Снежная Принцесса (СИ)

— Вскоре после смерти Гая, — добавила королева. — Отсюда миф о том, что я вступила в сговор с демонами из мира холода и мрака. Дескать, расплачиваюсь с ними германарскими детьми, чтобы они помогли мне оживить моего сына. Нет, Томас, дети стали исчезать гораздо позже, чем хозяева «Транс-Холода» начали получать из Айсхарана вечный лёд.

— Ну, сперва они могли и по-другому расплачиваться, — пожал плечами молодой рыцарь. — Если они заключили с колдунами Айсхарана деловое соглашение, то, наверное, кто-то из них должен уметь пользоваться вратами…

— Сомневаюсь, что хатаны их этому научили, — усмехнулся Мартин. — Насколько я понял, они ревностно хранят свои секреты. Илана, хатаны — это только колдуны, или в Айсхаране так всех людей называют?

— Всех. В Айсхаране два вида гуманоидов — иланы и хатаны. Я тоже думаю, что у хатанских колдунов нет ни малейшего желания делиться секретами своей магии с жителями чужого мира, тем более с такими хищниками, как Отто Грундер и его компаньоны. Зато торговать с этими хищниками хатанам выгодно. Айсхаран — суровый мир, выжить там трудно, рождаемость низкая… За этот проклятый вечный лёд и морозильники, работающие без затрат на энергию, они вполне могли потребовать очень высокую плату — германарских детей. Высокие прибыли — высокая плата. Высокая для родителей похищенных. Для Отто Грундера эти дети ничего не стоят. Может, он помогает хатанам похищать наших детей, а может, достаточно того, что он молчит об этом и тем самым покрывает похитителей. Полиция уже столько лет ищет пропавших, а куда они делись, знают только Грундер и его шайка. Знают и молчат.

— Возможно, всё так, как ты говоришь, — сказал Мартин. — Но пока это всего лишь предположение. Айсхаран — мир суровый, бедный и в научно-техническом отношении менее развитый, чем наш. Думаю, с его жителями, даже с колдунами, можно расплатиться теми нехитрыми изобретениями, которые у нас стоят дёшево, а им в диковинку, поэтому о подлинной стоимости этих вещей они даже не догадываются. Зачем Грундеру заключать с чужаками такие страшные сделки, если можно обойтись безобидным товарообменом? Тут вообще многое непонятно. Если у хозяев «Транс-Холода» и хатанских колдунов взаимовыгодное деловое соглашение, то почему колдуны стали заваливать Германар этим нетающим снегом, да ещё и напускать на нас ледяные корабли? Кажется, от одного из этих налётов пострадал какой-то филиал грундеровской компании…

— Может, что-то не поделили, — предположил Томас. — А может, в игру вступил кто-то ещё, и ситуация вышла из-под контроля. Недаром же тут стал появляться этот юный завоеватель… Ваше величество, о нём так ничего и не удалось узнать?

— Пока ничего, — ответила королева со вздохом не то сожаления, не то облегчения.

Илана чувствовала, что голубоглазый незнакомец не даёт Изабелле покоя, и её желание разгадать его тайну так же сильно, как и страх перед этой тайной.

— Может, хищник по имени Отто Грундер и не имеет отношения к похищениям, — задумчиво произнесла девочка. — Я даже готова допустить, что он вообще не знает, кто похищал детей, но я уверена: кто-то из влиятельных людей Германара в курсе всего этого. Несколько лет назад юты обратились в ГПУ и сказали, что охоту на детей ведут хатанские колдуны. Ну и что? «Нелюдям» велели заткнуться. А когда юты попробовали привлечь к этому внимание общественности, им пригрозили, что за такие разговоры можно серьёзно поплатиться. Думаю, если бы в ГПУ не поверили ютам, их бы просто подняли на смех… Во всяком случае, угрожать бы не стали. Чиновники из ГПУ знали, что юты говорят правду, и заставили их замолчать. А значит, похищение детей кому-то было выгодно. Похоже, в сговор с хатанскими колдунами вступили не только хозяева «Транс-Холода».

— И всё-таки они странные, эти юты, — поморщился Томас. — Как бы их ни запугали… Разве можно о таком молчать? Ну поговорили бы с кем-нибудь ещё…

— Они боятся и хатанских колдунов, и наших властей, — вступилась за ютов Илана. — И не только властей. Мы же знаем, как относятся к этим человечкам большинство наших милых сограждан. И потом… Лоффи сказал, что хатанские колдуны похищали только тех детей, которые в нашем мире были обречены на скорую смерть. Они выясняли это при помощи магического зеркала. Тот, кто должен умереть в этом мире, может жить в другом. Таким образом, они дарили им жизнь…

— Ещё неизвестно, правда это или нет, — буркнул Томас. Судя по выражению его лица, он не считал, что это правда.

— Не знаю, — пожала плечами Илана. — Лоффи говорит, что такое зеркало действительно существует. Юты верят в колдовство и силу колдунов примерно так же, как большинство потомков землян в науку и разум. Юты подумали и решили, что, может, тем детям действительно лучше жить в чужом мире, чем вообще не жить. Поддержки у представителей власти юты не нашли, да их ещё и запугивать стали, вот они и убедили себя, что лучше поверить колдунам. Поверить, что те действительно дарят похищенным детям возможность пожить подольше. Не знаю… Ну а потом дети перестали исчезать, и вопрос вроде как отпал. Насчёт ледяной болезни юты ничего не знают, хотя и предполагают, что это тоже дело рук хатанских колдунов.

— Да уж ясно, что их, — проворчала Лилиана. — Только вот непонятно, какая им выгода от этих смертей.

«В том-то и дело, — подумала Илана. — Потому-то мне и кажется, что эти смерти — ненастоящие. Но ведь всех умерших похоронили… И всё равно тут что-то не то».

— А юты не пробовали выследить, где хатаны открывают врата, чтобы поставлять «Транс-Холоду» свою продукцию? — поинтересовался Томас.

— Пробовали, — ответила Изабелла. — И несколько раз им это даже удалось.

О шпионских вылазках ютов королева и её воспитанница узнали недавно, когда посетили ютский посёлок по приглашению его старейшин. Способность изменять облик позволила маленьким шпионам несколько раз поникнуть на территорию одного из крупнейших предприятий «Транс-Холода». Именно там хатаны и открывали врата, но чужаков они в свой мир не пускали — видимо, таково было условие договора. Врата открывались прямо на складе. И каждый раз ют-шпион, принявший облик цехового начальника (больше никого из германарцев в тот момент на складе не должно было быть — наверное, тоже по условиям договора), видел лишь маленький кусочек другого мира. У задней стены склада была арка. Часть стены за ней неожиданно исчезала, и в проёме появлялся заснеженный двор. Там стояли ящики с кусками льда разных форм и размеров и огромные, гладко обработанные глыбы и блоки — наверное, из таких делали катки и постройки Ледяного городка. Также там были холодильные приборы, уже обработанные хатанскими колдунами. Мрачноватые, молчаливые люди в меховых куртках — хатаны — сперва переносили свой товар на склад, а потом ещё долго таскали со склада во двор тяжёлые упаковки. Шпионы выяснили, что в упаковках были всякие приборы, главным образом, корпуса холодильников. В Айсхаране эти холодильные приборы приводили в рабочее состояние, снабдив их излучающим холод магическим льдом, после чего хатаны доставляли на склад предприятия готовую к продаже продукцию. Были в упаковках и какие-то другие изделия — возможно, они-то и являлись платой за лёд.

— Это было несколько лет назад, — сказала королева. — Когда дети начали исчезать. Юты знали, что в этом замешаны хатаны, и пытались выяснить, как колдуны это делают. Они тоже заподозрили, что германарские дети могут быть платой за магический лёд, но доказать это им не удалось.

— Что ещё не является доказательством обратного, — гнул своё Томас.

— Разумеется, — поддержала возлюбленного Лилиана. — Было бы смешно, если бы хозяева «Транс-Холода» приводили детей на склады своих предприятий и передавали колдунам из рук в руки. Но они могли подсказать хатанам, где удобней вести охоту на наших детей. Или просто пообещали колдунам не выдавать их германарским властям, чтобы они тут ни вытворяли — разумеется, если они не будут действовать во вред корпорации. Но я бы не удивилась, узнав, что сотрудничество с хатанами выгодно не только представителям корпорации «Транс-Холод». Самые большие мерзости в любой стране обычно творятся с благословения лиц, облечённых властью.