need is love… (СИ)

— Это не стыдно опубликовать, — довольно повторил я Кэнди.

— После школы, — сказала она, — а то… сам понимаешь.

— Конечно, тут еще работы полно. И я вас всех соавторами запишу, — хмыкнул я. — Коллектив юных исследователей…

— Меня не надо, — испуганно сказал Люпин, — а то придется признаться, кто я.

— Ну так ты ж теперь безопасен для окружающих, — пожала плечами Кэнди. — Но можно просто отметить «исследователь-доброволец» или как там? Волонтер, который не побоялся отправиться в общину оборотней, но пожелал остаться неизвестным.

— Все равно догадаются, — сказал Блэк. Он валялся рядом с нами на травке и грыз травинку. — Если не обыватели, так директор точно.

— Да и хрен с ним, — ответила Кэнди, — мы уже школу закончим. Северус, значит, что у нас с «антиволком»?

— Доработать детали, составить обоснование, подготовить техническую документацию, ну и привести все это в читаемый вид, — ответил я. — И еще сделать выжимку, понятную для неспециалистов.

— И журналистов, — вставил Блэк.

— А я о ком? Не то переврут всё.

— Отлично… С «Путем Свободы» вроде разобрались, но его, я так полагаю, мы патентовать не будем, — протянула Кэнди.

— Да, этим пока станем торговать из-под полы и у магглов. Думаю, через ваших его распространять будет самое оно. А маги, — я покосился на Блэка, — обойдутся. Ну если только самым проверенным можно накапать, даже и бесплатно. Блэк, что ты так скалишься?

— Я его матушке подлил, — сознался он. Кэнди сделала вид, будто она тут ни при чем и заначку с ампулами не открывала.

— И что матушка? — с интересом спросила она.

— Полночи в родительской спальне летала мебель, аж домовики и Рег ко мне прятаться прибежали, — поведал он. — А утром матушка спустилась к завтраку, как ни в чем не бывало, невыспавшаяся, правда, и во всеуслышанье заявила, что хоть я дурак, шалопай, бестолочь, магглолюбец и вообще всячески позорю древнейший и благороднейший род Блэк, она меня любит и всё мне простит. Вообще всё. Даже если я магглу в дом приведу, лишь бы сам никуда не продолбался. И Регу тоже простит. Отец чуть мимо стула не сел.

Я представил такое признание из уст Вальбурги Блэк, о которой был наслышан от того же Регулуса, и едва не подавился лимонадом.

— Блэк, ты ей сколько зелья вбухал? — поняла мои мысли Кэнди.

— Стандартно, две капли, — ответил он и ухмыльнулся. — Но допрос с пристрастием показал, что Регулус добавил еще немножко.

— А у него-то оно откуда?!

— Ну… он поинтересовался, что со мной вдруг случилось, я так обтекаемо рассказал, что к чему, и он тоже захотел попробовать. Только братец мой — хитрый жук, так что сам-то пить не стал, приберег для семейной встречи!

— Хм, возможно, леди Блэк стандартная доза бы не взяла, — заметила Кэнди. — Запиши, Северус. Тут, видимо, что-то связано с моральными устоями и так далее. Кстати, Бродяга, а твоя матушка не сказала, что видела?

Он помялся, почесал в затылке, потом все же сказал:

— Я уточнять не рискнул, отправил этого засранца, Рега то есть. С ним она поразговорчивее. А сам отца расспросил. Если в общем и целом, матушке кошмар приснился: равнина какая-то в тумане, а я от нее ухожу все дальше и дальше, растворяюсь, она только спину мою видит, хочет догнать и хоть за шиворот схватить, но никак не может дотянуться. А потом я падаю в пропасть и исчезаю, и она понимает — это навсегда, старшего сына у нее больше нет. — Блэк перевел дыхание и тяжело вздохнул. — Но там еще и Рег был. Тот, со слов отца, обнял ее, попрощался, улыбнулся и ушел по каким-то делам. Последнее, что она помнит — закрывающаяся дверь. Словом, брата тоже не стало. Ну вы ж в курсе, каково в этих глюках, не понимаешь, откуда, но знаешь…

— Северус, запиши: эффект еще наверняка связан с тем, кто именно дал реципиенту зелье, — сказала Кэнди. — Во всяком случае, если это родственники либо друзья. И у тебя, и у Бродяги с братом вышло именно так.

— Твоя бабушка тебе тоже родственница, — напомнил я.

