Данди Бой Сказка на двоих... (СИ)

Прохрипев про себя старик сдался, и довольствуясь лишь смытой картинкой в зеркальце еле-еле передвигая ступни обеих скрюченных ног попёр в спальню комнату, вон из ванной. Он внутренне догадывался, что это был некий новогодний посыл, толи как знак к добру и переменам,толи как зловещий знак усеянный сложной дорогой с непредвиденными обстоятельствами, оставалось только гадать. Всёровно время покажет и торопить события не стоило, он понимал. Усевшись на ненаправленную скрипящую кроватку старик задумался. Сейчас он был в ожидании самого ему дорого и долгожданного гостя. Но кого ?...Маразм…нет, не он…он вспоминал…Тут в голову полезли все-все...он ожидал...не друга детства Тома Стюарта, который навещал по дружески Рональда иногда приезжая из тех мест, где забыться можно быстрее чем умереть, — из престарелого дома базировавшегося в 100 километрах отсюда. Нет не его ! Кого же ?...Почтальона Джимкса, человека с добрым сердцем и приветливым взглядом, того, который радовал старика хоть и редкими заскоками, но зато меткими : тот привозил всегда свежие, еженедельные, вкуснопахнущие газеты !?..И самое главное, эти письма словно шли из прошлого, от всё ещё живой старушки, навсегда юной в его сердце как и он в её старческой памяти — навсегда молодой. Первая, но несчастная любовь, которой по невообразимой тогда случайности не пророчилось сбыться в полной мере. Их разъединила судьба, то неразгаданное убийство итогом которого стал его отъезд, и отъезд всей его родни с их родных земель… судьба не давала им второго шанса …Такова жизнь ! Но и не её писем так страстно ждал поседевший, и зачаханный старикашка...а-а, даа, он прозрел, он вспомнил…

Вот уже добрых полтора часа, он никак не мог дождаться своего единственного, и наилюбимейшего внука Данди Боя, а остальное не имело значение. Ему было что показать малышу и чем удивить того. То, чего он сам когда-то недобрал в силу обстоятельств, не почерпал из магического колодца, и не почувствовал каково это, если ты примеряешь данное волшебное снадобье на своей собственной шкуре. Злой рок преследовавший старика от самой колыбели, и по сей день, — пример с вялыми руками которые впервые за всю его долгую жизнь ослушались вытереть покрытое мокрыми испаринами зеркальце — так и не подарил ему за девяносто уже прожитых им лет, что он так трепетно планировал вручить малышу, а именно, чудесный мир сказок, который они всегда делили на двоих…Он знал, нет чувствовал, либо это случится сегодня, либо никогда, и осознание этого не давало ему покоя, но жизнь учила, что если не ты, то тебя. “Поэтому сегодня последний день старого года и уже через несколько часов мы со всем миром войдём в новый год, в 20...-й. Разве это не знаменательное событие ?” — Поразмыслил старик. Тут он заговорил сам с собой.

— И дай Бог, чтобы моё стремление, усыпанное лишь благими намерениями и пожеланиями в сегодняшний волшебный денёк сделало только счастливым моего любимого внучонка. А после, воспоминания о пережитом всё с частым постоянством напоминали бы ему о странствиях в неведомых краях и об удивительных знакомствах со странными представителями иных миров, и по итогу отложилo в его душе хороший осадок, и жилo в сердце до конца его дней.

