Слуга Дракона

Раковина треснула, полетели осколки марказита, заключенная в нее сердцевина ярко-розового цвета выплеснулась наружу. Хранилище, откуда Морской Владыка черпал ресурсы для физического существования, оказалось разрушенным.

Пурлио упал замертво. От него осталась кучка усохших мышц и хрупких костей. Куски плоти колдуна на глазах расползались, выпадали из одежды.

И тут юноша почувствовал, как некая сила влечет его наверх. Лежавший вокруг него город лишился своих красок. Затем его серые контуры растворились и воскресли в серых очертаниях реального мира.

С последним проблеском интереса к победам и поражениям Гаррик закричал:

– Тебе больше не вернуться в мой мир, Пурлио! А затем темнота поглотила его.

Шарина почувствовала, как голова брата, которая лежала у нее на руках, пошевелилась. Она вознесла молитву Госпоже, чтобы это не оказалось посмертное сокращение мускулов.

– Он приходит в себя! – воскликнула девушка.

– Мастер Криас не солгал, – отозвался Кэшел. – Он сказал, что этот фрукт пригодится мне. Так оно и вышло.

Юноша сидел на корточках, опираясь на посох, немного в стороне от друзей, обступивших постель принца. Шарина всегда смеялась над опасениями Кэшела что-либо случайно задеть и повредить, но тот неукоснительно проявлял осторожность.

Далар стоял в другом конце палатки, как раз напротив Кэшела. В обществе взволнованных людей он один сохранял невозмутимое спокойствие.

Лиэйн держала в руках сливу, которую Кэшел достал из своего дорожного кошеля. Она выжала последние капли в открытый рот Гаррика. Юноша поперхнулся, глазные яблоки под закрытыми веками вздрогнули.

– О Госпожа, – прошептала Лиэйн. Все это время девушка крепилась и не плакала, но сейчас слезы хлынули по ее щекам. – Благодарю за Твою Милость.

Теноктрис откинулась назад, на руки Илны.

– Хотелось бы мне верить в Богов, – сказала старуха. – Так, чтоб тоже могла кого-нибудь поблагодарить. Возможно, ты помолишься и за меня, Лиэйн.

Затем она бросила взгляд на Кэшела.

– Лично я не сомневаюсь в честности твоего друга демона, – продолжала она. – По крайней мере, теперь. Но я не понимаю, почему фрукт сработал только сейчас?

Гаррик что-то пробормотал, как человек, приходящий в себя после глубокого сна. Шарина пыталась уловить смысл в словах брата, но они звучали слишком невнятно.

– Потому что раньше было не время для той нити узора, – отозвалась Илна, она не сводила глаз с Гаррика… и Лиэйн. Ее улыбка, как всегда, таила смысл, понятный только ей одной. – Как вы полагаете, кто стоит за станком, госпожа Теноктрис?

– А я бы сказал, – вступил в разговор Чалкус, – что мастер Гаррик задержался, желая закончить свою работу. Хотя, может быть, все это одно и то же… Как на ваш взгляд?

И он так улыбнулся Илне, как никто и никогда не улыбался. Но Шарина видела, как работал меч Чалкуса, и знала: из всех мужчин на свете именно этот знал, какова Илна в душе.

Гаррик закашлялся и открыл глаза. Он в удивлении смотрел на окружающих. Шарина почувствовала, что брат пытается подняться, но тут новый приступ кашля свалил его. Юноша повернулся на бок, чтоб стало немного полегче.

В конце концов Гаррику удалось выпрямиться. Лиэйн с рыданиями бросилась ему на грудь, она не могла вымолвить ни слова. Чувствуя смущение от подобной сцены, Шарина поднялась и направилась к Кэшелу.

Выплакавшись, Лиэйн оторвалась от возлюбленного. Несмотря на покрасневшее лицо, на лице девушке играла счастливая улыбка. Она достала из рукава крохотный кружевной платочек… и благодарно кивнула Илне, протянувшей ей свой платок – солидный кусок плотного полотна.

– Но я же мертвый, – удивленно произнес Гаррик.

– Нет, – покачала головой Теноктрис. – Хотя ты был им.

Гаррик вытянул перед собой руки, сжал и разжал пальцы, недоверчиво наблюдая за движением мускулов. Затем обвел взглядом друзей и улыбнулся жутковатой улыбкой.

