Сумеречные королевства: Хроники Сумеречных королевств. Абим

Он сделал паузу, закрыл ставню и сел на край кровати.

— И вот появился человек провидения, — продолжил Кривляка. — Демиург, мужчина, который работал исключительно с Опаловыми и который обнаружил в них склонность к эмоциям, к сильным чувствам, и прежде всего к земной любви. Именно ему мы обязаны появлением Романса. Ему мы обязаны возникновением врат в ваш мир. Они откроются, когда придет срок, и тогда Межбрежье поглотит ваши земли, дотянется до самых отдаленных границ земных королевств.

Закончив фразу, он склонил голову так, как будто бы теперь для меня все встало на свои места. Меж тем я был весьма озадачен и посмотрел на него вопрошающе:

— И что?

— Как, — удивился Дьявол, — ты действительно ничего не понял?

— Честно говоря, нет.

— Тебе не хватает проницательности. Достаточно понять, что любовь дает нам возможность вырваться из Бездны.

— Это позволит демонам выбирать, хотят или нет они возвращаться в Тень.

— С чего ты решил, что они хотят туда возвращаться?

— Потому что вы рискуете лишиться всех своих подданных, Межбрежье опустеет…

И тут я запнулся, сраженный мыслью, которую мне так ненавязчиво подсовывал Кривляка, изъясняясь лишь намеками.

— Ты хочешь сказать, что… — Я был потрясен.

— Да, — улыбнулся он. — Романс заставит наших демонов обосноваться на поверхности земли. Пусть и постепенно, но мы захватим ее, воцаримся в ваших владениях.

Молчание. Мою грудь сжали невидимые тиски, я предпринял несколько попыток унять бешено стучащее сердце.

— На протяжении многих лет в вашем мире формируются смешанные пары, которые живут среди вас, в этом мире. Скоро они расселятся по всему Абиму и его окрестностям, именно они и станут нашим авангардом, нашей армией, которая готовит вторжение.

— И никто из заклинателей не посвящен в ваш план?

— Никто. Каждый демон, призванный на поверхность, был поручен заботам Хаагенти. Стоит демону преодолеть границу Межбрежья, как он забывает о Романсе.

— А как же ты?

— Я не какой-нибудь обычный Опаловый.

— Но почему ты здесь?

— Мне не нравится, во что меня превратил Романс. Я хочу, чтобы его постигла неудача.

— Почему?

— Чтобы Высшие Дьяволы снова пригласили меня к своим столам и попросили развлечь. Меня забыли, Маспалио. А я не желаю мириться с забвением.

Лицо Кривляки болезненно исказилось.

— Романс получил приоритет, он стад непререкаемым авторитетом, Бездна изменилась, и последствия этих изменений словно волны покатились за пределы Межбрежья. Мы уже вступили в войну, хотя люди этого еще не знают. Вот уже пятьдесят лет как Высшие Дьяволы оттачивают свое оружие и пренебрегают моими представлениями. Я хочу, чтобы истина стала известна всем.

— Но почему ты взбунтовался именно сейчас?

— Я ждал удобного случая, типа того, что представился сегодня, ждал, когда достаточно ловкий заклинатель пронюхает о том, что замышляет Межбрежье, и предупредит об этом людей. Сговор с Высшими Дьяволами обеспечит тебе защиту. А для меня это крайне важно. С твоей помощью я помешаю пришествию Романса и верну надежду моим приверженцам. В прошлом я командовал целой армией скоморохов. Теперь рядом со мной осталась лишь старая, обессиленная горсть паяцев, которая больше не верит в собственный талант. Я хочу вернуться на авансцену, Маспалио, и я хочу, чтобы ты это знал. Я такой не один. Некоторые Высшие Дьяволы поддерживают меня. Они больше не желают тратить силы на этот чертов Романс, но не осмеливаются выступить открыто. Они ждут, когда кто-нибудь сделает это за них. И это буду я. Но чтобы добиться намеченной цели, я нуждаюсь в тебе.

— Не так давно то же самое говорил Владич, — проворчал я. — С чего я должен помогать тебе? Ты утверждаешь, что сговор уже подписан? Если это действительно так, мне большего и не надо. У меня нет намерений провоцировать Высших Дьяволов второй раз.

— Позволишь Романсу закончиться?