Пока внучек припаздывал, старик сидя на кроватке глядел куда-то вперёд себя, и как получaлось он любовался фотографией когда-то давным давно им помещённую в медную но уже местами проржавевшую рамку установленную на письменном столике что крепился возле телевизора в уголке тусклой комнаты. Что-что, а зрение его никогда не подводило и видеть тех, кто был запечатлён на уже с виду измятой и покрытой жирными пятнами фотографии представлялось возможным. Образы взиравшие на него грели ему душу и возвращали назад в нестареющее прошлое, память о котором, только могла продлить его никчёмную и скучную жизнь одним лишь отзвуком эха тех древних и милых воспоминаний. А ему это было необходимо, оно что-то вроде подпитки к его жизненно - важным внутренним механизмам. Этот снимок был началом их отношений, это было слияние двух судеб тогда задышавших во всю грудь пламенными чувствами. Он стоял с ней в обнимку в первый их день знакомства в местном баре усатого лизоблюда Хопска, где они ждали вспышку фотоаппарата направленного в их полные радости юные личика, его дружком по школе Берни Скотом. Она сжимала его руку, а он её, на фото это было чётко заметно, тогда они кружились в роковом танце временного счастья, но кто об этом мог из них тогда знать, и хотел ли ?...Врядли !...Сейчас по его щекам текли слёзы, он вспоминал блестящую её улыбку, и поглаживания рукой той ночи полной луны кудрей его макушке головы. Он даже кажется ощутил стойкий запах еёшних Шанель номер 5, он был во власти собственных эмоций, ему было погано, хотелось умереть в сию секунду, но знал, что ещё не пробил час...а хотя может он близок сейчас как никогда ?! И он будет его ждать достойно....но...но было одно но, одно незаконченное дельце. Вот что его в сей час останавливало от уверенного желания перехода из данного измерения в неизвестное ему пространство, то, откуда уже никто никогда назад не возвращался. Шмыгнув носом забитый соплями из за лёгкого плача старик жалостно прохрипел.

— Маури...жизнь моя, как же мне не хватало тебя все эти в пустую прожитые мною в дали от тебя годы...после той идиотской разлуки. Как же не справедлива судьба, как же она поступила с нами безалаберно. Тем самым бросив нам с тобой вызов века...Будь ты неладна, за такой горький незабываемый подарок ... — Он замолчал лишь потому, (уже зная кто это) что в дверь позвонили. Все эти незаканчивающиеся одиночеством часы cтарик ждал именно его появления.

Апартаменты старика насчитывали всего одну малюсенькую комнатку, где тот уходил в крепкий сон, средних размеров зал, плюс кухонька и ванная. И путь пролегал до железной дверцы замкнутой вероятнее всего как в старом кино про зашуганых людей на семь замочков, а там, через узкий холл в три шага выкрашенный в цвет неба раствором извести в подъезд, и на улицу.

Каждый раз, когда Данди наведывался к своему родному и единственному дедушке он имел привычку обмениваться с ним заученными фразами, которые на самом деле являлись их секретными знаковыми паролями. Прикреплённый к железной двери и установленный при входе в подъезд телефонный аппарат позволял перекинутся фразами до того, как хозяин одной из квартир многоэтажного дома соизволит открыть входную дверь. Аппарат по которому позвонил малыш к дедушке тянулся аж до самих покоев, к другому такому же телефонному устройству внутри квартиры.

— Пароль ? — Говорил дед.

— Эхо взвод ! — Кричал малыш в аппарат светясь от счастья.

— Отворить дверцу ! — Тоже на радостях добавлял Рональд и нажимал на красную кнопку аппарата встроенного в стенку возле входной двери у себя в квартирe на четвёртом этаже. Нырнув в подъезд номер 6 как развед - солдат малыш понёсся вверх по ступеням. В момент восхождения на верх Данди мог слышать тройной щелчок открываемого замка двери квартиры номер 16. Дедушка в торопях крутил ключ. Как только ему пришлось переступить порог апартаментов дедушки Рональда, его нос оккупировалa вонь табачного дыма, да сырости исходившей из ванной комнаты. Старику было трудно успевать следить за чистотой в квартирке. Сил на всё не хватало : старческие годы не позволяли быть расторолпивым. Внуку пришлось рукой слегка зажать нос, тем самым перекрыть подачу неприятного воздуха в ноздри, а оттуда в младенческие лёгкие...Приобняв своего любимчика, старик пригласительным жестом указал тому в зальную полуосвещённую комнатушку. Собственно, где в скором времени и готовилась осуществиться процедура колдовского скрещивания меж реальностью и выдумкой....Но зато какой процедуры, самой что ни на есть сокрушительной для всего ныне живущего человечества. Сейчас же, данное было табу, как для всего мира, так и для малыша. И совсем скоро, в миг когда часики с кукушкой подвешенные аккурат над захламленным всякой дребеденью телевизором отобьют полдень, можно будет двигаться в путь и раскрывать все карты дорогому ему мальчишке.