– Понятно, – сказал он. – У меня для вас новость: Пурлио мертв и, надеюсь, навсегда.

Глава 22

На полу кабинета Ансалема валялись осколки аммонитовой раковины, а поверх них труп крайне изможденного мужчины. Ну, просто кожа да кости… И к тому же без головы.

– Уберите этот мусор! – рявкнул лорд Аттапер на своих солдат. Затем с каменным лицом обратился к принцу: – Если только Ваше Высочество не возражает?

Гаррик покачал головой и эхом повторил:

– Уберите этот мусор. Ябы приказал бросить его собакам на съедение, но в Клестисе нет собак…

– А мне нравятся собаки, – вмешалась Лиэйн, с омерзением глядя на останки Пурлио.

Двое солдат взялись за труп. При этом его правая рука оторвалась и осталась у одного из солдат. Он выругался, но его товарищ даже не заметил, что несет тело в одиночку. Усохший труп почти ничего не весил.

Расправив платок, Илна собрала в него остатки марказита, валявшиеся на полу. Завязала платок узлом и бросила солдату.

– Заберите это тоже, – распорядилась она. – Он мне больше не нужен.

Гаррик обменялся взглядами с Теноктрис, затем обернулся к командиру Кровавых Орлов:

– Мы готовы продолжать, лорд Аттапер. Если вы разместите своих людей на крыше, то они смогут при надобности вмешаться.

– Вряд ли нам понадобятся солдаты, – удивилась волшебница.

– Считай это уступкой мне, – с улыбкой ответил принц. А я делаю уступку Аттаперу. Если бы я прямо заявил о его бесполезности, он, наверняка, стал бы спорить. А так – получив приказ стоять наготове – он с радостью повинуется.

Король Карус одобрительно рассмеялся, прогуливаясь по саду времен своей юности, где буки подпирали каменные стены. Половину всего времени королю приходится размышлять над тем, что другие хотят услышать… а вовсе не над тем, что ты сам хочешь сказать. И ты, парень, в этом преуспел куда больше меня.

Получив приказ, войска прошли на крышу через пролом в алебастровой перегородке. После того как над ней потрудились солдаты и особенно Кэшел, там можно было провести хоть мамонта.

С их уходом атмосфера резко изменилась. Дело даже не в том, что присутствие Кровавых Орлов создавало излишнюю скученность, просто они являлись посторонними людьми, не принадлежавшим к кругу друзей Гаррика.

Юноша оглядел оставшихся с улыбкой. Среди них все же были незнакомцы: птица Далар – судя по словам Шарины и по манере двигаться, опытный воин; юная леди Мерота, встретившая его взгляд с аристократическим спокойствием и холодностью, ну и Чалкус.

Моряк ответил ему улыбкой. На нем был широкий кожный пояс, под стать новым сандалиям с высокой шнуровкой. Вместе с парой вышитых туник они подозрительно походили на обмундирование Кровавых Орлов – тех, что побогаче.

– О да, такого парня мы сможем пристроить, – одобрительно хохотнул король Карус. – В какую-нибудь независимую команду. Где он не будет сталкиваться с полковыми командирами или с Городским Дозором.

Покачав головой, Теноктрис развернула сверток, который ей подал Кэшел.

Внутри оказалась змеиная шкура, завернутая для надежности в старую тунику. Коричневая с проблесками золотого цвета, амфисбена была толще обычной змеи: в длину она насчитывала примерно шесть футов, соответственно – около фута в диаметре.

– Мне страшно, – сказала волшебница, виновато улыбаясь. – Но с другой стороны, сколько ни оттягивай, легче не станет.

– Здесь кроется какая-то опасность? – спросил Гаррик. Он инстинктивно потянулся к рукояти меча, хотя умом понимал: в таком месте, как это, меч бессилен.

– Только опасность потерпеть поражение, – пожала плечами старуха. – Боюсь, моя ошибка повлечет за собой расширение трещины в космосе и дальнейшее разрушение Королевства.

Кэшел нахмурился.

– Ты не ошибешься, Теноктрис, – сказал он. Люди, которые знали его похуже, услышали бы в его словах угрозу.

Илна посмотрела на Гаррика, затем на волшебницу. Покачала головой: