Альда. Дилогия (СИ)

– Кажется, я впервые в своей жизни влюбился, – честно ответил он то, что чувствовал.

– Я так рада! – засмеялась Глера, тесно к нему прижавшись и ловя ртом его губы.

– Не сейчас. Извини, но я совершенно пуст. Давай сейчас оденемся, сделаем все, что нужно и до утра расстанемся. Никто не должен знать, что между нами что-то есть.

Они быстро надели одежду и вышли в коридор.

– Нам надо пройти в трапезный зал, – сказал Салан. – Как это сделать, чтобы не попасться охране?

– Какая охрана? – удивилась Глера. – Пост есть только возле покоев отца, и один стражник дежурит в коридоре у дверей матери и Вельта. А слуги сейчас все спят, даже повара, слишком рано еще.

– Тогда давай ты пойдешь вперед, а я шагах в тридцати сзади. Если тебя все же кто-то встретит, то никто ни в чем не заподозрит, и вопросов задавать не будут. А я успею укрыться в одной из стенных ниш. Они у вас здесь почему-то повсюду.

– Это все дед моего отца, – тихо засмеялась Глера. – Он строил этот замок и считался большим любителем скульптуры, а, может быть, им и был. Раньше во всех нишах стояли скульптуры, которые он приволок из военных походов и купил у имперских купцов.

– Разве они торгуют скульптурами? – удивился парень.

– Обычно нет, эти привезли под его заказ. Ладно, я пошла.

За все время пути им никто не встретился, дверь трапезного зала была открыта.

– Как часто чистят стул твоего отца?

– А зачем его чистить? Чистят столы и моют посуду, а стул могут чистить, если кто перепил и излил содержимое желудка или опрокинул вино. Но такого у нас уже давно не было. Отец не любит пьяниц. Пока был дома старший брат, вино к обеду вообще не подавали, и отец пил его у себя.

– Очень хорошо, что здесь мягкая обивка, – Салан ненадолго наклонился над стулом графа. – Все, можем уходить.

– Что ты сделал?

– Закрепил в обивке рыбную косточку, смазанную ядом. Укол будет слабым, а граф наверняка посчитает это случайностью. Вчера за обедом была рыба. Ее у вас часто подают?

– Где-то раз в три дня. Отец ее, кстати, любит. Как быстро действует яд?

– Очень быстро. У человека просто отказывает сердце. На обычное отравление это совершенно не похоже. У вас врач есть?

– Конечно. Отец его специально поселил в замке из-за матери. Она очень трепетно относится к своему здоровью.

– Как ты думаешь, как она отреагирует на его смерть?

– А тут и думать нечего. Она придет в ярость и будет искать виновного. А вообще все будет зависеть от завещания графа. Раньше оно было на Альта, но, по слухам, не так давно отец переписал его на Вельта.

– Тогда тебе надо будет сделать следующее…

Несмотря на ночные бдения, проснулся Салан довольно рано и до прихода служанки успел привести себя в порядок. Время до завтрака еще было, и служанка, сделав вид, что забыла его вчерашнее поведение, стала активно заигрывать с парнем с целью довести свои шалости до известного финала. В его планы такое не входило, да и подло было по его понятиям забавляться с другой, после того, что у него было с Глерой. Ловко уклонившись от близкого контакта, он выскочил в коридор, оставив недовольную девицу заниматься уборкой комнаты. В трапезный зал он шел не торопясь, с таким расчетом, чтобы прийти туда одним из последних. Переглянувшись с Глерой, он занял свое место за столом. Поприветствовав всех и получив в ответ нестройное многоголосое пожелание здоровья и долгих лет, граф опустился на свой стул и досадливо поморщился от укола. Немного приподнявшись, он пошарил рукой в больном месте и, прихватив пальцами, вытащил из штанов рыбную кость и бросил ее на пол. Пробурчав что-то по поводу нерадивых слуг, граф налил себе в кубок вина, не торопясь его выпил и принялся за еду. Все остальные тоже начали есть. Некоторое время ничего не происходило, слышалось только чавканье и звон посуды. Внезапно граф откинулся на стуле, отшвырнул на стол ломоть мяса и рванул рукой ворот камзола так, что на пол полетели пуговицы. Его лицо налилось бледностью, рот судорожно пытался открыться то ли что-то сказать, то ли просто вдохнуть воздух. В следующее мгновенье он ничком упал лицом на блюдо с нарезанным мясом, опрокинув на пол стоящий рядом пустой кубок. Звон упавшего кубка слился с испуганным криком графини. К графу подбежал управляющий, приподнял его тело и облокотил на стул. Широко раскрытые остекленевшие глаза графа не оставляли никакого сомнения в том, что их обладатель мертв, но Эрик все-таки приложил пальцы к виску своего господина, немного подержал и сказал то, что и без него всем было уже ясно:

– Граф мертв!

