Выброшенный в другой мир (СИ)

– Боги, на что вы похожи! – всплеснул руками встретивший их Дорн. – Немедленно мыться! Сейчас прикажу нагреть воду и позову служанок.

Их лошади, не дожидаясь пока люди о них позаботятся, на дрожащих ногах сами потянулись к конюшне. Подбежавшие слуги сняли с них заляпанные грязью сумки и повели страдальцев на помывку.

– Никому не говорите о нашем приезде, пока мы не приведем себя в порядок, – попросила Альда. –  А то герцогиня сразу бросится обниматься и вся измарается. Да и вообще не хочется никому показываться в таком виде.

– Конечно, конечно. Только вы тогда не слишком долго мойтесь, а то мне влетит за такую скрытность.

Они по очереди помылись под душем и надели сухую чистую одежду.

– Как заново родилась, – устало сказала Альда. – Теперь бы еще отдохнуть, но сразу это сделать не получится.

– Надо было взять сменных лошадей, – отозвался Салан. – Мы с Глерой на сменных гораздо быстрее двигались. Хотя на тех дорогах такой грязи не было. Оставьте грязную одежду на лавке, девушки постирают, а завтра и разгладят. Вы сейчас куда, Альда?

– Наверное, пойду в свою комнату приведу в порядок вещи, а потом к Лани. Хотя больше всего хочется упасть в кровать и заснуть.

– А я к барону Лишнею. Узнаю новости и получу нагоняй за то, что не явился вчера, как приказывали. Прощайте, Альда, увидимся завтра.

Планам Альды не суждено было сбыться: на подходе к комнате ее караулила Лани. Она молча обняла Альду и разревелась. Появившийся минутой позже Джок увидел обнявшихся и рыдающий взахлеб девушек. Он тихонько попятился и сделал знак остановиться следующему за ним герцогу.

– Подождем немного. Надо ей дать выплакаться, тогда с ней будет легче говорить.

Отплакавшись, Альда действительно почувствовала себя значительно лучше. Словно вместе со слезами из нее излилась часть той боли и тоски, которая навалилась в последнее время.

– Хорошо поплакали, – утирая слезы, сказала Лани. – Прости, но я так по тебе соскучилась, а тут еще привезли весть о твоем отце. Я его не очень хорошо знала, но это был достойный человек. А теперь ты осталась совсем одна.

– У меня есть сын.

– Это совсем не то. Ты заботишься о сыне, а я имела в виду, что теперь некому позаботиться о тебе. Давай зайдем к тебе, и ты переоденешься. Наверняка брат захочет тебя увидеть, а я тебе все платье изревела.

– Мы это как-нибудь переживем, – выходя из-за поворота коридора, сказал Джок. – На Альду в любом виде приятно посмотреть. Здравствуй, девочка моя! Прости, что не смог защитить твоего отца.

– Здравствуйте, Джок! Спасибо вам за все. Вам не за что просить у меня прощения: вы сделали все, что было можно.

– А со мной вы тоже поздороваетесь? – вышел следом за Джоком герцог. – Мы шли к вам, Альда и стали невольными свидетелями вашей встречи. Я тоже хочу выразить вам свое сочувствие. Рон Буше был настоящим человеком и прекрасным отцом. Нам всем его будет не хватать.

– Здравствуйте, милорд, – ответила Альда, машинально поправляя прическу. – Спасибо за сочувствие. Вы тоже потеряли всю семью и знаете, о чем говорите.

– Альда, нам надо поговорить, а до кабинета герцога далеко, как и до моей комнаты. Может быть, ты ненадолго пустишь нас к себе?

– А я? – встряла Лани.

– А ты немедленно идешь к себе! – не допускающим возражения тоном сказал брат. – Мы будем говорить о серьезных делах, тебе этого слышать не стоит.

Герцогиня фыркнула и, задрав нос, удалилась по коридору.

– Прошу вас, – распахнула Альда незапертую дверь. – Только я сама здесь давно не была и еще не разбирала вещи.

– Ничего, – ответил ей Джок. – Слуги должны были прибрать в комнате, а вещи разложишь после нашего ухода.

Мужчины сняли обувь и прошли в комнату.

– Можно присесть на кровать Алекса?

– Конечно, садитесь.

– Присядьте сами, Альда, – попросил герцог. – А то мы сидим, а вы стоите навытяжку, как новобранец. Как-то неудобно, да и устали вы сильно. Вот и отлично. А теперь, прежде чем мы будем говорить о ваших делах, разрешите попросить у вас прощение за мое неподобающее поведение в тот вечер, когда я вас отругал. Это очень плохо, когда прикрывая свои собственные слабости и недостатки, мы обижаем близких людей. Раньше за мной такого не водилось.

Герцог поднял руку, призывая всех к молчанию. В наступившей тишине за дверью стало слышно чье-то тихое, взволнованное сопение. Тихонько прокравшись на цыпочках, он резко, но недалеко толкнул дверь, а потом распахнул ее совсем. В коридоре, держась рукой за лоб, на попе сидела Лани и с возмущением смотрела на брата.

– Мало того, что не разрешил присутствовать, так еще и послушать не даешь! Зачем ты меня дверью стукнул? Ты знаешь кто? - она замолчала, не сумев подобрать нужное слово, или не решаясь произнести его при посторонних. – Я только за тебя порадовалась, а ты драться! Теперь, наверное, шишка будет.

Альда обогнула герцога и помогла Лани подняться.

– Иди быстрее к себе и приложи что-нибудь холодное. Тогда все пройдет. А если будешь сейчас ругаться с братом, то завтра такой рог вырастет, что на завтрак точно не выйдешь.

Лани обдала брата презрительным взглядом и удалилась на этот раз окончательно.

– Я не договорил, – продолжил герцог, закрыв дверь и усаживаясь рядом с Джоком на кровать. – Я тогда дал вам понять, что вы можете рассчитывать на близкие и доверительные отношения, а потом сам же и оттолкнул. Вы ведь тогда сильно обиделись, правда?

– Обиделась, – не стала скрывать Альда.

– А я еще и Лани запретил с вами дружить. Я думаю, вы догадались о причинах моего поведения? – он вопросительно посмотрел на девушку, и она, залившись краской, отвела взгляд.

– Значит, догадались, или кто-нибудь просветил. Мне тут сказали, что о наших с вами якобы отношениях весь город говорит.

– Милорд, я таких слухов не распускала!

– Перестаньте, Альда, какой я вам милорд? Называйте меня Сергом. И ты тоже Джок при ней можешь забыть про условности. Вы не бойтесь, Альда, я скорее дам отрубить себе руку, чем обижу вас еще раз. А сейчас отставим пока этот разговор и начнем следующий. Вы, наверное, думали, как может измениться ваше положение со смертью отца? Так вот, опекуном Алекса вам не быть. Мы все сделаем по-другому. Вы официально усыновляете Алекса, который принимает ваш род, сохраняя при этом право на родовое владение Ксавье. Для этого я снимаю с вашего рода все обвинения в мятеже и жалую вам баронство Ксавье на вечное владение. Конечно, владеть вы им сможете только до совершеннолетия сына, но и после сохраните право на титул, как и другие ваши дети помимо Алекса. Такое вас устроит?

Она не могла сказать ни слова, только кивнула головой.

– Вот и хорошо. Теперь по поводу имперского золота. Вы с отцом и шевалье Газлом нашли идеальное прикрытие находке в подвалах вашего замка, так что никаких проблем с королем лично я не вижу. Золотом мне с ним придется поделиться, но это тоже может пойти на пользу. У меня не со всеми представителями высшего дворянства хорошие отношения, так что ваша находка очень кстати. Возвращение тел основателей многих сильных родов королевства и родового оружия и регалий – это не шутка. Готовьтесь вместе с шевалье Газлом принять подобающую вам часть славы и благодарность его величества.

– А этого лучше не надо, – решительно возразила Альда.

– Но почему?

– Есть у нас в баронстве один отшельник, который исцеляет наложением рук, правит дикими зверями и может заглядывать в будущее. По моей просьбе мы с ним заглянули в мое. И увиденное мне не понравилось.

– И что именно вы там увидели?

– Нас с вами, – краснея, сказала Альда. – В большом зале, где шел бал. Зар сказал, что это королевский зал в столице.

– И это вам не понравилось? – со странным выражением спросил герцог.

– Не в этом дело, – быстро сказала Альда. – Вы подвели меня к королю, видимо, чтобы представить. Так вот, мне не понравилось, как на меня смотрел король. Нет у меня никакого желания становиться королевой.