Дитя грозы. Кровные узы (СИ)

   - Пишу.

   - Что?

   - Дополнительные задания, ничего интересного.

   - Ну... хорошо.

   Это еще длинный диалог. Редко, когда Яна могла нормально поговорить с сыном. Чаще Олег слушал чужие беседы. Он не любил лишнего молоть языком. Его молчаливость еще одна причина, почему мальчика не любили некоторые из его родственников. Олег не слышал либо не обращал на их колкости внимания. Если же им удавалось разозлить мальчика, то происходили неприятные вещи. Когда же Олег нисходил до разговора, то оторопевший родственник уходил в починку и "немую кому".

   Беременность матери проходила на удивление легко. К моменту рождения ребенка, Олег получил два письма от Амрона, сообщающие об обстановке в черном замке.

   Когда мать рожала, Олег вместе с некоторыми нормальными родственниками, а их насчитывалось немного, ждал в коридоре. Брат дедушки успел захрапеть, неудобно устроившись на стуле. Через неизвестное количество часов вышел врач. Он сказал, что у Яны родился мальчик. Выражение лица работника больницы странное, то ли испуганно, то ли изумленное. Врач определенно был чем-то ошарашен. Когда Олега впустили к матери и брату, он понял причину необычного поведения врача. Оказалось у новорожденного Сережки головка покрыта голубым пушком. Мать находилась в не меньшем шоке, чем врач, но старалась держаться. Олег случай с Сережей не сильно удивил, раз уж Амрона полностью белые волосы, то почему у Сереги не могут быть голубые?

   Немного позже Олегу исполнилось восемь лет. Амрон сразу же ему написал и сообщил, что отец в бешенстве. Ему-то никто не сказал об афере, что провернули его дети за спиной советника Завса. Инаран разнес всю мебель, едва не пробил голову Завсу и не прибил Акраса вазой. Шустрый "змееныш" успел скрыться с места разборок. Мрану муж хотел выбросить в окно, не стоило его доставать насмешками и намеками о неверной любовнице. За язык же едва не пострадала. Вмешался тайный любовник (она думала, что он тайный).

   "...Так что папаша, - писал брат, - выбросил его в окно вместо нее и сломал ему нос, то, что сломано после падения, не берусь пересчитывать. Кстати, мы скоро с тобой увидимся на том же самом месте, что и прошлый раз.

Твой брат Амрон".

   Таким образом, заканчивалось последнее письмо от брата. Олег сразу догадался, что ему нужно прийти и позвонил Феде, тот обещал подойти. Заскочил в комнату Сережки и стал одевать его в теплую одежду. Хорошо малыш не упирался, будто понимал, что его старший брат торопится.

   - Ты куда намылился? - раздался сзади строгий голос мамы. Она еще не отошла от рождения Сергея и потому бледна как белое полотно.

   - Хочу прогуляться, - ответил спокойно сын.

   - Вместе с Сергеем? - скрестила руки на груди, но мальчика не испугала.

   - Да-а, - протянул, продолжая собирать брата.

   - Нет, оставь его дома, еще уронишь!

   Олег медленно повернулся к ней и посмотрел матери в глаза. Как она не любила этот взгляд! Сразу казалось, что ты самая глупая на свете, не понимаешь элементарных вещей, и вообще тупая овца.

   - Ладно, - сдалась Яна, - только осторожней с ним, не простуди.

   - Не простужу, не бойся, - заверил ее, и с легкостью подхватил братишку на руки.

   Сережа гордо валялся в новой коляске. Восьмилетний Олег головой доставал до ручки, но тяжести, словно не ощущал. Он без помощи матери, под удивленные вздохи сидящий на скамейках старушек, вынес коляску с младенцем внутри на улицу.

   - Ты видала, какой мальчик! - воскликнула первая.

   - Вот кому-то с сыном повезло! - покачала головой вторая.

   - Так это ж нашей Янки сынок, брата выводит.

   - Она мужика себе нашла? - удивилась вторая.

   - Да нет, опять какая-то мразь ее бросила!

   Олег, по правде говоря, устал слушать сплетни соседей. Он, не спеша вместе с Федей, дожидавшимся его на тропинке, покатил коляску в лес.

   - Тебе не надоело все это выслушивать? - спросил друг, слышавший все, что говорили две сплетницы на скамейке.

   - Надоело. Но, а что я сделаю? Языки им вырву? - нахмурился Олег. - Я даже своим дорогим любимым родственникам рты не могу заткнуть!

   - Я так просто спросил.

   Они покатили коляску дальше по дорожке. Не доезжая до назначенного места, к ним присоединились еще двое. В ту же минуту он исчезли, словно испарились. Смотревшая на них старушка упала в обморок, камнем свалившись со скамейки, где кормила голубей. Коварные птички только и ждали, чтобы опустошить все запасы бабули и заодно оставить автографы на ее кофте и шляпе в виде клякс.

   В сером зале не произошло никаких изменений. Все тот же круглый стол посередине, все те же столбы, увитые плющом и все те же статуи, светильники, покрытые километровой паутиной, да вековая пыль.

   - Покажи его нам, - попросила нетерпеливо Лимра.

   Олег вытащил Сережу из коляски и специально снял с него шапочку.

   - Это плохо, - изумился Амрон, разглядывая немного обросшую головку мальчика, - я не ожидал, что у него будут голубые волосы.

   - Это можно было предположить, - сказала сестра, поднимая брата на руки, - ты же помнишь картины папиных братьев. Один отец да Искрос с черными волосами, у остальных чуть ли не серо-буро-малиновые, только казявчатых не хватает.

   - Об этом кто-нибудь знает? - поинтересовался Амрон, игнорируя сестру.

   - Немногие, - ответил Олег, облокотившись о стол, - мама не афишировала это даже своей матери. Еще врач-акушер, но он, кажется, об этом забыл, - мальчик двусмысленно улыбнулся, то, что врачу помогли забыть, можно не сомневаться, Олег набирал обороты в мастерстве.

   - Проверь, силен ли он, - сказал Амрон сюсюкающей сестренке. - Сильней чем Олег не будет, но сильнее меня вполне.

   Лимра закрыла глаза и сосредоточилась.

   - Он наравне с тобой, дар еще пока не определился, - сообщила она.

   - А вот эта хорошая новость! - красивое лицо принца осветила улыбка.

   - Что у вас слышно вообще? - спросил Федя, ерзая на стуле. Ему как вечному пропеллеру сложно усидеть на одном месте.

   - Мы покопались немного в библиотеке, - Лимра с улыбкой игралась с Сережкой, пока тот не запустил в нее молнию. Не попала, но одна из статуй осталась без носа и половины лица. - М-да. - прокомментировала сестра, справившись с потрясением.

   - Так что, вы нашли? - продолжал спрашивать Федя, после того, как все успокоились.

   - По историческим данным нашему деду десять тысяч лет и Искрос недалеко от него ушел, ему было шесть тысяч лет, - сообщила она, теперь осторожней обращаясь с младшим братишкой.

   - Ничего себе, недалеко! - пробурчал Федька и поправил очки на переносице. - Тысячи человеческих поколений!

   - Наш дедушка стравливал сыновей, чтобы они убивали друг друга, - Лимра вздохнула. - Нашего папу он не любил, потому что не было в нем ярости до власти, что была у его братьев. И сколько дед не подбивал его, так ничего и не вышло. Отцу было все равно.

   - Кстати сколько нашему папе лет? - задал Олег, давно мучавший его вопрос.

   - Ты удивишься, - скорчила гримасу сестра, - но ему тысяча сто сорок лет. И мама у него не первая, хотя мы точно первые дети. Он раньше считался ловеласом, пока не влюбился. И недавний мамин финт так ударил по его самолюбию, что ты и представить себе не можешь! Он-то думал что, только увидев его, она бросится в его объятия!

   - Мама не такая, ты бы видела ее лицо, когда она Серегу носила, - вздохнул брат, - Будто она предала нечто хорошее.

   - Романтик. Наш отец вечно в облаках летал, поэтому ему и нужны были женщины, чтобы улететь в эйфорию! Как он выражался, женщина это бутылка вина! С ней хорошо, пока она не открывает рот! А когда открывает, значит, вино кончилось, бутылка пуста! - фыркнул Амрон. - Искросу вовсе женщины были не нужны. У него была жена, и она, единственная женщина в его жизни! Правда... она была эльфом.

   - Хочешь сказать ты не будешь такой как наш папа? - презрительно бросила Лимра.