— Буду откровенен. Меня и так оклеветали, Кривляка. Если мне удастся отмыться от клеветы и я проведу те несколько лет, что мне остались, в Абиме, окруженный близкими друзьями, уверенный, что Высшие Дьяволы забыли обо мне, мне этого достаточно.

— Надо же, а я-то думал, что ты служишь Абиму. Полагал, что ты любишь этот город, во всяком случае любишь настолько, что не сможешь равнодушно смотреть на его падение.

— Осторожно, ты оскорбляешь меня. Найди кого-нибудь другого. Или выкручивайся в одиночку.

— Это не так просто.

— Что мешает тебе разыскать газетчиков и рассказать им всю правду?

— Ты полагаешь, что мне поверят? Мне, шуту? Высшие Дьяволы тут же узнают о случившемся и устранят меня. У меня-то нет сговора. Именно этот сговор делает тебя столь ценным в моих глазах.

— Забудь обо мне, Кривляка. Мне жаль.

— Нет, это невозможно.

Я вздохнул и решил сделать несколько шагов, чтобы размять затекшие ноги.

Напиток Пертюиса вернул мне силы, и сейчас я думал только о сговоре, который поставит точку во всей этой истории.

— Это невозможно, Маспалио, — настаивал Кривляка, не сводя с меня глаз. — Я — твой последний шанс, единственный щит, который стоит между тобой и Фейерверщиком.

Я застыл.

— Он уже идет по твоим следам, а в сговоре четко прописано, что Высшие Дьяволы снимают с себя всякую ответственность, если ты погибнешь от руки Фейерверщика. Поможешь мне, и я сделаю так, что этот тип не сможет добраться до тебя.

— Ты все продумал, — заметил я.

— Почти все.

— А если я рискну и попытаюсь обойтись без твоей помощи?

— Как Анделмио?

Молчание. Я чувствовал себя уставшим и растерянным.

— Объясни мне, что ты намерен делать, — прошептал я, еле шевеля губами.

— Надо ввести в курс дела послов. Я выбрал Абим именно потому, что этот город является олицетворением всех Сумеречных королевств. Потому что в нем проживает представитель каждой страны материка, и именно иностранные послы должны первыми узнать о Романсе.

— Не легче ли обратиться к газетчикам?

— Нет, послы. Они наделены достаточными полномочиями, они внушают доверие, и потому мы представим свои доказательства этим людям.

— Прежде чем мы продолжим, я хочу, чтобы ты знал одну вещь: без них я и пальцем не пошевелю.

И я с самым решительным видом махнул рукой в сторону двери.

— Что еще за бредни! Ты хочешь, чтобы к нам присоединились твои калеки?

— Я слишком часто решал за них. На сей раз я хочу, чтобы они тебя выслушали и приняли решение сами. Я не желаю ничего скрывать от моих друзей.

— Они нам не нужны.

— Тебе — нет, а мне — да. Или мы беремся за это дело все вместе, или отказываемся.

Мои товарищи сидели или стояли локоть к локтю и с затаенным любопытством смотрели на Кривляку. Легкий бриз, врывающийся в открытые окна, заставлял потрескивать горящие факелы. Пертюис купил несколько бутылок вина и сейчас молча разливал его по бокалам.

Я устроился чуть в стороне, на краю большого стола, и, сложив руки на груди, кивком пригласил Дьявола начать рассказ.

Я посоветовал шуту изложить лишь краткую суть всего того, что он мне поведал несколькими минутами ранее. Какие напряженные лица! Кривляка радовался слушателям как дитя, он был в восторге от своей роли.

— Ну вот, теперь вы все знаете, — сказал я. — Я втянул вас в весьма дурную историю, парни. До сих пор я полагал, что у нас еще есть шанс выпутаться из нее, не производя слишком много шума, но…

— Не кори себя, — бросил Джечети. — Мы всегда прикроем твою спину, и ты это отлично знаешь.

— Да, знаю. Но, прежде чем мы двинемся дальше, я хочу, чтобы каждый из вас усвоил следующее. Тот, кто хочет выйти из игры, может это сделать без ложного стыда. Я дам любому из вас необходимое количество денег, чтобы вы могли покинуть город. Я говорю серьезно. Подумайте, как следует, прежде чем принять решение.

Кривляка вздохнул, закинул ногу на ногу и принялся насвистывать веселый мотивчик, созерцая потолок. Мои товарищи молчали. Обменивались взглядами, но молчали. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем я спросил взволнованным голосом: