Дурацкие игры магов. Книга первая (СИ)

- Ты вошёл в нашу семью…

- Дима тоже наша семья!

- О, нет. Мой сын - ходячее недоразумение. Существо, которое, по законам Лайфгарма, нужно было умертвить ещё в утробе!

- Он Ваш сын!

- Он отродье, не принадлежащее никому, кроме смерти! Если бы я мог, придушил бы его собственными руками!

И тут Ричард расхохотался.

- Я понял, - отсмеявшись, зло заявил он. - Всё дело в трусости! Тебе не хватает смелости сразиться со Смертью, и ты бьёшь по его слабым местам - возлюбленной, друзьям. Ну, и подлая у тебя душонка, Федя!

- Ты зарываешься, щенок! - взревел император, но инмарец и глазом не моргнул.

- Пусть, поддавшись шантажу, я женился на Стасе, но измывательств над побратимом больше не потерплю!

- Хочешь развестись? Вперёд! Только учти - я сотру твой Инмар в порошок!

Ричард криво улыбнулся:

- Кто говорит о разводе? Стася останется моей женой. Но я открою ей глаза на твою подлую сущность, Федя!

- Она не станет слушать!

- Я заставлю! И не стоит рассчитывать на магию. Инмарцы умеют бороться с ней даже голыми руками!

Ричард развернулся и вышел из конюшни, оставив тестя шипеть от ярости. Назад, в спальню, он почти бежал. Придворные и слуги провожали принца недоумёнными взглядами. Гневное, воинственное лицо инмарца выглядело неуместным на фоне уютных вазонов с цветами, лёгких, воздушных гобеленов и натюрмортов, украшающих стены залов, галерей и коридоров. От Ричарда за версту веяло опасностью, а, памятуя о том, кто числился у него в друзьях, бедные лирийцы терялись в догадках, чем грозит им хмурый вид принца Лайфгарма. Инмарца же взгляды и мысли лирийцев не волновали, в мыслях он уже беседовал с женой - уговаривал, кричал, ругался… Он всем сердцем желал, чтобы их компания вновь объединилась, а Хранительница была неотъемлемой частью этой компании. Значит, во что бы то ни стало, следовало вразумить жену, и тогда, по мнению Ричарда, всё стало бы на свои места…

Тронный зал Керонского замка был пуст, если, конечно, не считать пьяного в дым Валентина и Вереники, до ушей перемазанной шоколадным кремом. Землянин и лирийская принцесса с грустными лицами сидели на ступеньках перед троном и молчали, вернее, отдыхали после жаркой перепалки. С тех пор как Стася и Ричард поженились, а Дима захандрил, или, как выражался сам маг - размышлял, чтобы принять верное решение, Валентин, Вереника и Артём оказались предоставлены сами себе. Как и весь Годар. Но если временной маг предпочёл день-деньской носиться невесть где, а Валя - пить, Ника, упирая на то, что она супруга Дмитрия и королева Годара, занялась насущными проблемами. Годарские министры пришли в ужас, когда юная волшебница объявила им, что отныне станет вершить судьбу государства. Министры даже набрались смелости и попытались обратиться к Смерти, но попасть в его покои не смогли - магический щит полностью отрезал от них правителя.

А Вереника тем временем разошлась не на шутку. В зале для аудиенций она принимала годарцев, разбирала земельные споры и торговые претензии. Девочка не знала законов, мало что понимала в жизни, и её приговоры часто ставили в тупик и истцов, и ответчиков. Но Дима ни разу не появился, чтобы отменить вердикты малолетней правительницы, и годарцам приходилось мириться, как с принятыми ею решениями, так и с присутствием на аудиенциях вечно пьяного землянина, который едко и злорадно комментировал происходящее. Вереника пыталась не обращать внимания на слова Валентина, а пару раз даже выставляла его из зала, но, едва вырвавшись из рук гвардейцев, землянин находил лазейку и вновь появлялся возле трона. И, забыв о пришедших за помощью годарцах, Ника и Валечка начинали скандалить. Долго и с удовольствием.

К радости министров и судей, простые граждане быстро разобрались в ситуации и перестали подавать прошения королю. Поток посетителей иссяк, и у Вали с Никой вроде бы исчезли поводы для склок, но, от нечего делать, они продолжали спорить и ругаться целыми днями. И ночами. Сегодня, например, они грызлись до самого утра. Вереника настаивала на визите в наглухо запечатанные покои Дмитрия, предлагая воспользоваться заклинаниями тарана и разрезания материи, а Валентин с жаром отговаривал девочку от опрометчивого поступка, язвительно предрекая знакомство с ремнём. К рассвету грызня достигла апогея. Вереника на нервной почве объелась шоколадными пирожными и теперь с ненавистью смотрела на пустое блюдо у своих ног, а у Солнечного Друга от выпитого вина кружилась голова.

Землянин со злостью пнул выжатый досуха бурдюк и скривился от боли:

- Что за дурацкое утро! Даже напиться нормально не получилось!

- Ага.

Впервые за сутки королева Годара согласилась с Солнечным Другом и, скопировав его движения, пнула ногой фарфоровое блюдо. Осколки разлетелись по полу, Вереника облегчённо выдохнула и повернулась к Валентину:

- И всё же мы должны пойти к Диме!

- Не начинай, - состроив страдальческое лицо, отозвался землянин. - Пойдём-ка лучше баиньки.

- Не разговаривай со мной, как… - раздражённо начала девочка, но вдруг широко улыбнулась, а секунду спустя перед троном возник мужчина средних лет в пыльном дорожном плаще. - Доброго Вам утречка, господин Пафнутий!

- Моё почтение, принцесса!

Торговец низко поклонился, а Вереника сморщила хорошенький носик.

- Королева! - капризно поправила она лирийца, и в ответ на недоумённый взгляд, пояснила: - Дмитрий - король Годара. Я его жена, значит, королева.

- Но как же…

- А вот так! - Ника гордо вскинула голову, встала со ступенек и вольготно устроилась на троне. - Скоро Дима убьёт Фёдора, и всё станет на свои места!

- А… - протянул торговец, не зная как перейти к делу, но Вереника ему помогла:

- Вы привезли нам что-нибудь интересненькое, господин Пафнутий?

- Нет. У меня другое дело. Понимаете… - Торговец запнулся и твердо продолжил: - Могу я изложить просьбу непосредственно э… Вашему супругу?

- Не-а. У Димы хандра, и, пока она не закончится, неотложными вопросами занимаюсь я. Так что, не стесняйтесь, господин Пафнутий, излагайте Ваше дело.

Лириец с сомнением взглянул на перемазанную кремом мордашку, но другого выхода не было, и он начал:

- В Золотых степях на мой караван напали…

Валентин и Вереника молча выслушали рассказ, а когда Пафнутий замолчал, землянин с удивительной для пьяного резвостью подскочил к девочке и успел зажать ей рот ладонью.

- Тихо! Сначала отпустим Пафнутия.

- Но он нужен нам, как свидетель! - отпихнув его руку, возмутилась Ника.

- Вот именно, как свидетель, а не как труп, - ехидно уточнил Солнечный Друг и обратился к торговцу: - Тебе сейчас лучше спрятаться где-нибудь, дружище. Подальше от Тёмы. Вот только где?

Валентин в задумчивости почесал кончик носа.

- У тебя, Валя, - встряла королева. - Тёма очень трепетно относится к тебе, и не будет убивать твоего приятеля!

- Верно! Перенеси его, Ника.

Вереника мигом отправила Пафнутия в покои Валентина и во всю мощь лёгких заорала:

- Тёма-а-а!!!

В ту же секунду временной маг возник на ступенях перед троном.

- Что случилось, дорогая? - развязано поинтересовался он, вытер окровавленные губы, привёл в порядок грязный, местами порванный плащ и лучезарно улыбнулся.

- Это правда, Тёма? Ты снова начал убивать?

- А что здесь такого? Убийство - моя суть! Я же Смерть! Не забыла?! - Шоколадные глаза вспыхнули ледяным серебряным светом. Артём взмахнул рукой, и в потолок тронного зала ударил сноп фиолетовых молний. - Красиво?

- Прекрати! - хором крикнули Валентин и Вереника.

- А что вы сделаете? Нотации читать будете? Делать мне больше нечего, кроме как слушать малолетнюю девчонку и пропойцу-человека! Я - принц Камии, а вы - пыль под моими ногами! Раздавлю - не замечу!

- Так вот, как ты заговорил? - раздался за его спиной голос Димы, и Смерть обернулся:

- О, какая встреча! Великий и могучий повелитель Лайфгарма покинул свою берлогу! Не иначе ради встречи с принцем Камии.