Угасание

Схватившись за повод, лейтенант оттащил ящера.

Триль невозмутимо смотрела на бьющую фонтаном на пол кровь.

— Остановите кровь, — приказала она. Мэйгниф послушно шагнула вперед и ткнула в каждый из обрубков ног ассасина шаром своей булавы. Магия, которой было заряжено оружие, заставила шар ярко вспыхнуть, прижигая раны. Когда они перестали шипеть, Мэйгниф ухватила ассасина за остатки волос и запрокинула его голову назад. Несколькими пощечинами она привела пленника в чувство.

Веко уцелевшего глаза ассасина затрепетало, потом приоткрылось. Его обожженное лицо, бывшее прежде воспаленно-красным, сделалось теперь серым.

— Ты хочешь жить? — спросила Триль. Ассасин, похоже, оправился, наконец, от воздействия жезла.

— Ты все равно собираешься убить меня, так что какая разница? — прохрипел он.

— Не обязательно, — ответила Триль. — У тебя явно есть некоторый талант, раз ты сумел так близко подобраться к моему жилищу. Возможно, я наняла бы тебя на службу моему Дому.

— Без ног?

— У нас есть регенерирующая магия, — ответила жрица.

— Теперь нет, — бросил ассасин, попытавшись улыбнуться и поморщившись от боли. — Ллос мертва.

Триль взвилась на ноги, вырвав из-за пояса плеть.

— Богохульник! — завизжала она.

Змеи в плетке мгновенно метнулись вперед, шипя от ярости. Как смеет этот мужчина говорить с ней подобным образом? С ней, любимицей Ллос, с ней, Верховной Матерью Дома Бэнр. Уголком сознания она понимала, что гнев ее замешан на страхе. Отсутствие сообщений от Квентл наполняло ее тревогой, возрастающей с каждым циклом Нарбондели. Но если Ллос пробудится от молчания и узнает, что Триль не покарала мужчину за дерзость…

И тут Триль поняла, что ее нарочно провоцируют. Ассасин пытался заставить ее приблизиться. Она не представляла, как пленник мог бы напасть на нее, израненный и связанный магической веревкой, но ей не удалось бы прожить столько столетий, недооценивай она своих врагов. Жрица погладила по очереди каждую из змеиных голов, чтобы успокоить их — и себя, — и заткнула плеть обратно за пояс.

Возможно, благоволение Ллос и покинуло ее — на миг, — но у Триль имелись и другие магические возможности. Одной из них она и воспользовалась — могуществом своего голоса. Именно с помощью голоса, сделавшегося хрипловатым, чарующим, вибрирующим от магической энергии, Триль принялась воздействовать на разум пленника.

— Ты вполне мог бы сказать мне, кто тебя послал, — говорила она ему. — Если это сделала Верховная Мать другого Дома, ей нечего бояться. Я не собираюсь тратить силы на ответный удар, когда мы в осаде. Если это одна из моих сестер, то служить мне не менее выгодно, чем ей. Так расскажи же мне… кто тебя нанял?

— Я не наемник, — процедил мужчина сквозь зубы.

Ага, гордыня. Это можно использовать.

— Разумеется нет. Ты гордишься тем, кто — и что — ты есть. Почему бы не поделиться этим со мной? Ведь рассказать о себе, конечно же, не значит предать матрону, пославшую тебя.

— Я не служу женщине! — огрызнулся ассасин. — И ни один мужчина скоро не будет. Господин В Маске позаботится об этом.

По залу разлилась напряженность — офицеры и стражи среагировали на имя. Триль с усилием сдержала ярость и сосредоточилась на информации, которую он только что сболтнул.

В Мензоберранзане поклонение Варауну находилось под строжайшим запретом. Признаться в нем было равносильно самоубийству — медленному самоубийству, поскольку его приверженцев обычно мучили до смерти, пытаясь вырвать у них имена других святотатцев. Ассасин только что подписал себе смертный приговор, и это означало, что любые обещания Триль сохранить ему жизнь не имеют смысла.

Нет, он хотел умереть. И медленно.

Триль уставилась на него сверху вниз.

— Если ты надеешься, что Вараун вознаградит тебя, то подумай, — сказала она ему. — Ты не справился с порученным тебе заданием. Тебе еще очень повезет, если твой бог пожелает поднять маску, чтобы плюнуть на тебя. А твои собратья-заговорщики слабы и ничтожны. Достаточно посмотреть, кого они послали на это дело, — простого мальчишку! Они не стоят даже моего презрения.