— Ну так я ее не расспрашивала, что ей там привиделось. Не рискнула, — фыркнула она и потыкала Блэка в бок. — Не парься, братишка. Главное, помирился с родней, а там уж разберешься, как жить да что делать! По миру, может, пошатаешься, тебе ж средства позволяют? Прикинь, найдешь себе в жены какую-нибудь полинезийскую или мексиканскую колдунью, то-то будет номер!

— А что, мне нравится эта идея! — оживился Блэк. — Латиноамериканочки оч-чень хороши… особенно аргентинки!

— Ага, только у тебя дома тогда будет перманентный взрыв Кракатау, — сказал я. — Латиносы эмоциональные, матушка твоя тоже…

— Ничего, я отселюсь, — деловито ответил он. — Дядя Альфард обещал отписать мне свой охотничий домик, его чуть перестроить — и сойдет на первое время. Потом придумаю что-нибудь, уж найду, как заработать! В дело возьмете?

— Конечно, — сказал я. — У тебя имя громкое и связи есть. А у нас руки нужным концом приделаны и голова на плечах имеется.

— Я еще и боевик неплохой, — ласково сказал мне Блэк. — Не ты один умеешь непростительными кидаться…

— Отлично, оформим тебя начальником службы безопасности, — не остался я в долгу, и Кэнди захихикала. — Будете напару с Лунатиком охранять нашу контору, когда мы ею обзаведемся. И редкие ингредиенты добывать темными ночами.

— Джим женится на Лили после школы, — зачем-то вставил тот, даже не обидевшись.

— Мы будто не знаем, — фыркнул я.

— А ты ведь ее…

Я только усмехнулся.

— Да, Люпин, я ее любил. Единственное число, прошедшее время, понимаешь?

— Бродяга, скажи, — попросил он, и Блэк опустил голову.

— Тогда у озера… В общем, Джим сказал потом, что сделал это, чтобы я выпустил пар. Мне скучно было, а когда мне скучно, я делаюсь буйным. Но это только часть правды, Снейп.

— Не поверишь, я догадываюсь. Но лучше скажи сам.

— Он запал на Лили, — ответил Бродяга. — Всерьез запал. А она с нами возилась, как с младшими братишками, уговаривала не шалить, не безобразничать, над тобой не измываться…

— Словом, это была мелкая месть, — заключил я.

— Не такая уж и мелкая, — невесело усмехнулся тот. — Думаю, он прекрасно понимал, что в таком положении ты непременно выругаешься, а ругаешься ты ого-го как!

— Ну так где я вырос-то, — серьезно сказал я, припомнив пассажи отца. — Там трудно такому не научиться. Ладно, Блэк, можешь не продолжать. Это же не многоходовка, тут все как дважды два: ясно было, что Лили кинется мне на помощь, а я в запале обзову не только вас, но и ее, особенно если догадаюсь, как Поттер прознал о моем заклинании. А если б я не догадался, он бы подсказал, полагаю.

— Ну да. И это сработало. Лили ведь обидчивая. Это в случае с Ремом у него проканало: мол, когда я в анимагической форме, то соображаю, как олень, испугался и удрал, инстинкты, все дела. Проверить-то она не может. А тут, извини, свидетелей целая толпа… — Блэк невольно почесал между лопатками и покосился на Кэнди. — Ну и приложила ты меня тогда!

— Не рассчитала, — улыбнулась она в ответ.

— Да ладно, все ты рассчитала… — ухмыльнулся Бродяга. — Скажи только честно: почему ты за Снейпа вступилась? Нас больше было.

— Я ему уже говорила: я знаю, каково это. Только в моем случае свидетелей было всего трое. И уж точно лучший друг при этом не присутствовал!

— Врешь, — уверенно сказал Блэк. — Нутром чую, врешь.

— Ну ладно, — сдалась Кэнди. — Это был идеальный случай, чтобы склеить Северуса. Я бы лучше не придумала!

— Скле… Се… — Бродяга потерял дар речи. — Да он же был страшнее не то что боггарта, а… не знаю, утопленника недельной давности!

— А где ты видел утопленников недельной давности? — с интересом спросил я.

— Не цепляйся к словам, — отмахнулся он. — Это я фигурально выразился.

— Красота в глазах смотрящего, — серьезно ответила Кэнди, — это во-первых. А во-вторых, красота тождественна свободе. Нужен был один рывок, чтобы Северус освободился. Остальное пришло само собой.