Возвращение домой (ЛП)

— Ничего, — ответил он, подтвердив мои подозрения. Блюбель насупилась, но тоже кивнула.

— На севере то же самое. Они расположились возле старой базы Айронмейр, — сказал Кэндлвик. — Не знаю, как они туда попали, но они просто сидят без дела. Если подойти слишком близко, они открывают огонь, но всё остальное время они просто торчат там, засунув свои полосатые головы в собственные же задницы. А что? В чём проблема?

— И они хорошо вооружены? — спросила я.

— Штурмовые карабины, антимех-винтовки, пулемёты, — ответил Шторм Фронт. — В каждом лагере примерно по шесть, по десять зебр.

Я представила, как у меня в голове маленькая сиреневая единорожка встала у грифельной доски. В среднем по восемь зебр в лагере на, по крайне мере, двадцать лагерей составляют… потенциально огромную проблему. Зебры из ниоткуда. Хорошо вооружены. Ничего не делают. Сиреневая единорожка нацарапала «ПОЧЕМУ?» и обвела это.

— Почему? — повторила я за ней.

— Может Пустошь волшебным образом заселяет себя небольшими группами зебр, чтобы мы могли их поубивать и захапать их пожитки? — усмехнулась Рампейдж.

— Ну да, мечтай, — фыркнул Кэндлвик.

— Эй, ты же не в курсе! Последние четыре или пять недель мы только и делаем, что натыкаемся на всякий сброд, появляющийся из ниоткуда, чтобы нас прикончить. Мусорщики. Или пони Сангвина. Или эти хреновы Предвестники, — презрительно фыркнула Рампейдж. — Мы просто прогуливаемся мимо и на тебе, они тут как тут! Хорошо, что хотя бы собранные с них трофеи того стоят.

— Что ты думаешь, Охранница? — спросил Брут своим низким, глубоким голосом. На секунду, в его вопросе мне почудился сарказм, но взглянув на него я поняла, что он серьёзно ожидает ответа. Даже иссечённый шрамами, опалённый пламенем Кэндлвик, казалось, прислушивался ко мне.

Ладно, если им и вправду хочется знать…

— Меня не столько волнует то, что этих зебр так много, как то, что они собираются вокруг Хуффа. Даже если их лагеря не велики, их много. А в Пустоши никто не сидит на месте просто так, любуясь пейзажами. Они к чему-то готовятся.

— Может они как-то связаны с тем, что по всей Пустоши начались нападения на рейдеров, — предположил Брут. Я с любопытством взглянула на него и он продолжил, — За последнюю неделю произошло несколько нападений на рейдеров. Мы натыкаемся на тех, кто пережил эти нападения и присоединился к другим бандам. Кто бы за этим ни стоял, он действует быстро и жёстко. Выживших остаётся не так уж много. Жеребцы. Кобылы. Молодёжь. Под удар попадают все подряд. Большинство сжигают в пепел, других забирают. Остальные пропадают без вести.

— Это очень похоже на то, как могут действовать зебры. Они мастера устраивать засады. В то же время, если это так, зачем они оставляют выживших? — спросила Даззл. — Если они что-то задумали, разве они не должны отрезать нас от всех возможных источников подкрепления? — она покачала головой.

— Как думаешь, что мы должны делать?

— Я бы начала готовиться к чему-то плохому. Вооружайтесь. Если понадобится, пополняйте ряды выжившими. Но не глупите и не затевайте грызню друг с другом, — сказала я, чувствуя в своих догадках определённую правоту. Возможно, я ошибаюсь. Может быть, эти зебры пришли сюда по каким-то своим, непонятным мне, зебринским соображениям, но мне всё это не нравится.

В течение нескольких секунд я ждала, что они рассмеются надо мной или отчебучат какую-нибудь ироничную остроумную подколку, но четверо пони кивнули, соглашаясь. Кэндлвик сказал, что какого-то пони по имени Напалм убедить будет непросто, но никому неохота быть растоптанным зебрами, или Охранницей. Я похлопала Шторм Фронта по плечу и кивком головы отозвала в сторонку. Он нахмурился, но всё же отошёл со мной от остальных. Рампейдж, похоже, решила, что я флиртую.

«Вопрос безопасности…» шепнула фиолетовой единорожке маленькая розовая пони у меня в голове.