– Его отравили! – с исказившимся от гнева и страха лицом закричала графиня. – Где слуга, который разливал вино? Немедленно приведите!

Растерянные придворные притащили пожилого слугу, которого заставили тут же пить вино из кувшина, откуда наливал себе граф. Слуга пил с обреченным видом, пока не выпил все. Некоторое время все ждали, но выпивший умирать не собирался, проявив только признаки сильного опьянения.

– Он принял противоядие! – закричала Ольма. – Его надо казнить!

– Может быть, вначале допросить, кто ему велел это сделать? – благоразумно предложил кто-то из придворных.

– Да, сначала допросить, а потом непременно казнить!

– Давайте позовем врача, – предложила Глера. – Может быть, он нам скажет, отчего умер отец?

– Да, надо позвать врача, – ухватилась за это предложение графиня. – Почему, кстати, его не было за завтраком?

– У врача несварение и ему готовили на кухне отдельный завтрак, – пояснил управляющий.

– Он тоже в сговоре! – опять закричала графиня. – Врач дал слуге яд!

– Надо все-таки его сначала позвать и выслушать заключение, – с настойчивостью, которой от нее никто не ожидал, сказала Глера. – А потом уже будем решать. Уважаемый, Эрик, пусть быстрее приведут врача.

Графиня замолчала, почти со страхом глядя на дочь, и не стала мешать управляющему, когда тот направил одного из слуг за врачом. Вскоре тот прибыл и сразу занялся осмотром тела графа.

– Слуга выпил вино из того же кувшина? – спросил он.

– Да, – ответила Ольма. – Но противоядие…

– Никакое противоядие не снимет все симптомы отравления, если сразу принять большую порцию яда. Ваш муж отпил совсем немного вина и почти сразу же умер. А слуга вылакал почти полный кувшин, и только мертвецки пьян.

Слугу действительно развезло, ноги его уже не держали, и, положенный на пол, он моментально заснул.

– Никаких признаков отравления я вообще не вижу, – категорически заявил врач. – А если не верите мне, можете послать в город за кем-нибудь из моих коллег. Они вам скажут то же самое. Скорее всего, у графа просто не выдержало сердце. В последнее время он мне на него жаловался.

– И что же делать? – беспомощно спросила графиня, все остатки уверенности которой бесследно испарились.

– Я думаю, – предложила Глера. – Что лишним стоит вообще покинуть этот зал. Пусть отец пока побудет здесь, а уважаемый Эрик чуть позже отдаст распоряжения слугам готовиться к похоронам. Матушка, отец ведь оставил завещание?

– Да, но…

– Вот давайте и посмотрим, что в нем написано. Пройдем в кабинет, и там будем решать, что делать дальше. Кроме членов семьи, думаю, надо пригласить управляющего и помощника капитана стражи. И отдать ему распоряжение пока на всякий случай никого из замка не выпускать.

– Да, так все и сделаем, – подтвердила Ольма, бросив на дочь удивленный взгляд. – Вы слышали, Эрик? Отдайте мой приказ Краю, после чего оба поднимитесь в кабинет мужа. Мы вас там будем ждать. Всем прочим, кроме слуг покинуть зал. Кто остался голоден, может взять еду в свои комнаты. Слугам здесь все убрать.

Она величественно поднялась со своего места и, взяв за руку заплаканного сына, повела его к выходу, жестом пригласив Глеру следовать за собой.

Салан, как и многие другие, прихватил с собой блюдо, на которое навалил всего понемногу, и отправился в свою комнату. Все прошло так, как он и предполагал и, если Глера и дальше будет играть свою роль так же безукоризненно, то и закончиться все должно наилучшим образом.