Уцелевший глаз ассасина сверкнул.

— Смейся, пока можешь, — выпалил он. — Скоро будешь плакать, когда Жазред Чольссин заявится к тебе в гости.

Триль мысленно улыбнулась, услышав имя. Это явно была некая организация — наверное, возникшая во время бунта рабов, подавленного совсем недавно. Может, это какие-то беженцы из разрушенного города, называвшегося Чольссин?

— Никогда не слыхала про этих Жазред Чольссин, — пренебрежительно бросила она. — Явно они столь же незначительны, сколь и неэффективны.

Пленник хрипло рассмеялся:

— Насчет неэффективности — едва ли. Мой господин привел армию к твоему порогу.

Триль ухватилась за эту информацию:

— Значит, твой хозяин — дергар… или танарукк? Каанир Вок?

— Он гораздо больше, чем это. Гораздо больше, чем этот наемник Вок. Моему хозяину подвластны силы, о которых ты можешь только мечтать. Это именно он спланировал поражение твоего войска в сражении у Столпов Скорби.

Триль приподняла бровь:

— О, неужели? — Она могла предположить, о ком говорит ассасин, но ей требовалось подтверждение. — Тогда, без сомнения, он хотел бы, чтобы я узнала его имя — узнала, кто этот мужчина, осмелившийся напасть на Верховную Мать Бэнр в ее собственном доме. Или он боится меня, как и подобает всем этим послушным маленьким мужчинкам-дроу?

Это оскорбление, вкупе с магическим внушением Триль, решило дело.

— Мой хозяин — не простой дроу, — бросил пленник. — Нимор — это…

Он умолк, поняв, что сказал уже слишком много.

— Нимор? — проворчала Триль. Имя было незнакомым. Потом она поняла, кто, должно быть, это такой. — Ты имеешь в виду капитана Зайемда из Аграч-Дирра, да? Предателя, который привел войско дергаров к нашим дверям?

Пленник вызывающе кивнул.

— Скоро Нимор будет и твоим хозяином тоже, — пообещал он.

Триль несколько мгновений обдумывала это. Зайемд явно было вымышленным именем — не присвоил ли себе вождь ассасинов также и имя Шестого Дома? Она хотела знать, как глубоко на самом деле зашла измена Аграч-Дирра. Сам ли Нимор склонил солдат напасть на их союзников или же заручился поддержкой Дома? Вопрос важный, поскольку Аграч-Дирр находился в осаде войск Мензоберранзана, которые гораздо лучше было бы использовать против дергаров и танарукков.

Триль решила пойти на блеф.

— Мне известно, что твой хозяин не из Аграч-Дирра, — сказала она ассасину. — Я никогда раньше не видела его, а я знаю всех старших офицеров этого Дома. Верховная Мать Ясраена и я — мы… союзники. Настолько, насколько ими могут быть две матроны.

— Ясраена Дирр не имеет никакого значения.

Триль напряглась.

— Что ты имеешь в виду? — осведомилась она.

— Домом Аграч-Дирр правит мужчина-личдроу. Вараун восстановил там естественный порядок вещей, как он сделает это во всем Мензоберранзане, когда эта война будет выиграна.

Триль расслышала тихий вздох рядом и вспомнила о своем лейтенанте. Стремительно, точно разящая змея, она ткнула в его сторону плетью. Ликующе шипя, пять змей вонзили ядовитые зубы в его черную плоть. Мужчина-офицер застыл, потом в горле у него слабо булькнуло, глаза закатились. Он рухнул на пол, словно сломанный сталактит.

Ящер обнюхал его и немедленно принялся за еду, пережевывая череп с громким хрустом.

Триль бросила взгляд на Мэйгниф.

— Никому ни слова об этом, — прошипела она.

Мэйгниф поклонилась, потом со значением посмотрела на каждую из телохранительниц по обе стороны от Триль.

— Можете положиться на наше молчание, Верховная Мать, — сказала она.

Триль вновь перенесла внимание на пленника. Она была рада, что он наконец поддался ее магическому внушению и сообщил ей даже больше, чем она смела надеяться. Облизывая губы, точно почуявший кровь ящер, она двинулась дальше:

— Тебя послал сюда личдроу? Это его магия доставила тебя внутрь?