— Ты был в составе разведки Анклава? — спросила я. Он помолчал, оглядывая меня и как бы решая, как много информации о его прошлой жизни можно доверить мне, но кивнул.

— Знаешь что-нибудь о Лайтхувзе?

— Ты о том, кого нельзя называть? — ухмыльнулся Шторм Фронт. — Да уж. Я его знаю. Умный ублюдок. До жути упёртый. Мы все любим Тандерхед, но я точно уверен, что он хочет подмять под Тандерхед весь Анклав.

— Ты знаешь о его биологическом оружии? — спросила я, понизив голос.

— До меня доходили такие слухи, прежде чем я ушёл, — ответил он. — Он искал на поверхности какую-то чуму, чтобы поставить её на вооружение и широко применять. Нейварро дали ему добро, ведь на пегасов она не действует.

— Теперь действует, — мрачно сказала я. — Лайтхувз создал новый штамм. Он планирует использовать его против пегасов, лояльных Нейварро.

Шторм Фронт в шоке уставился на меня.

— Это… это безумие! — это было и моей основной реакцией.

— Если он не планирует использовать это против других поселений вокруг Нейварро. Или чтобы удержать их от вступления в борьбу. Или… нет, он не может пойти на такое.

— Давай просто представим, что он может. Так что ты мне скажешь? — напрямую спросила я.

— Анклав, он… на бумаге… демократический. Мы избираем наших мэров и советников. Конечно, избираться могут только члены Анклава, но каждые десять лет каждое поселение получает вотум доверия на Большой Анклав Пегасов. По-сути это шутка, потому что Нейварро контролирует оружие и всегда следит, чтобы все пони знали, кто за это отвечает. Так что, на самом деле это вотум лояльности. Попробуй не проголосовать за Нейварро и тебя отрежут.

Я припомнила, как кто-то рассказывал мне, как Анклав периодически устраивает «спектакли».

— Если Нейварро лишится вотума доверия, бразды правления должны перейти к следующему по запасам ресурсов поселению. Должны быть назначены новые представители. Нейварро придётся уйти в отставку, или явить всем свою бандитскую сущность.

— Так на каком же этапе выборов в игру вступает биологическое оружие? — спросила я, немного сбитая с толку.

— Им можно контролировать счётчик лояльности. Голосуйте за Нейварро и окажитесь под угрозой заражения.

Я почувствовала, что мне хочется кого-нибудь пристрелить и это, видимо, стало заметно, потому что Шторм Фронт поспешно добавил:

— Я не думаю, что он в самом деле пойдёт на такое. Но как вариант, это позволило бы другим голосовать в пользу Тандерхед не опасаясь репрессий со стороны Нейварро.

Мне начало казаться, что политика вызывает у меня головные боли похлеще, чем Богиня.

— Разве это не из тех вещей, что подрывают и унижают саму суть демократии? «Голосуйте за нас, или мы вас пристрелим». «Голосуйте за нас, или сожрёте своих детей»?

— Ты так говоришь, будто в Анклаве когда-нибудь бывали честные выборы, — цинично усмехнулся Шторм Фронт. — То, что тебе на самом деле нужно понять, это то, что большинство в Анклаве не так уж любят Нейварро. Они бандиты, забирающие себе самые сливки с урожаев и оставляющие другие поселения бороться за выживание. Ты должна либо присосаться к ним как клещ, или привыкнуть посылать бесконечные запросы и получать отказ. Множество поселений поддержат любую оппозицию в надежде, что что-то изменится к лучшему. Даже Тандерхед. В Тандерхед это отлично понимают. Башня является предметом споров, но кроме прочего, через торговлю с поверхностью она поставляет на небо необходимые вещи.

Я вздохнула, чувствуя как нарастает головная боль.

— Хорошо. Суть в том, что я не оставлю такое оружие ни в чьих копытах. Даже если он не использует его против остальной части Анклава, Нейварро может направить его против поверхности.

Жеребец задумчиво кивнул. Люблю умных пони.

— Где, по-твоему, он может держать подобное оружие? Прошу, скажи, что на поверхности!

— В башне Шедоуболтов, — ответил он без раздумий. — Несомненно. Нейварро хочет захватить Башню, так что он не выложит его на виду. Скорее всего, в верхней части, над единорогами и под командным центром Шедоуболтов.

— Ясно, — я глубоко вздохнула. — Как какой-нибудь пони может пробиться в башню, если ему вдруг приспичит?